На Псковщине «море слез» смыло пятно позора

Все это время деньги находились на любые дорогостоящие шоу, но не на достройку мемориала. Это святое место на долгие десятилетия стало символом позорнейшего долгостроя. И вот благодаря энтузиастам мемориал все-таки воздвигнут

Долгострой долгострою рознь

Здесь, на окраине районного центра (1941-44-й гг.) располагался концентрационный лагерь ДУЛАГ-100. Согласно официальной, статистике это место стало братской могилой более чем для 85 тысяч солдат и офицеров Красной армии.

При этом в местном краеведческом музее убеждены: даже сегодня вряд можно назвать точное число жертв. По словам сотрудницы музея Натальи Исаковой, первоначально лагерь был рассчитан на содержание 8 тысяч человек. Однако в первые месяцы войны, когда плохо подготовленные к ведению боевых действий войска сдавались в плен тысячами, лагерь мгновенно оказался переполненным - количество узников порой достигало 30 тысяч!

Фашисты поступили просто: людей разместили под открытым небом, огородив территорию колючей проволокой. Солдаты умирали от холода и голода, а их тела сбрасывались во рвы, которые располагались рядом. Есть свидетельства, что закапывали даже тех, кто еще подавал признаки жизни. При этом смертность в ДУЛАГе достигала 100 человек в день. Старожилы вспоминали, как сердобольные жители (в основном женщины и дети) приходили к проволоке, чтобы перебросить через нее хлеб или какую-нибудь другую провизию, но вряд ли могли облегчить участь большинства.

Сразу после освобождения Порхова было решено увековечить память погибших. В центре зловещего периметра установили скромный гранитный обелиск, а вдоль дорожки к нему посадили ели. Следуя традициям советской эпохи, здесь принимали в пионеры, давали старты «снежным десантам»…

На память денег не хватало

В конце семидесятых, в самый разгар гигантомании, было принято решение воздвигнуть монумент, который напоминал бы живым о той великой цене, которую заплатил народ за просчеты и высокомерие генералиссимуса. Предполагалось, что открытие мемориала будет приурочено к 40-й годовщине Победы.

При этом воплотить амбициозные замыслы авторов проекта предлагалось строительной организации, которая носила загадочное для нынешнего поколения название - КГСО. Иначе говоря - «колхозстрой». Для начала снесли скромный обелиск, который стоял на месте лагеря, выкопали «море слез», установили три Г-образных бетонных столба, а потом началась перестройка.

Как следствие, о величавом памятнике благополучно забыли. Летом здесь пасли коров, чуть поодаль - распахивали огороды. Когда приходила пора сажать картошку, то кости и черепа выкапывали без счета. Понятно, что такое положение не устраивало многих, однако все пожелания населения неизменно упирались в отсутствие финансирования. В ответ местные власти, подсчитав свои скромные доходы, предлагали вариант «лайт» - запретить въезд в мемориальную зону автотранспорта, выгон скота, предлагалось также установить на дороге специальные таблички, подтверждающие этот запрет.

Активно поддерживали в районной администрации строительство часовни, признавая, что такая нравственная категория, как «память» не имеет цены, однако железобетон и прочие стройматериалы имеют вполне реальную стоимость. Понять хозяйственников было можно: при более чем скромном бюджете муниципального образования (в пределах 300 млн рублей), изыскать на мемориальные нужды еще пару десятков миллионов - дело непростое.

Информационная миссия выполнима

Между тем в регионе нашлись люди, которые, презрев бюджетную арифметику, почему-то решили: если поднять народ, то «все у нас получится». Ими оказались отнюдь не дорожники (как начальство упорно убеждало народ на открытии мемориала), а региональная общественная организация «Союз женщин России».

Чтобы заострить внимание на порховском долгострое, активистки проводили круглые столы с приглашением первых лиц области, донимали руководство муниципального образования, проводили субботники. Более того, лидер движения Наталья Никифорова даже направила письмо на имя президента России, в котором обращала внимание на недопустимость существования этого исторического долгостроя.

- Свою миссию мы рассматривали как информационную, а именно - привлечь внимание общественности к проблеме. Надо отдать должное - в конце концов наша инициатива нашла понимание и в областной администрации, которая в лице губернатора взяла на себя организационную сторону дела, - рассказывала корреспонденту ОК-информ Наталья Никифорова. - В конечном итоге к делу подключились дорожники, и уже в июле 2015 года восстановительные работы начались.

Понятно, что на это потребовались деньги, которые решили собирать народным методом - пустив шапку по кругу. Был открыт специальный благотворительный фонд, и, как рассказывал позднее корреспонденту ОК-информ вице-губернатор Александр Кузнецов, всего на восстановление мемориала поступило почти 35 млн рублей.

- При этом жертвователями стали более 150 организаций. Средства также поступали и от частных лиц со всех концов России - от Камчатки до Калининграда, - подчеркнул чиновник.

«Со слезами на глазах»

Потребовался год, чтобы силами региональных подразделений Федерального дорожного агентства (Росавтодор) мемориальный комплекс был приведен в тот вид, в котором его задумывали скульптор Николай Радченко-Шало, архитекторы Александр Маначинский и Владимир Фоменков. При этом авторский надзор вел сын одного из авторов композиции - Владислав Маначинский. В ходе работ была облагорожена территория вокруг монумента, очищен и выложен габионами водоем (так называемое «море слез»), была реконструирована смотровая площадку и завершен сам обелиск.

В день открытия результат произвел на гостей и участников церемонии сильное впечатление. Добавила торжественности моменту и панихида в память о погибших узниках концлагеря «Дулаг-100», которую отслужил митрополит Псковский и Порховский Евсевий. Потом был салют, цветы и все то, что положено для праздника, который, как это и водится на Руси, оказался «со слезами на глазах». Глядя на это творение рук человеческих, трудно было не задаться вопросом: почему нужно было ждать долгих 33 года (стройку заморозили в 1983-м), чтобы довести до ума благородное дело? По словам редактора газеты «Псковская губерния» Дениса Камалягина, «при наличии политической воли деньги на завершение строительства мемориала в областной кубышке можно было найти».

- Вспомним хотя бы, как бездумно и расточительно тратились средства на постановку оперы «Псковитянка» в кремле, безуспешные попытки создать псковский бренд всероссийской масленицы, - подчеркнул журналист. - Речь в данном случае шла о десятках миллионов, которых бы за глаза хватило, чтобы в одном конкретно взятом регионе опровергнуть ставший уже закономерностью тезис о том, что «память - привилегия богатых».

Теперь у областной администрации другая забота: какое юридическое лицо будет отвечать за весь этот комплекс? Мемориал требует заботы и ухода: траву нужно косить, пруд время от времени расчищать, а зимой - убирать снег с дорожек, чтобы туристы могли подойти к монументу. Вице-губернатор рассказал, сто этот вопрос пока еще не решен, но уже понятно одно: муниципалитет с его скромным бюджетом должное обслуживание не потянет.

- Есть разные варианты, каждый из них сейчас прорабатывается, но пока до окончательного решения далеко, - признался Александр Кузнецов.

Иные планы на этот комплекс у местного краеведческого музея. И прежде всего - просветительские. По словам все той же Натальи Исаковой, по немецким архивам можно попытаться установить фамилии погибших в ДУЛАГЕ-100:

- Во всяком случае, мы уже знаем 470 фамилий погибших, и я убеждена, что эта работа будет продолжена. В музее вынашивается идея издать специальный сборник документов о самом лагере. Не говоря уже о том, что теперь наши экскурсии будут гораздо цивилизованнее.