Импорта нет, но врачи готовы держаться

Постановление, подписанное 7 декабря Дмитрием Медведевым, включает дополнительно 62 позиции. Ограничения касаются только государственных закупок для государственных медучреждений. Особо подчеркивается, что включенные в перечень изделия должны уже производиться не менее чем двумя российскими организациями.

Постановление, подписанное 7 декабря Дмитрием Медведевым, включает дополнительно 62 позиции. Ограничения касаются только государственных закупок для государственных медучреждений.

В перечне - диагностическое оборудование и наборы, включая рентгеновские аппараты, едва ли не все хирургические и стоматологические инструменты, технические средства реабилитации (ходунки для инвалидов, слуховые аппараты, ортопедическую обувь, костыли, трости и кресла-коляски), подгузники, пеленки, медицинскую одежду, абсорбирующее и компрессионное белье (его носят при отеках и мокнущих ранах), медицинские изделия ватно-марлевой группы, аппараты для физиотерапии, инкубаторы интенсивной терапии для новорожденных. Под запреты попали импортные антисептики и дезинфицирующие препараты, наборы реагентов для определения гормонов, резус-факторов и группы крови, а также факторов свертывания крови, лабораторные холодильники, операционные светильники и даже медицинские маски.

Отныне также запрещено закупать за границей сложное оборудование: томографы, рентген-аппараты, электрокардиографы, аппараты для МРТ, эндоскопические комплексы, инкубаторы и другое неонатальное оборудование, дефибрилляторы и даже стерилизаторы.

По данным РБК, очередную волну импортозамещения спровоцировала ассоциация российских предприятий медицинской промышленности «Росмедпром». В конце ноября 2016 года ее председатель Юрий Калинин обратился в правительство с просьбой ускорить процесс импортозамещения в области медицинских изделий, аппаратуры и составляющих. По его мнению, «расширение перечня изделий, на которые распространяется действие ограничений, а это примерно 30% рынка, приведет к увеличению инвестиций в отрасль, локализации в России высокотехнологичных зарубежных технологий, увеличению объема закупаемой медицинской продукции и ее доступности».

Как отнеслись к нововведениям врачи Петербурга

ОК-информ сознательно опрашивал тех медиков, для которых нынешний список должен быть особенно актуален: хирургов, онкологов, педиатров, травматологов-ортопедов, врачей скорой помощи, стоматологов, трансфузиологов, специалистов по паллиативной помощи.

Директор НИДОИ им. Г.И. Турнера Росмедтехнологий, доктор медицинских наук, профессор, врач травматолог-ортопед-хирург высшей квалификационной категории Алексей Бандурашвили как раз во время звонка корреспондента ОК-информ изучал этот список.

«Знаете, я могу однозначно сказать: вариантов импортозамещения достаточно, и, если подходить к этому серьезно и вдумчиво, ничего страшного в этом нет. Если мы не будем делать свое, если будем опять зависимы, то ни к чему хорошему это не приведет. Ну, это же нонсенс, когда маски, бахилы, халаты мы покупаем за рубежом! Конечно, купить легче, но надо же и самим этим заниматься. Вспомните, что было с пшеницей, с хлебом! Нашлось же и зерно, и свой хлеб. Я глубоко убежден, что если в этот процесс включатся профессионалы и не будет аврала, то многие вопросы можно будет решить безболезненно. Варианты есть. Только замещать надо поэтапно, так, чтобы люди не пострадали».

«Ну, это же нонсенс, когда маски, бахилы, халаты мы покупаем за рубежом! Конечно, купить легче, но надо же и самим этим заниматься. Вспомните, что было с пшеницей, с хлебом! Нашлось же и зерно, и свой хлеб».

В Городской детской больнице № 1 на Авангардной улице нам сообщили, что пока особой паники у врачей нет, хотя в отделении реанимации новорожденных, например, 80% оборудования и составляющих - импортного производства.

«У нас нет отечественных транспортных кювезов для перевозки новорожденных, а аппаратов для искусственной вентиляции легких только что рожденным малышам - вообще нет на отечественном рынке. Вся инфузионная техника тоже только импортная. Но паники пока нет, ведь, насколько мы знаем, не будет импортозамещаться то, чему нет аналогов в России. Так что никто ущемлен не будет», - сообщила ОК-информ пресс-секретарь ДГБ № 1 Ирина Котова.

Директор научно-практического центра специализированных видов медицинской помощи (онкологического), главный химиотерапевт Петербурга Владимир Моисеенко убежден, что российская медицина не сможет развиваться без собственной базы:

«Производители и государство должно повернуться лицом к нам, а не ставить перед фактом того, что мы должны делать. Надо развивать научную базу, потому что интеллектуальная составляющая необходима. Например, производство фармацевтической компании Biocad - это оазис, туда приходят молодые перспективные ученые в уже готовую лабораторию, и они должны двигаться дальше. Надо убеждать наше фармацевтическое и медицинское сообщество, что мы не хуже других. Посмотрите, на чем ездят французы или корейцы. Исключительно на своем, хотя они отлично понимают, что BMW, например, лучше. Я все это понимаю, я тоже живу в этой стране. Появляются новые подходы к лечению, разрабатываются новые уникальные препараты. Но этого, увы, мало».

Необходима политическая воля для того, чтобы убедить отечественные предприятия выпускать недорогие, но крайне необходимые препараты и оборудование.

Врачи считает, что позитив все-таки есть - фармацевтическая промышленность возрождается. Но необходима политическая воля для того, чтобы убедить отечественные предприятия выпускать недорогие, но крайне необходимые препараты и оборудование:

«Была пару лет назад громкая история: один из сенаторов возмутился, что мы не покупаем отечественный препарат, а используем немецкий. Но мы доказали с документами в руках, что ни одно из российских предприятий не пожелало участвовать в конкурсе на производство препарата, цена которого - 18 рублей за флакон. Потому что на производство этого препарата тратится больше, чем оказывается прибыль. Поэтому нам пришлось закупать немецкий аналог не по 18, а по 100 рублей за флакон», - рассказал главный химиотерапевт Петербурга.

Коллега Владимира Моисеенко, доктор медицинских наук, заведующая кафедрой онкологии Петербургской государственной педиатрической медицинской академии, завотделением детской онкологии и гематологии Городской больницы № 31, член Международного общества детских онкологов Маргарита Белогурова еще при первой волне медицинского импортозамещения в 2014 году говорила, что адекватной замены лучшего импортного медоборудования на российское пока нет.

«Нам надо длительно и совместно поработать с производителями и довести оборудование до тех качественных характеристик, которые нам, врачам, необходимы».

«Это как ситуация с лекарствами: если вы предлагаете новый вариант (аналог), то сначала должны доказать, что он столь же эффективен и безопасен, как и оригинал. Это ведь фактически оружие... Сейчас все завязано на диагностику, она должна быть высококачественной. Иначе это будут даже не земские врачи, а первобытное общество».

Главный онколог Санкт-Петербурга, главный врач Городского клинического онкологического диспансера Георгий Манихас считает, что замену импорту найти можно, если качество будет достойным:

«Пользуясь зарубежным, мы мало уделяли внимания оценке отечественного. Нам надо длительно и совместно поработать с производителями и довести оборудование до тех качественных характеристик, которые нам, врачам, необходимы. Мы действительно находимся в зависимости от импорта, мы месяцами ждем не всегда качественного и гарантированно быстрого исправления недостатков. Надеюсь, что эти пробелы будут ликвидированы. Значит, наши производители тоже будут подтягиваться. Мы должны иметь и свое. Например, наркозно-дыхательные аппараты, диагностическое оборудование на случай экстренных ситуаций - это ведь уровень безопасности государства. Это должно быть, это - здравый квалифицированный подход к выбору оборудования. Если отечественное будет соответствовать - тогда, безусловно, пусть будет».

Врачи на Городской станции скорой медицинской помощи Петербурга сообщили, что 90% медицинских изделий, в том числе аппаратуры, в автомобилях скорой - уже отечественного производства.

В ответ на наш вопрос о соотношении импортных и российских медикаментов и составляющих врачи на Городской станции скорой медицинской помощи Петербурга сообщили, что 90% медицинских изделий, в том числе аппаратуры, в автомобилях скорой - уже отечественного производства.

«У нас отечественные и портативные кардиографы, и аппараты для ИВЛ, не говоря уже о бинтах и шприцах. Лекарства тоже в большей части отечественные, так что в этом плане ничего страшного не происходит. Однако возмущает несоответствие законов, задуманных разными ведомствами, - в том числе в плане замещения. Например, по СанПиН мы не имеем права для перевозки больных из реанимации одной больницы в другую (бывают и такие случаи, если пациент нуждается в иных видах помощи) использовать многоразовые одеяла - только одноразовые. А их нет в достаточном количестве, и получается, что зимой при перевозке голого больного мы вынуждены укрывать его в машине скорой помощи своими куртками или буквально воровать одеяла из больниц. С последующей отдачей, конечно». На вопрос, нет ли на скорой знакомых нам по телевизионным сериалам специальных блестящих согревающих одеял, врачи только рассмеялись.

А вот в службе крови от очередного импортозамещения в шоке:

«Служба крови вынуждена использовать крайне дорогое оборудование, расходные материалы. В этом направлении отечественный производитель нас поддержать не может, у нас все импортное - вплоть до пластырей, которые клеятся на руку. И сейчас импортозамещение в нашей отрасли невозможно, потому что в России есть всего два предприятия, которые на нас могут работать: Курганский завод и одно частное предприятие. Но я как врач и как хозяйственник не могу позволить использовать такие расходные материалы - не самые лучшие, скажем так, образцы продукции. Заготовленная на этом оборудовании кровь хранится 30 дней, а на импортном - 42 дня. Для службы крови это огромная, колоссальная разница - почти в полтора раза дольше! Вообще для нас сегодня самая серьезная проблема - это политика импортозамещения при отсутствии адекватного российского производителя», - рассказал врач-трансфузиолог одной из городских больниц, попросивший не называть его имя.

«Для нас сегодня самая серьезная проблема - это политика импортозамещения при отсутствии адекватного российского производителя», - рассказал врач-трансфузиолог, попросивший не называть его имя.

На 99% все импортное - у стоматологов. Они вообще не представляют, как будут работать в условиях сокращения рынка импорта.

«У нас из отечественных медицинских составляющих - только гипс и зеленка, все остальное, вплоть до кресел, бормашин, материалов для лечения и протезирования - импортное, причем особо дорогое, японское, немецкое или израильское. Я знаю, что врачи в государственных клиниках как-то умудряются выкручиваться и чуть ли не сами смеси делают, перемешивая наши и импортные композитные материалы, но мы в таком участвовать не можем, вы же понимаете, какое качество будет от такого лечения. Хотя у хирургов-стоматологов вроде бы есть отечественный инструментарий, и они им даже довольны. Но в том, что касается терапии и протезирования, наша промышленность отстает безбожно», - рассказала Ирина Малышева, врач-стоматолог-терапевт коммерческой стоматологической клиники.

Главный врач петербургской городской больницы № 20 Татьяна Суровцева убеждена, что российские предприятия могут и должны работать не хуже западных:

«Эндоскопы, аппараты ИВЛ (искусственной вентиляции легких), многое другое прекрасно делают и в Петербурге. Может, мы пока недотягиваем до японцев, но в целом можем. Например, прекрасные электроножи с коагулятором питерского производства рассчитаны на 1 000 использований, а мы делаем 5 000. Надо делать больше, и проблем не будет! Мы космические корабли делаем, и можем там же делать аппараты и для УЗИ, и для лучевой терапии. Можно до бесконечности получать импорт, не видя, что под боком».

Главный внештатный специалист комитета по здравоохранению Петербурга, главный врач хосписа № 2 Зоя Софиева считает, что все проблемы можно решить, если «включить голову»:

«Я только что вернулась из Москвы с совещания, где как раз обсуждались эти проблемы. Я полагаю, что все, что вошло в список, имеет российские аналоги. У нас достаточно арсеналов для того, чтобы это заместить. Мы ждем препаратов новых форм для обезболивания детей - например, специальных пластырей, леденцов. Надеялись получить их раньше, но они будут к середине следующего года. Пока есть некоторые трудности с детскими обезболивающими, но все проблемы можно решить, если включить голову».