Общественным инициативам прописали долгий путь Общественным инициативам прописали долгий путь спецпроект
Санкт-Петербург погода в Петербурге
Доллар 92.59
Евро 100.27
Юань 1.27

Великая Отечественная война в кино. Часть вторая

 Кадр из фильма «Утомленные солнцем 2» Кадр из фильма «Утомленные солнцем 2» Мы продолжаем разговор о фильмах, в которых так или иначе показывается история Великой Отечественной войны. Вторая часть разговора - о современном кино

Характерной чертой перестройки стал невероятный интерес к истории. Огромное количество ранее не публиковавшихся документов, исторических исследований, исторических романов, рассказывавших о прошлом, о политической борьбе, политических репрессиях и, конечно, о забытых и запретных темах Великой Отечественной, хлынули на простого человека. Миллионами исчислялся тираж «толстых» журналов. Выходили и фильмы, ранее лежавшие «на полке».

Если в 60-е - 70-е годы существовал общественный запрос на правду о войне, то в 80-е он трансформировался в запрос на «особую правду», ту, которую от нас скрывали.

Если в 60-е - 70-е годы существовал общественный запрос на правду о войне, то в 80-е он трансформировался в запрос на «особую правду», ту, которую от нас скрывали. Именно в таком ключе делались редкие картины о Великой Отечественной в те годы. Отсутствие средств, разрушение советской системы проката привело к сокращению количества снимаемых фильмов. А ленты о войне, как правило, требовали большого количества реквизита, массовки, одним словом - значительных средств. Событием стал фильм «Иди и смотри» Элема Климова по сценарию А. Адамовича.  Выходили и другие: «Неизвестные страницы из жизни разведчика», «Плач перепелки» и др.

Но очень быстро в обществе сформировалось некоторое «обратное течение», которое отвергало работы, открывавшие нелицеприятную правду о войне. Оно было связано с деятельностью ветеранских комитетов, которые активно выступали против проката иностранных фильмов о Великой Отечественной - как искажающих историю, а также тех из современных фильмов, которые также подавали события войны в нетрадиционном контексте.

Тем временем на экраны сначала видеосалонов, потом и кинотеатров хлынули фильмы западные, снятые по голливудским канонам. Тридцать лет просмотра западного кино превратило нас в настоящих потребителей этого продукта, спокойно принимающих его эстетику, условности, жанры, требующих именно что развлечения. На перекрестке этих двух тенденций и формируется современное кино о Великой Отечественной войне.

Благодаря привычке к потреблению кинопродукции в обществе в принципе отсутствует запрос на правду о Великой Отечественной войне. Мы хотим развлечений, мы играем в войну (недаром стала популярна такая компьютерная игра как World of tanks). В рамках этого же тренда находится увлечение историческими реконструкциями, которые, с одной стороны, действительно достоверны, поскольку выполняются членами военно-исторических клубов, но, с другой, всегда (автору приходилось множество раз бывать на таких мероприятиях) проходят по одному сценарию, который называется «наши победили». По сути своей это уже спектакли, и развиваются они именно в рамках сценических жанров, причем очень и очень простых, поскольку созданы они для самой широкой публики.

Тридцать лет просмотра западного кино превратило нас в настоящих потребителей этого продукта, спокойно принимающих его эстетику, условности, жанры, требующих именно что развлечения.

В последние годы вышло несколько масштабных (и за редким исключением - финансово не окупившихся) работ о Великой Отечественной – это, конечно, и две серии «Утомленных солнцем 2» («Предстояние» и «Цитадель») Н.С. Михалкова, и «Сталинград» Ф. Бондарчука, и целый ряд совершенно непонятно зачем снятых ремейков прекрасных старых картин (например, «А зори здесь тихие»). Несмотря на то что это совершенно разные произведения, для них характерны некоторые общие черты. 

Первая - они бесконечно далеки от фактических событий. Поскольку запроса на правду нет, то и необходимости придерживаться фактов тоже нет. Если говорить о деталях и «ляпах», то чем меньше остается людей, прошедших войну, тем проще выпустить в кадр накрашенных выпускниц ВГИКа в выглаженной форме, с правильными после брекетов выбеленными зубками и длинными прическами. Это уже никого не смущает.

Правда, мэтр, которого обвинили в искажении истории, оправдывался: мол, большая часть сюжетов из его дилогии взята из воспоминаний, но, во-первых, воспоминания - один из самых ненадежных исторических источников, требующий чрезвычайно критического отношения, особенно если эти воспоминания записаны по прошествии значительного времени. Во-вторых, если вырвать из контекста даже действительно имевшие место факты (Великая Отечественная такое масштабное явление, что в нем было место для самых невероятных событий), то и получится что-то невероятное, невозможное, немыслимое.

Немыслимым представляется и появление существенной религиозной линии в отображении Великой Отечественной войны. То есть, конечно, религиозная жизнь на войне была, и, наверное, стоит посвятить этому вопросу отдельную статью, но в том открытом и даже гипертрофированном виде, в котором она сейчас возникает в кино, - конечно, нет.

Чем меньше остается людей, прошедших войну, тем проще выпустить в кадр накрашенных выпускниц ВГИКа в выглаженной форме, с правильными после брекетов выбеленными зубками и длинными прическами.

В завершение хотелось бы привести историю из собственного опыта. Относительно недавно автору (который по совместительству руководит молодежной фотовидеостудией) ученик принес сценарий для фильма, в котором как в капле воды отразилось представление современных детей о Великой Отечественной, сформированное кинематографом.

Его краткое содержание: 1941 год, идет бой, и главный герой (рядовой артиллерист) разрушает выстрелом церковь. Позже его самого ранят, и его выхаживает священник, служивший в церкви. После войны солдат возвращается, отстраивает церковь заново и становится в ней служителем, а потом и священником (видимо, речь идет о периоде 1945 – 47 годов). А потом (в наши дни) встречает, будучи уже святым старцем, молодых ребят, интересующихся историей Великой Отечественной, и рассказывает им о событиях своей жизни. 

Мы видим превращение истории в шоу и одновременно уход от желания видеть и слышать правду - наверное, это закономерный процесс. Однако важно, чтобы шоу не стало обязательным, не стало правдой, а настоящая правда не стала запретной.

Материалы по теме
 
Человек города Человек города: Михаил Петрович, пенсионер, 58 лет Какое место в Петербурге придает вам сил?
Самое читаемое
Комментарии