Беженцы из Украины не нужны России?

«Чтобы получить статус беженца, надо иметь пулю во лбу»

На четвертом этаже здания на улице Смолячкова - жуткая духота, давка и бесконечные вопросы: «Как? Когда? Почему?». У несчастных, измученных людей - практически ноль официальной информации, и поэтому в ходу «испорченный телефон»: сами узнают, сами рассказывают и пересказывают, сами составляют списки для того, чтобы попасть за заветную дверь инспектора УФМС, сами оберегают «свои» списки от «чужих» - тех, кто приехал занимать очередь, например, ночью, прямо с вокзала, и не признает уже стоявших тут сутками.

Сейчас дело в свои руки взял киевлянин Сергей. Высокообразованный, интеллигентный молодой мужчина терпеливо объясняет землякам, как записаться, когда прийти и что сделать.

«УФМС вообще не была готова к такому потоку беженцев, до прошлого четверга (5 июня) здесь работал только один инспектор, - рассказывает Сергей корреспонденту OK-inform. - Сейчас им послали подкрепление, еще трех инспекторов. Но за рабочий день на прием могут попасть от силы 30-40 человек, а только в моем списке - больше 120».

Сергей и его друзья по несчастью рассказывают, что замученные инспекторы, чей рабочий день официально до 17 часов, оставались и до 23. Граждане Украины на российских инспекторов не сердятся, но не понимают, почему нельзя открыть еще дополнительные помещения - например, хотя бы в Ленобласти, куда также собираются переселяться вынужденные мигранты. Или перенаправить часть беженцев на улицу Красного Текстильщика, где также есть помещения федеральной миграционной службы и электронная запись. Но главное - перспективы.

«Статус беженца получить практически нереально - нам даже сами сотрудники УФМС об этом говорят. Для этого надо быть как минимум бойцом «Беркута» или иметь пару пуль в голове, - рассказывают стоящие в очереди люди. - Даже разбомбленный дом, очевидная угроза нашей жизни со стороны озверевших бандеровцев, артобстрелы, ежедневные налеты на города не являются основанием к этому. Поэтому мы надеемся получить хотя бы разрешение на временное убежище, оно дается на год - и с ним мы можем хоть как-то устроиться в России. Мы не понимаем, почему нельзя получить разрешение на временное проживание, говорят, на него должны быть какие-то квоты, которые уже давно закончились...».

Житель Донецка Виктор с женой Юлей и 6-летней дочкой Лизой (девочка - инвалид) пытается осесть в Ленобласти. Здесь у него братья, есть предложение работы, есть неимоверное желание остаться в России и стать ее гражданином. Под Славянском, в деревне Дружковка, осталась старенькая теща. Деревню тоже бомбят. Бабушку они бы привезли сюда, как только устроятся сами. Но статус беженца «благополучным» дончанам «без пули в голове» не получить, а без бумажек не берут ни на какую работу.

«Мне стыдно, я - здоровый молодой мужик, пожарный - и никуда не могу устроиться, сижу на шее у родных. Я готов в МЧС пожары тушить, на любую работу готов. Скажите, что мне надо сделать, чтобы получить разрешение остаться в России? Если бы мне сказали, что достаточно у них на глазах порвать свой украинский паспорт - порвал бы не задумываясь! Но мы уже неделю тут стоим, пытаемся подать документы».

«В Депардье хотя бы не стреляли, а в нас - стреляют!»

С вожделенным листочком, подтверждающим, что Российская Федерация дала бежавшим от войны людям временное убежище, у людей есть какой-то шанс хотя бы год пожить без страха за свою жизнь. Но что будет дальше - неизвестно. Зато известно, что система работы Федеральной миграционной службы так причудливо вывернута, что даже в очевидных, казалось бы, ситуациях люди не годами - десятилетиями не могут легализоваться в стране.

Например, стоящая в той же очереди Наталья Кубышкина. Ее русский, но еще в 1993 году приехавший в Санкт-Петербург из Узбекистана муж Борис Добрынь до сих пор не может получить российское гражданство. То есть уже 21 год! Чиновники говорят, что муж Натальи в свое время попал в некий правовой вакуум, когда СССР уже не было, а Россия его, русского по рождению, но с гражданством другой страны, не приняла. И классный инженер, закончивший петербургский вуз, до сих пор - с 1993-го по 2014-й - живет по несуществующему советскому паспорту!

У них в Петербурге два года назад родилась дочь (кстати, рожать пришлось платно, за 70 тысяч рублей - бесплатно гражданку Украины в роддом не взяли). Первая, старшая дочь осталась в Донецке - она пока не может уехать, на днях должна получить диплом об окончании медицинского вуза, будет детским хирургом. Сама Наталья сейчас пытается узаконить свое многолетнее проживание в России и обеспечить детям хоть какой-то правовой статус с помощью своего синего украинского паспорта и места прописки: город Донецк. Я, честно говоря, сначала не поверила Наталье, но она доказала это с документами в руках.

«От меня уже в УФМС шарахаются, но проблему так и не решают! Мы писали Валентине Матвиенко, в прокуратуру, чуть ли не в Кремль! Помогла только Матвиенко - может быть, потому, что у меня девичья фамилия такая же... Она переправила письмо в комитет по законности, после этого мужу дали разрешение на временное проживание. И так уже сколько лет! Это полный идиотизм, но это так. Я готова рассказать об этом где угодно и кому угодно: я не хочу, чтобы мои дети были гражданами Украины. Я хочу жить в России законно, работать на Россию и помогать ей! Но мы России, получается, не нужны!».

Однако даже документ о временном убежище для людей, как они считают, унизителен. С ним они не могут даже покинуть пределы одного региона и попытаться поработать, скажем, вахтовым методом в любом, даже соседнем регионе. Их тут же вышлют как нарушивших миграционный режим.

«Мы не понимаем, почему какому-то актеру Депардье без проблем дают гражданство РФ, а нам, русским и русскоговорящим, надо умереть в этих очередях, чтобы доказать, что мы - люди и хотим быть с Россией?!».

Как встречала Россия: кнутом и пряником

Основной состав беженцев - жители Донбасса. Много людей из Донецка, Луганска, Краматорска, есть из Славянска. Каждый убегал в Россию как мог, хотя Украина не выпускает за свои пределы мужчин. Кто как ехал, мужчины говорят неохотно. Но бежали - всеми правдами и неправдами, спасая семьи и оставив на пылающей родине всю остальную жизнь.

Молодой парень Антон, житель города Красноармейска, рассказывает, как раскатывают по Донбассу проспонсированные олигархом Коломойским бандеровцы на бронированных инкассаторских автомобилях. Везде - посты нацгвардии. Могут заставить сказать что-нибудь по-украински, не скажешь - могут и пристрелить. На лицах - черные маски, грабят, спекулируют, насилуют. Кстати, примечательно: почти все беженцы называют своих, скажем так, оппонентов только одним словом - бандеровцы.

«Донбасс однозначно не поддерживает Майдан. Конечно, мы мечтали, что с нами будет то же самое, что с Крымом. Но потом поняли, что такого счастья нам не видать, - вздыхают люди. - Тогда мы поняли, что надо идти своим путем, и попытались. Многие там остались, почти у каждого из нас там - родители, мужья, братья. Но страшнее всего - ложь. Например, что говорили СМИ про то, что на концерт в Донецке в поддержу ДНР пришли 30 человек, - ложь! Мы лично там проезжали и не могли продраться через огромную толпу. Там были тысячи человек, тысячи! Мы все поддерживаем Донецкую народную республику».

Хотя жители Донбасса не скрывают, что сейчас рушатся даже многолетние семейные узы, рвется дружба. Украинские СМИ показывают наизнанку вывернутые картинки про Донбасс, и люди, живущие «в другой Украине», не верят тому, что происходит в Славянске, Луганске, Краматорске и Донецке.

«Нам звонят друзья из Киева, Западной Украины, других городов и говорят: "Зачем вы это делаете, ведь вас никто не убивает?". И когда им говоришь, что мой дом сожжен, а брат убит - не верят! Вот что делает пропаганда!» - рассказывает житель Луганска Дмитрий Калинин.

Но и новая родина встречает своих детей по-разному. Кого-то встречали простые русские бабушки в Орле бесплатной едой и предложением пожить у них в хате, сколько надо, - а других уже наши, российские пограничники в КПП Нехотеевка под Харьковом разворачивали назад только потому, что детское свидетельство о рождении было заламинировано. Формально пограничник был прав, но отправлять женщин с маленькими детьми назад, в ад... Кстати, через пару дней другой пограничник на том же КПП на документы даже не взглянул и пропустил сразу.

А вот жителя Донецка Игоря с молодой женой наши гаишники встречали как родных. Ответ: «Мы из Донбасса!» был едва ли не пресловутой «мигалкой» на почти всей трассе от Харькова до Петербурга.

УФМС официально

В УФМС по Санкт-Петербургу и Ленинградской области OK-inform прокомментировали ситуацию.

По официальным данным, на 6 июня за видом на жительство уже обратились более 600 граждан Украины, временное убежище попросили 24 человека. Но, как уточняют в УФМС, эти данные недельной давности. Очевидно, что сейчас поток увеличивается в разы.

Как рассказали OK-inform в УФМС, документ о предоставлении временного убежища позволяет иностранцам находиться на территории РФ на законных основаниях год, но за это время гражданин должен определиться, будет ли он оформлять документы, изменяющие его статус: разрешение на работу, разрешение на временное проживание, просьбу о предоставлении гражданства РФ или др.

В УФМС подчеркнули, что пресловутый «особый порядок» оформления документов, о которым говорят с высоких трибун и в СМИ, заключается в том, что заявления граждан Украины рассматриваются в первую очередь.

Однако впереди беженцев из бывшей братской страны ждет еще одна напасть: четыре долгих выходных и еще пятый - 16 июня. День работника миграционной службы. В УФМС, говорят, будет выходной. Страшно представить, на сколько сотен несчастных станут длиннее эти грустные очереди...