Паруса, киты и медитация

На этом паруснике в воскресенье стартовал из Петербурга фестиваль странствующих театров Meeting the Odyssey. Актеры и режиссеры будут показывать по всей Европе свои перфомансы и спектакли. А пока на берегу будут проходить театральные действа, на борту будет ждать дружная команда эстонских моряков. С одним из них мы поговорили о дельфинах, жизни под парусами и океанских опасностях.

У Томаса Озасу практически белые волосы - совсем выгорели на солнце. Он очень много смеется и постоянно щурится, словно от яркого солнечного света. Видимо, по привычке. Сколько ему лет, сказать совершенно невозможно. Бывают такие люди, которые кажутся одновременно и двадцатилетними юношами, и шестидесятилетними мудрецами. Томас неплохо говорит по-русски, ему нравится говорить на этом языке. А любимое русское слово у него - «Идеально!». Томас его произносит нараспев, по-эстонски: «Иддиа-а-льно!» - и когда пришвартовывает лодку, и когда пробует виски в кают-компании, и когда подает мне плед, чтобы я не мерзла на палубе. 

Темной ночью «Надежда» идет по Неве на тихом ходу под разведенными мостами. Ей предстоит стать участником спектакля «Морская свадьба», капитан и лоцман ведут ее к Петропавловской крепости, где и будет разыгран спектакль. Паруса сложены, по Неве можно ходить только на моторе. Корабль словно парит в воздухе. Мотор работает так тихо, что слышно, как на Петровском острове заливаются соловьи.

- Деревянный корабль - это совсем не то же самое, что железный, - говорит Томас, затягиваясь сигареткой. - Он даст тебе то, чего никогда не даст обычный корабль. Когда в море светит солнце, палуба нагревается. И ты ходишь по ней босиком, ощущая ее тепло, чувствуя запах дерева.

- А как давно ты в море?

- Двадцать лет. И хотя здесь я помощник капитана, капитанская бумага у меня тоже есть. Просто у Иена, капитана «Надежды», опыт больше. Все, кто сейчас здесь, тоже много ходили по морям на разных судах. В итоге мы все остались на Hoppet. Потому что на парусном судне жизнь спокойнее, ты никуда не торопишься. Это лучший корабль для того, чтобы путешествовать расслабленно. Тут есть работа физическая, конечно. Но нет такой, которая… - Томас долго не может подобрать верное русское выражение и в итоге показывает пальцем на лоб и говорит: - Которая ломала бы все вот здесь.

- Плыть под парусами - это, наверное, как медитация?

- Да, точно. Медитация. Никаких дополнительных движений, никакой суеты. Нужно что-то сделать - делай. Ну, конечно, если погода в порядке. А то в Атлантическом океане ветер тридцать метров в секунду, стоишь на вахте, все лицо в воде и песке… Нормальная такая погода, обычная. Просыпаешься утром – слышишь: дождь прекратился. Ну, думаешь, отлично, хотя бы дождя нет. Неспроста сережку в ухе по традиции могут носить не все, а только те, кто пересекал экватор.

(К воде, холоду и критическим ситуациям Томас, видимо, привык давно. Пока на пляже Петропавловской крепости шел спектакль, он стоял по колено в ледяной невской воде, держа наготове надувную лодку, на которой актеры должны были отправиться на борт «Надежды». Стоял почти полтора часа. Босиком. Зато в красной шапочке, как у Жака Ива Кусто. А когда по сценарию в небо должны были взлететь две большие ракеты с фейерверком, одна упала рядом с Томасом и взорвалась. Он не только не пострадал, но еще и со смехом рассказывал об этом на борту другим членам команды. «Ты сегодня заново родился! Наш Томас лучше всех!» - хлопал его по плечу другой помощник капитана, Алар.)

- Самое сложное на корабле - это стоять на вахте, - рассказывает Томас. -  Сложно сделать так, чтобы мысли были ясные и глаза не закрывались. Ночью особенно. Вот эти штуки помогают, хочешь попробовать? Это из перца сделано, - он протягивает мне коробочку с леденцами, которые называются очень красноречиво - «Друзья рыбака». - Кстати, пока стоишь на вахте, ориентируешься только по магнитному компасу. По новым, электронным, не так удобно.

- А по звездам можешь ориентироваться?

(Томас смеется заливистым смехом мальчишки и качает головой.)

- Это ты очень много фильмов смотрела и книжек читала. Конечно, можно по звездам ориентироваться. Но нельзя по ним определить точное местоположение. Можно только приблизительно узнать, на каком меридиане ты находишься. Это как с песочными часами. Точное время по ним не скажешь. Но мне нравится эта красивая сказка про то, как моряки ориентируются по звездам. Пусть она останется, я не против.

- А еще в кино показывают, как корабли сопровождают дельфины, - это тоже сказка?

- Дельфинов я видел. Но в фильмах неточно показывают, слишком коротко. Дельфины могут очень долго рядом с судном плыть. Я помню, что они нас 18 часов сопровождали. С ними проблем нет, они прикольные. А вот с китами… Они же спят на поверхности. И на них можно налететь. Ты не смейся, это не шутка! Так и случилось однажды. Два года назад я на другом корабле ходил через Атлантику. Это был парусник Stella Moris. Была очень темная ночь, даже звезд не было. И мы просто не увидели, как наткнулись на спящего кита!

- А расскажи про этот парусник, про Hoppet.

- Пойдем, я тебе лучше все здесь покажу.  

(Мы спускаемся с машинное отделение, где Томас показывает мне сердце корабля, его мотор. Включают его, правда, только при заходе в порт. В открытом море шхуна идет под парусами.

Hoppet построена еще в 1925 году, долгое время была торговым судном. Каким-то чудом уцелела во времена Великой Отечественной войны. А спустя много лет после нее была реконструирована по инициативе Бирджит Ельдх, женщины, которая вспомнила, что когда-то в детстве видела этот парусник, нашла его и стала одной из тех, кто подарил «Надежде» новую жизнь.)

- Вот это здесь с самого начала! - с гордостью показывает Томас на якорную цепь, сам якорь и механизм, который его поднимает, - Этому всему уже 89 лет. Еще немного, и будет сто!

Вообще на «Надежде» два якоря. Старый поднимается механизмом. А второй команда вытягивает вручную. Происходит это именно так, как показывают в кино. «Раз, два, взяли! Раз, два, взяли!».

- Томас, а сколько времени нужно, чтобы научиться здесь всему?

- Полутора суток хватит, если человек, действительно хочет научиться.

- А сколько времени занимает подъем всех парусов?

- Наш рекорд - 8 минут. Поднимали для спектакля у Петропавловской крепости. Но там это было просто, не было ветра. А обычно на море, когда ветер дует, это занимает 15 - 20 минут.

- Расскажи о жизни на паруснике. С чего у вас начинаете день?

- Здесь нет такой вещи, как день. Есть сутки. У нас устроено так: два человека стоят на вахте, а два могут отдыхать. Через каждые три часа эта вахта меняется. Если погода хорошая, то она длится четыре часа. Если нужно помогать с парусами, тогда на палубе все четверо. А поспать в порту всегда успеешь!

- А в шторм страшно бывает?

- Когда мы сюда шли, прогноз погоды ошибся на два часа. Мы не успели дойти, и поднялись волны почти шестиметровые. Но корабль очень хороший, поэтому мы даже не переживали. А вот когда я ходил в Стокгольм однажды, ветер был 26 метров в секунду. Нехорошее чувство, я тебе скажу... Быть внутри шторма - это совсем не то, что видеть его в кино или на картине. Если кто-то скажет мне, что не боится шторма, я подумаю, что у него что-то не в порядке с головой.

-  Зато, наверное, какая красота в тихую погоду на море!

- Все так. Выходишь из порта, выключаешь двигатель. И исчезают даже малейшие вибрации корпуса. Никаких звуков. Только тогда ты понимаешь, что значит природа. У тебя есть только ветер. И только с его помощью ты двигаешься дальше. Это… - Томас снова пытается подобрать слова. - Это нельзя сказать, сколько стоит…

- Бесценно, - подсказываю я.

- Да! Это бесценно! 

Фото Василия Казимирова