Хранительница судеб

Мудрость бабушки

Валентина Черныш родилась в Ломоносове. Родители - Тамара Васильевна и Павел Григорьевич - были глухонемыми. Детство, с самого рождения до одиннадцати лет, она провела в деревне Вильвовицы, в получасе езды от Ломоносова, у бабушки Александры Егоровны.

Многие старики и даже не слишком старые, но немощные люди брошены

«Смотрю на стариков, к которым каждый день прихожу, и вспоминаю своих родных. Бабушку Шуру, которая жила в Вильвовицах, меня вырастила, воспитала, любила сильно, - вспоминает Валентина. - Дедушка меня тоже очень любил. Родные рассказывали, что в детстве я была шумной, не сидела на месте. Все мои родственники с маминой стороны - вепсы из Подпорожья. А вообще-то наша семья - интернациональная. Бабушка по отцу - финка, дед - цыган».

Бабушка с дедушкой познакомились в Подпорожье. Жили в разных деревнях (деревни, из которой родом бабушка, уже не существует - вымерла, и вепсов в Ленинградской области осталось очень мало).

У них было шестеро детей. Трое умерли, и осталось трое - моя мама, старший - Владимир Васильевич, мой крестный, и Василий Васильевич (второй сын, назван в честь моего деда). Когда началась война, дед ушел на фронт, а бабушка, надеясь увести детей подальше от бойни, уберечь, вместе с ними покинула дом. Но вышло наоборот: когда бежали, попали на оккупированную территорию в Карелии.

Как потом вспоминала бабушка, семья выжила благодаря тому, что ее старший сын Володя (сейчас ему за восемьдесят) был очень изобретательным. Изобрел мельницу, наловчился делать муку.

Как аукнется, так и откликнется: как воспитаешь детей, так они отнесутся к тебе в старости - в этом она была абсолютно уверена. В своей взрослой жизни Валюша убедилась: бывает и так, и не так - многие обстоятельства могут обречь человека на одиночество.

Все дети и внуки для бабушки Шуры были очень хорошими, самыми любимыми. «Она мне очень много дала, хоть и держала в строгости, - говорит Валентина. - Помню, вечером пригоняли стадо, а в бабушкином хозяйстве были козы, овцы и куры, и я должна была загонять их в сарай. Как-то раз заигралась, забыла. Прибежала, а мои овцы и козы бродят неизвестно где. Пришлось собирать. Бабушка меня тогда наказала, как понимаю, с пользой, научила: поручили - отвечай!..» Все делали вместе: сажали и собирали картошку, копали, пололи, занимались заготовкой сена. Баба Шура косила, и вместе потом на лошади скошенную траву вывозили.

Валентина, смеясь, вспомнила, как боялась агрессивного петуха, который во дворе чувствовал себя по-хозяйски - так и норовил клюнуть. Она на лестницу заберется, на сеновал, и ждет, когда уйдет. Бабушка смеялась: «Петух скажет курице, а та - всей улице!»

Когда подросла, просила бабушку: «Оставь меня здесь!» Но та только отмахивалась: «Что хорошего жить в деревне, по-стариковски. Город есть город - езжай!» Когда Валя вышла замуж, бабушка ей помогала детей воспитывать. С Димкой, Олежкой и младшей Юлькой нянчилась.

Не так часто, как у бабушки Шуры, она бывала в Малом Коновалове у папиной мамы - бабушки Дуни, которая знала финский язык и занималась целительством. Обе бабушки прожили долгую жизнь, умерли в возрасте далеко за восемьдесят.

Лабиринт человеческих отношений

С первым мужем Сергеем (к сожалению, его уже нет в живых), военным, отцом старших сыновей - Димы и Олега, познакомилась, когда ей было восемнадцать.

Встречи в течение двух недель, его предложение подать заявление в загс, которое сначала было воспринято как шутка: «Какое заявление? Жениться? Ты серьезно?! Ну ладно, поехали…» В загсе увидели друга с девчонкой, которые заполняли бумаги, и это показалось романтичным.

Последовали их примеру, а когда женщина, принимающая заявление, сказала: « С вас - рубль пятьдесят», растерялись. Посчитали, что на двоих рубль двадцать, и услышали: «Остальное потом отдадите». Но Серега, выйдя из загса, обратился к проходящему мимо мужчине: «Слушай, мужик, дай 30 копеек, мне невесту не выкупить!» Тот, не задумываясь, дал.

Муж был человеком добрым, начитанным, грамотным. Некоторое время жили в Лебяжьем, где располагалась летная часть. Сергей служил в среднем авиационном военном училище, где готовили механиков. Потом семья уехала в Германию. Когда вернулись, обосновались в деревне Горбунки Ломоносовского района. Тогда старшему было шесть, а младшему - три года.

Особенно трудным, как у большинства в то время, был конец 80-х - начало 90-х годов. Пришлось поработать и завхозом, и ночной птичницей на птицефабрике. Муж тогда уже сильно болел. Умер в больнице.

В 1994 году, когда перебрались в Старый Петергоф, где родилась младшая дочка Юля (Юлин отец - Николай помогал Валентине растить всех троих детей), чем только не пришлось заниматься.

Социальным работником стала случайно. Как-то встретила знакомую, и та предложила: «Попробуй, вдруг понравится!» И Валентина устроилась на работу в 7-е отделение Центра социального обслуживания, которым руководит Светлана Рылова.

«Работа тяжелая, ее надо любить. А в том, что она нужна, можно не сомневаться. Бывает, от родных стариков, к которым постоянно приходим, слышим: если бы не ваша служба, не знаем, что бы мы делали. Но самая сложная категория - одинокие люди, - говорит Валентина. - Мне дано, могу с бабушками ладить - просто демография у нас такая, что дедушек у нас не так много. Сколько у меня их не было - самых разных - ни с кем всерьез не конфликтовала».

Сермяжная правда: старый, что малый. Но, по словам Валентины, печаль в том, что, помогая малым, стараешься подготовить к тому, что с ними будет происходить после детства, а с пожилыми людьми проходишь последний отрезок жизни.

Скольких она после забот, часто длящихся год, два, иногда до пяти и более лет, похоронила. Например, была на похоронах человека, с которым долгое время общалась во время своих визитов.

«Вот так идешь по улице, дом узнаешь, квартиру, а человека уже нет. Звали его Леонидом Ивановичем, по фамилии - Формалев. Сын старался уделять ему как можно больше внимания, но мог это делать только в свободное от работы время, которого оставалось немного, - вспоминает Валентина. - Когда он приезжал к отцу и видел меня, говорил: „Если бы не ваша служба - не представляю, что бы мы делали!“.

Первое время, когда мы вместе с медсестрой, моей тезкой Валей Баруздиной, его вели, он ходил, хоть был слепым и страдал от болезни Паркинсона - руки не действовали. За все этот дедушка говорил „спасибо“. Давление измеришь - „спасибо“, глаза закапаешь - „спасибо“. Последнее время был очень тяжелым, подгузники приходилось менять, следить, чтобы не было пролежней. Сын говорил: „Мы, родственники, этого не можем терпеть, а вы, чужие люди, ухаживаете!“ Как-то пришла его кормить, вошла в квартиру- и сразу поняла: беда! Человек умер. «Позвонила сыну, приехала милиция, пришлось ждать, пока оформляли. Кажется, и не первая на моей памяти смерть, а все равно - стресс… Как это объяснить? Наверное, привыкла и он стал мне как будто родным».

Еще запомнилось: в ванну подопечного Валентине никак не посадить его было, и сын старика Борис приезжал мыть отца. «Валь, ты в самом деле собирательница душ, - однажды сказал Борис. - Сколько людей уже умерло, скольких ты выслушала - подумать страшно». А она отмахнулась, а сама подумала: молодец, не бросил старика, а ведь другие часто бросают - далеко не все дети за стариками до последнего ухаживают.

Помогал ухаживать за стариком и сын Валентины Олег. Параллельно они ходили к 90-летней бабушке, и как-то Олег сказал: «Мама, давай я тебе по пять тысяч каждый месяц буду платить - не надо так работать».

Сколько их было за годы работы... Вспоминается бабушка, которая умерла в 90 лет, -  Рязанова Анна Ивановна. Два сына у нее было - Виктор и Володя. Надо отдать этим людям должное, один в среду приезжал, мыл, постель перестилал, стирал, кормил, а второй приезжал в выходные. И все-то к ее услугам: клубника зимой - и то пожалуйста!..

«Неродная» родня и трудности перевода

Многие старики и даже не слишком старые, но немощные люди брошены. Скольких Валя родственничков, племянников и племянниц знала, которым от «дорогих» родственников нужна была только квартира.

Был случай, когда одинокая бабушка - сына-то она давно похоронила - заведующую Центром попросила, чтобы, когда придет время, похоронили ее честь по чести, а племяннице, которая упрашивала ее квартиру на себя отписать, при этом вообще за старой женщиной не ухаживая, не доверяли…

Как аукнется, так и откликнется: как воспитаешь детей, так они отнесутся к тебе в старости

Племянница забрала у старушки последние, «гробовые» 100 тысяч рублей, потом устыдилась, видно, и отдала, но сколько здоровья у бабушки этот «проступок» отнял…

Старики стариками, но и в Центре, что немаловажно, Валентина всегда понимание находила. И с ее непосредственной начальницей 7-го отделения Светланой Рыловой, и с директором Мариной Ивановой работать приятно.

Одно время у Валентины была на обслуживании 94-летняя бабушка - красавица. Она практически не вставала, но как сядет - королевна! Маникюр у нее обязательно, на руках - два золотых перстня, всегда бусы, клипсы, постоянно «на бигудях». Чисто, ни запаха, статуэточки повсюду расставлены. Постоянно приезжал сын, и чувствовалось, очень любит ее, беспокоится.

«Придешь к ней, а она говорит: „Я еще хочу сама походить“. И мы с ней ходили из комнаты в кухню, из кухни в комнату. Возьмет палочку, держится за мою руку, сядет, посидит и снова в путь. Не скажешь, что человеку почти сто лет. В общем и целом понятно: судьбы у людей разные, а мера одиночества зависит от жизненных обстоятельств, от того, есть ли у них родные, дети. А если есть дети, видимо, многое зависит от того, как они сами их когда-то воспитывали, - считает Валентина. - Надеюсь, дети, а у меня их трое, в старости не бросят».

Подчас даже самые близкие люди не готовы ухаживать за больным человеком спокойно, на совесть, с четким осознанием того, что «трудности перевода» - то есть проблемы, возникающие при общении, - скорее всего, вызваны болью и одиночеством. Вот и выходит, что социальная работа - понятие круглосуточное. В Валентинином случае - точно.