Сталкер для тех, кто ослеп

Раскрыть слепоту на зависть зрячим - так понимает свое предназначение человек, много лет проработавший с людьми, потерявшими зрение, «Лучший социальный работник-2014» Александр Садчиков. О своей работе и о себе он рассказал OK-inform.

«Зрение рассудка становится острым тогда, когда глаза начинают терять свою зоркость». Платон

Большим подспорьем Александру Петровичу - мировая литература. «Прочел у Платона: “Зрение рассудка становится острым тогда, когда глаза начинают терять свою зоркость”. На этом и строится не только жизненная философия, но и сама работа».

Меж двух культур

Родился Александр Садчиков в Татарстане, на границе с Башкирией, - родителей туда выслали: мама, немка, была репрессирована по национальному признаку. Реабилитированы и получили возможность сменить место жительства только в 1956 году.

Репатриация большого немецкого района началась 24 августа 1941 года. Людям велели за два дня собраться и навсегда покинуть место, где они жили годами и десятилетиями. Им тогда объясняли, что поводом стала угроза попасть под немцев. Но это было не так… 

Папа, Петр Федорович Садчиков (в этом году ему исполнилось бы 100 лет), воевал на Дальнем Востоке незадолго до Великой Отечественной, в 1940-м мобилизовался. Имел, что большая редкость,  знак отличия «Участник Хасанских боев».

Попал в плен во время Великой Отечественной и, после того как военнопленных освободили и он вернулся оттуда,  был осужден и попал за решетку на 10 лет. Ни то, что сражался за Родину, ни то, что был ранен в боях за Севастополь, не помогло…

«Мне всегда приходилось жить меж двух культур. Папа - русский, мама - немка. Признаю, что в душе я - то и другое».

Когда семье разрешили перемещаться, она перебралась в Волгоград, где Саша пошел в первый класс.  «Папа - уроженец Царицина. Кстати, по мне - город, именуемый Волгоградом, именно так должен называться», - считает Александр Петрович.    

И вспоминает: «Мне всегда приходилось жить меж двух культур. Папа - русский, мама - немка. Признаю, что в душе я - то и другое. В моем рабочем кабинете над столом висит герб деда по немецкой линии. Мама, Терезия Федоровна Бергер, переписывалась с родственниками на немецком языке, готовила знакомые ей с детства блюда, рассказывала немецкие сказки». Ее предки поселились на Волге еще в XVIII столетии.

В семье подрастали три сына (сейчас один брат - Юрий - давно живет в Америке, второй, Виктор, к сожалению, два года назад умер).

Точка срыва

Ослеп Александр Садчиков во время службы в рядах Советской армии, куда был призван в 1968 году - во время чехословацкого кризиса, но прослужил всего одиннадцать месяцев. Военные учения, серьезные нагрузки, дежурства на ракетных комплексах… 

«Толком и не скажу, как это произошло. Мне было тогда всего ничего - восемнадцать лет. Помню странное ощущение: кто-то рядом говорит, что идут люди, а я никого и ничего не вижу. Три месяца пролежал в госпитале, потом был комиссован - тогда-то и начались проблемы, с которыми сталкиваются потерявшие зрение люди. Но, когда это происходит, человеку кажется, что он один на один со своей бедой. Мне помог Петербург».

Когда человек слепнет, приходится постоянно думать о том, где и как найти дело, которым можно заняться.  

Человек даже в самой тяжелой ситуации не одинок. Наверное, поэтому Александр Садчиков много лет работает с людьми, у которых слепота не врожденная - приобретенная. Помогает им ориентироваться во времени и пространстве, а главное - не сломаться после потери зрения.

Когда человек слепнет, приходится постоянно думать о том, где и как найти дело, которым можно заняться.  Тогда окончил ветеринарный техникум, но нашел себя в другом. Захотелось учиться дальше - поступил на отделение тифлопедагогики профильной кафедры в институт имени Герцена в 1975 году.

После окончания института Садчикова распределили в Центр социальной адаптации, работал с детьми. Тогда уже были планы открыть Реабилитационный центр при Ленинградском правлении Всесоюзного общества слепых (ВОС). Официально он открылся в 1983 году.

Работа строилась по образу и подобию двух действующих тогда в стране реабилитационных центров -  Бийского и Волоколамского. Представители старой школы начинали работать еще с людьми, потерявшими зрение во время Великой Отечественной войны.  А сейчас идет речь о создании центра, аналогичного петербургскому, который в прошлом году отметил 30-летие, - в Ханты-Мансийске. 

А Петербургу сейчас, по мнению Александра Петровича, необходим реабилитационный центр для «домашних» детей, которые живут в семье, но в четырех стенах. Им необходимо общение, умение ориентироваться, они должны не бояться своей слепоты. И родители с готовностью отдают своих детей на обучение. «Например, мой десятилетний ученик, у которого прекрасный голос, - рассказывает  реабилитолог, - сейчас поет в церковном хоре. Другой, ныне взрослый, - генеральный директор предприятия “Контакт”. А одну из нынешних учениц взяли в театр-студию на Фонтанке, и она превосходно играет в спектакле. С ее мамой мечтаем о том, что она, четырнадцатилетняя, через несколько лет придет мне на смену». 

Петербургу сейчас для «домашних» детей, которые живут в семье, но в четырех стенах.

Он хорошо помнит своих учителей-единомышленников, которых ныне нет в живых. Валентину Александровну Фиактистову с кафедры тифлопедагогики, Леонида Алексеевича Матвеева - основателя ленинградского центра, где Александр Садчиков стал руководителем отдела социально-трудовой реабилитации и трудового устройства инвалидов по зрению. Матвеев пережил потерю зрения - подорвался на мине после войны во время лесозаготовок, к тому же ему оторвало кисти рук. «Он в расщепленные кости вставлял грифелек и принимался писать очень быстро. А читал по Брайлю, плотно касаясь губами листка, как бы вдыхая в себя текст», - вспоминает Александр Петрович.

Помнит он и других учителей, хорошо понимающих, что такое «точка срыва» и то, что одна из трудных и первостепенных задач в реабилитации инвалидов по зрению - показать им, что их жизнь не сокрушена окончательно, что они не выброшены из жизни.

«Для этого надо показать незрячим, что за физическим зрением есть самое важное - духовное зрение. Но оно подавлено физическим. 90% информации, а не знания мы получаем от зрения, что отвлекает и не дает возможности сосредочиться и активизировать мышление...» - объясняет он в своих записях, которые постоянно ведет.

Надо показать незрячим, что за физическим зрением есть самое важное - духовное зрение. Но оно подавлено физическим.

И еще в дневниковых записях Александра Петровича есть размышление: «Нас ослепляет свет, потому что мы когда-то видели мрак. Без тьмы нет света. И так в чересполосице света и тьмы появляются очертания, а затем - видение. А духовное познание перекрывается познанием информационным, чувственным, научным…»

В Центре медико-социальной реабилитации инвалидов по зрению сегодня три уникальных преподавателя: наш герой, Ольга Евгеньевна Кульчицкая и Нина Александровна Кулакова - ученица Александра Петровича. «На курс продолжительностью два с половиной месяца, хотя, на мой взгляд, более оптимальный срок - три месяца, берем 30 человек. Разбиваем их на небольшие группы, - рассказывает Садчиков. - Судьбы многих реабилитантов связаны с военными действиями. Центр начал активно функционировать еще во времена войны во Вьетнаме. Мы были частыми гостями Военно-медицинской академии на набережной Пирогова, в “двоечке” в Озерках, в клинике на Бесстужевской, 50. Потом был Афганистан. История войн продолжается… Запомнилось, как быстро ушли от “точки срыва” десантники, потерявшие зрение в РА, один из них был командиром взвода, родом из Белоруссии, - всего три недели им понадобилось, чтобы освоить лист Брайля (!), ориентироваться во времени и пространстве, превозмочь потерю».

«Ре» как философия жизни

Длина трости - категория философская, уверен Александр Петрович:  «Зачастую длину определяют на глазок. Но ее необходимо высчитывать точно, исходя из функциональных возможностей человека, ориентируясь на среднюю длину шага и оптимальную высоту руки, держащей трость, плюс гипотенуза.  Это, поверьте, очень красивая и верная формула, прибавляющая человеку уверенности в том, что все преодолимо».

Нет права на фальшь у того, кто занимается истинным делом, ни в работе, ни при общении с людьми.

О реабилитации Садчиков говорит так: «“Ре” - означает не поворот вспять, не восстановление какого-то прежнего состояния. Такого “ре”, такой реабилитации, такого возвращения к прежней форме не бывает ни в одной сфере жизни… Когда корабль несется на полных парусах на скалы, требуется развернуть его на 180 градусов. Истинный пересмотр прежнего  - это не поражение, а начало нового».

Центр в переулке Джамбула находится рядом с Большим Драматическим театром и домом, где живут актеры. Служители Мельпомены небезучастны к такому соседству. Не раз помогал переходить дорогу идущим в центр реабилитантам Олег Басилашвили. Когда снимался «Бандитский Петербург», к Александру Петровичу за советом обращался Кирилл Лавров, которому предстояло сыграть роль слепого настройщика рояля. «Я показывал ему, как двигаются слепые, и он повторял движения - с усердием и талантливо повторял», - рассказывает Садчиков. 

По его мнению, в любом деле, каким бы человек ни занимался, важен профессионализм и творческое начало. Иначе тебе не поверят - нет права на фальшь у того, кто занимается истинным делом, ни в работе, ни при общении с людьми.

Накануне своего профессионального праздника - Дня социального работника - Александр Павлович отметил день рождения: ему исполнилось шестьдесят пять. Надев очки с сильнейшими линзами и вторые - где в окуляр вставлена линза - возвращается к классике: «Верю Платону, полагавшему, что “душа может смотреть внутрь самой себя”».

И добавляет: «Занимаюсь живой работой на боли. Безучастным тут вряд ли останешься. Работаем - как карета скорой помощи, следующая за столбом света, в фарватере жизненной борьбы. Вот что главное».

Фото из архива Александра Садчикова