Общественным инициативам прописали долгий путь Общественным инициативам прописали долгий путь спецпроект
Санкт-Петербург погода в Петербурге
Доллар 91.98
Евро 100.24
Юань 1.28

Ильмар Рааг: Люблю, когда актеры думают

 Фото: Елена Добрякова Фото: Елена Добрякова Режиссер из Эстонии Ильмар Рааг снял русское социальное кино

На киноэкраны вышел фильм эстонского режиссера Ильмара Раага «Я не вернусь». Картину показали и на только что прошедшем в Петербурге XXII «Фестивале фестивалей». Это остросоциальная драма о судьбе девушки Ани, выросшей в детском доме, о ее непростом пути, на котором она обретает главную ценность своей жизни - умение любить. Помогает ей в этом вовсе не влюбленный в нее женатый мужчина, а девчонка-подросток Кристина, сбежавшая из детдома, с которой главная героиня пускается в путешествие, цель которого - найти в далеком Казахстане родную бабушку девочки. На этом пути происходят разные приключения и проявляются самые разные качества Ани: жестокость, равнодушие, прощение, благородство, раскаяние. Путешествие заканчивается трагично для Кристины, но главная героиня достигает цели - доезжает до бабушки, и пусть даже она ей не родная, но она понимает, что нашла свой дом, где ей наконец-то тепло и хорошо.

Мы пообщались с Ильмаром Раагом после просмотра картины.

- Ильмар, Вы практиковались в Париже и Лос-Анджелесе, и при этом Вас захватило не только западное кино - Вы, насколько я знаю, испытываете большой интерес к русскому кино. Как возник этот интерес?

Для меня Россия - страна, которую я хочу познать глубже. И чем больше ты узнаешь ее проблемы, ее особенности, ее реалии, тем больше ты начинаешь ее любить

- Я все-таки сосед ваш. Тарту, где я жил, учился, - очень близкий город к России, к Петербургу - и территориально, и исторически. Я вырос на советских фильмах, которые оказали на меня сильное влияние. Мне интересны режиссеры того поколения, которое старше меня: они все учились в Москве. У нас есть сообщество эстонских режиссеров, которые находятся под влиянием ВГИКа. В какое-то время многие из нас, молодых режиссеров, испытывали чувство протеста: нет, ни за что не будем снимать, как Бергман, как Тарковский. А через несколько лет убедились, что мы дети этого кино.

Для меня Россия - страна, которую я хочу познать глубже. И чем больше ты узнаешь ее проблемы, ее особенности, ее реалии, тем больше ты начинаешь ее любить. В раннем возрасте страной мечты для меня была Франция. И потому я там учился, и французское кино мне очень нравилось. Но, с другой стороны, французская культура - очень рассудочная. Во французском университете учат только структуре. Если говорить о кино, то берется, прежде всего, голый, точно выверенный скелет сценария. Мне же со временем стала все больше нравиться особенность русских фильмов, которая характерна для почерка Тарковского: это тайна, стихийность, включение каких-то почти неосознанных моментов, которые воздействуют на тебя неимоверным способом, и это невозможно объяснить.

- А что же Вы постигли в Лос-Анджелесе?

- В то время я был студентом сценарного факультета. В Голливуде читают самые разные сценарии, разбирают их, подвергают анализу, иногда покупают сценарий. Я особенно оценил там две вещи: безупречно работающую кинофабрику и то, что американцы снимают все-таки очень разное кино. Мы здесь видим в основном блокбастеры. Но в Голливуде снимают и замечательное авторское кино, и я являюсь поклонником американского независимого кино. В этом кино, в отличие от того же французского, немецкого, очень важна история. Для меня история - это всегда метафора. Если нет метафоры, то я не буду и браться за съемки.

- В фильме «Я не вернусь», как мне показалось, соединяются и крепкий сценарий, и неожиданные повороты, которых ты не предполагаешь как зритель. Вы что–то меняли в сюжете?

- В сюжете я почти ничего не менял. Но пришлось сокращать диалоги, потому что изначально это все-таки пьеса, ее автор - Ярослава Пулинович - пишет для новой драмы. Но мне так нравился этот драматургический материал, что мне казалось, я убиваю ребенка, убирая что-то из него.

- В фильме главные роли сыграли две очень молодые актрисы - недавняя выпускница РАТИ Полина Пушкарук и школьница Вика Лобачева. Девушки удивительны тем, что потрясающе глубоко проживают свои роли. Как вы оцениваете их как актрис?

- Полина Пушкарук - совершенно нестандартная актриса. В каждый момент нестандартная - я такую и искал. Первая встреча у нас была через скайп - Полина только что вернулась с футбольной тренировки и ответила на мое предложение очень ровно, без эмоций: «Хорошо». Я испытал некоторое разочарование, потому что до этого я видел молодых актрис, которые очень хотели сниматься, они сразу что-то начинали изображать, играть. И в то же время я видел, как много у них штампов, которые пришлось бы ломать. С Полиной все было наоборот.

Ценно, когда актер начинает думать и тебе что-то предлагает, тогда ты смотришь на монитор и удивляешься: «Что, неужели и это по силам?»

Первую встречу продюсеры провели в Питере, мы пошли в кафе и я спросил: «Ты вообще понимаешь свою героиню?». Она ответила, что нет: «Как она может себя вести иногда так жестоко? - спросила Полина. - Я не такая, мне трудно будет понять эту девушку. И принять трудно». Мы долго говорили. И я почувствовал, что самое важное она поймет, это впоследствии и подтвердилось.

Для меня брать актера как исполнителя - не так важно. Ценно, когда актер начинает думать и тебе что-то предлагает, тогда ты смотришь на монитор и удивляешься: «Что, неужели и это по силам?» Я заметил, что Полина продолжала работать там, где, казалось бы, можно уже и расслабиться. В этом было ее различие с Викой.

Вика - просто прирожденная актриса. Она делала все легко, естественно. Но Вике я сказал, что для нее стремительный переход в мир кино сегодня может быть вредным, ей надо повзрослеть, обязательно поучиться в профессиональной актерской школе. Помню, как после сложнейшей ночной сцены на кладбище, когда Вике было и страшно, и утомительно сниматься, она, когда все отсняли, спокойно стала есть мороженое.

Полина же постоянно работает, думает и думает. Однажды она не знала, как играть сцену, и была этим очень расстроена. Тогда мы пошли с ней гулять, очень долго беседовали. И нашли подход к этой сцене. Я постоянно видел ее готовность работать интеллектуально. Она говорила, что ей важно знать, о чем думает героиня, даже когда просто идет на заднем плане.

- Знаю, что Вы работали с Жанной Моро, весьма интеллектуальной актрисой. Как это было?

- Я снимал Жанну Моро в своем фильме «Эстонка в Париже». Там я тоже чувствовал, что актрисе недостаточно сказать: «Слушайся меня, я - режиссер». Мне это надо было доказывать. Постоянно. Жанна очень требовательна, умна, они в этом похожи с Полиной. Потому с ними работать интересно и сложно.

- Вы бы хотели с Моро еще поработать?

- Да, конечно, если бы нашелся достойный для нее материал. И с Полиной, и с Викой тоже.

- И все-таки почему Вы, эстонский режиссер, решили поднять болевые русские вопросы?

- Такой подход к теме тоже из Америки. У меня там был преподаватель, который говорил, что не надо нам приносить сценарии фантастических фильмов, боевиков, потому что мы ничего не знаем о том мире, о котором пишем. И когда я в первый раз по-настоящему писал сценарий о том, что меня действительно волновало, то почувствовал, что это и в самом деле лучше. Если я снимаю и пишу сам, меня это должно по каким-то причинам волновать. А меня волнуют именно социальные проблемы. Я социальный человек.

- Недавно Александр Сокуров, наставляя молодых режиссеров, сказал о том, что не надо брать социальные темы. По его мнению, социальная тема не лежит в области художественности.

- Когда мне было 20 лет, я тоже думал, что искусство - для искусства. И не надо все трудное, больное поднимать. Во Франции есть выражение: ангажированное кино. Но если режиссер считает себя гуманистом, гражданином, то кино - это инструмент, чтобы работать с миром. Я в этом смысле и рассматриваю кино - для меня важен месседж, который я хочу послать обществу.

- Вы идеалист?

- Как режиссер – да, я идеалист. Я понимаю, что всего мира не исправить. Но есть люди, которые начинают думать, размышлять над проблемами, которые поднимаются в картине, и все-таки что-то может улучшаться в этой жизни.

- Ваш фильм «Класс» поднимает очень серьезные проблемы - затравленные своими одноклассниками мальчишки убивают полкласса. Больше двадцати призов у картины! Вы ожидали такого успеха?

- Я не думал, что будет такой отзвук, но он действительно был ошеломительным. Помимо всяческих международных наград «Класс» попал в число топовых фильмов в интернете, которые загрузили нелегально. И поэтому когда в России фильм пустили в прокат, оказалось, что все его уже увидели. Много кассы фильм не собрал, но я был доволен: мне было важнее всего то, чтобы люди посмотрели это кино.

- Чем Вы планируете заняться в ближайшее время?

- Есть проект, который продюсирует (как и «Я не вернусь») Наталья Дрозд - это коллекция из 12 короткометражных фильмов, которая будет называться «Я люблю Петербург». Там будут русские и зарубежные режиссеры. Я - один из них. А вообще я нацелен на то, чтобы снимать скандальное кино, в основе которого лежит мое личное высказывание как режиссера - гуманиста и гражданина.

- Вы выступали за ограничение русского языка в телепередачах в Эстонии. Почему?

- Это была простая история. Я был директором общественного телевидения в Эстонии. И вопрос был в том, что хотя государство нас финансировало, мы считали себя независимым каналом. И наша позиция была не позицией правительства, а позицией общества. У нас часто были бюджетные проблемы. Шла программа, которая предназначалась русским зрителям, ее показывали по вечерам, довольно рано - люди еще работали и не могли ее видеть. Я сказал, что если мы платим деньги, чтобы хорошие журналисты работали и снимали передачи и никто этого не смотрит, то мы работаем впустую. Надо создать отдельный русскоязычный канал, когда зрители будут дома и смогут его смотреть. А журналисты вырвали только одну фразу: «Русскоязычные передачи - затрата денег».

- Будет ли показан на широком экране в Эстонии фильм «Я не вернусь»? Будет ли он, по Вашему мнению, интересен той публике?

- Да, картина выйдет в прокат 8 сентября. Думаю, что, с одной стороны, картину будут смотреть как иностранное авторское кино, с другой стороны, как русское. Надо будет провести настоящий маркетинг, чтобы разрекламировать это кино для русских людей, живущих в Эстонии. А вообще местные русские не очень смотрят, что делают эстонцы, и наоборот. Ну и вообще сейчас в Эстонии, если не считать фильмов Сокурова, мало кто знает русское авторское кино.

Справка OK-inform

Ильмар Рааг родился в Эстонии, учился режиссуре в штате Огайо в США, проходил стажировку в Париже, в Лос-Анжелесе. В 1996-1998 году вел на эстонском телевидении программу «Новости кино», позднее стал директором телеканала. В 2005 году снял документально-игровой фильм «Август 1991» о восстановлении независимости Эстонии, а в 2007-м - остросоциальную драму «Класс», которая получила больше 20 призов на международных кинофестивалях.

Материалы по теме
 
Человек города Человек города: Вера, стоматолог, 40 лет Сколько стоит образование?
Самое читаемое
Комментарии