Горелово – цыганская столица

В Горелово в самодельных бараках жили почти 30 детей вместе с 16 взрослыми. Детей забрали в приют, а взрослые куда-то исчезли, поскольку зарабатывать для них попрошайничеством стало некому.

Дети таджикских цыган до сих пор остаются в петербургском приюте «Транзит». Лишь пятеро родителей из 25 объявились на пороге социального учреждения с просьбой вернуть им детей. Но сотрудники приюта этого не сделали, поскольку граждане Таджикистана находятся в России нелегально. Да и условия проживания, в которые предполагается вернуть малолетних мигрантов, как говорят соцработники, не соответствуют никаким санитарным нормам. Единственный выход в этой ситуации - вернуть детей в Таджикистан к находящимся там родственникам или же сначала депортировать родителей на родину, а уж потом отправить к ним детей.

Цыгане хотят забрать своих детей из приюта.

OK-inform решил посмотреть, как жили цыганские дети в поселке Горелово, а заодно пообщаться с их родителями. Нас предупреждали, что люли – так называются цыгане Средней Азии, которые промышляют попрошайничеством, – закрыты для общения с посторонними. Но мы решили попробовать…

Первым делом надо было найти, где живут эти люли. Как говорили нам в приюте, домами для почти 30 детей и 16 взрослых были самодельные бараки на пустующем участке. За помощью мы обратились в придорожный продуктовый магазин.

- Горелово – это цыганская столица, – сказала OK-inform продавщица. – Здесь живут самые разные цыгане. Есть зажиточные, а есть и нищие. Они живут где-то на Дачной улице, но где именно – я не знаю. Зато они каждое утро садятся в автобус на Петербург, едут на заработки – попрошайничать то есть. А «работают» у них только женщины и дети. Так мало того, что ребятня у них мал мала меньше, так бабы еще и беременные все. Они, когда возвращаются со своей «работы», к нам в магазин всегда заходят – детишкам купить сладостей. Мелочью всегда расплачиваются. Так у нас такой галдеж стоит, а летом еще и запах неприятный. Остальные покупатели разбегаются – страшно ведь, вдруг что утащат или заразят чем-нибудь… Правда, в последние дни этих цыган-таджиков мы и не видим. Может, уехали куда-то или депортировали их?

Так мы решили отправиться на улицу Дачную. По дороге нам встретилась пенсионерка.

- А Вы не знаете, где здесь цыгане живут, которые попрошайничеством занимаются? – спрашиваем у нее.

- Те, у которых детей забрали? О них еще в новостях говорили? Не знаю, где они живут, они ведь приезжие. Года 3-4 по поселку скитаются. Сначала в небольшом домишке на улице Ломоносова жили целым табором, но потом этот дом сгорел. Тогда они на соседний заброшенный участок переселились, сколотили себе хибарки… Но оттуда их выгнали соседи, потому что грязь и вонь были страшные, да и подворовывали они по округе. Но из Горелова цыгане не уехали, просто переселились на новое место. Вроде бы, как раз на Дачной улице. Там, говорят, какая-то богатая цыганка им разрешила построить бараки  на своем участке, – сказала Зинаида Михайловна.

Теперь ориентиром для нас стал дом с участком, заставленным хибарами. OK-inform долго бродил по Дачной улице. Днем в будний день в Горелово людей почти и не встретить. А те, что встречались, конкретного адреса назвать не могли.

- А что вы имеете против цыган? – спросил нас потрепанного вида мужик, который набирал воду из колонки. – Среди них много хороших людей. Я вот сам саратовский, судьба меня в большой город занесла, пропал бы, если бы не цыгане. Они меня приютили, а я на них работаю – за скотиной ухаживаю.

- А мы ищем цыган, у которых детей забрали, потому что они в ужасных условиях живут…

- Про таких не слыхал, – сказал мужик. – Я ведь по поселку и не гуляю вовсе, работы много, вы у кого-то другого поспрашивайте.

«Кого-то другого» нам пришлось искать довольно долго. Но наши поиски увенчались успехом, поскольку повстречавшаяся нам женщина знала, что за дом мы ищем.

- Только давайте договоримся – вы меня фотографировать не будете и, если что, я вам ничего не говорила, – попросила местная жительница. – Достало это цыганье!

Женщина быстрым жестом указала на стоящий неподалеку желтый двухэтажный дом, прикрыв лицо воротником пальто, и скоро удалилась. А мы принялись звонить в дверь. Звонили настойчиво, но никто не открывал. Заглянули в окна – в предбаннике стоит детская коляска, на окнах первого этажа занавески и цветы в горшочках... В общем-то, непохоже на те ужасающие условия, о которых говорили сотрудники приюта «Транзит». Но когда мы обошли дом, то поняли, что они имели в виду.

Двор заняли четыре небольших постройки, похожие на хозяйственные. На дверцах каждой из них висят замки. Всюду хлам, разбросанное тряпье, какие-то мешки, кучка детских игрушек и штук семь полусломанных велосипедов. Под ногами разбросана мелочь и окурки. Посередине двора – куча угля, а еще – газовый баллон. «Вот откуда пахнет газом вперемешку с гнилостным запахом», - решили мы.

Когда мы приблизились к одной из построек и решили заглянуть в ее малюсенькое окошко, нас остановил стук по стеклу окна большого дома. Обернувшись, мы увидели разъяренную женщину в платке.

- Что вам здесь надо! Идите прочь! – кричала она истерическим голосом. Когда мы представились журналистами и попросили ответить на пару вопросов, женщина еще сильнее завопила. Чернобровая дама открыла дверь дома и завопила так, чтобы слышала вся улица, какие мы нехорошие, и что нечего здесь выискивать. Пришлось ретироваться.

По дороге обратно решили заехать в Храм Святой Троицы в Красном Селе. Нам говорили, что цыгане частенько там стоят на паперти. Может, хоть здесь их встретим, подумали мы. Но в этот день нам не очень-то везло... 

- Раньше цыгане постоянно у входа в Храм милостыню просили, – сказала нам свечница. – А в церковь заходили погреться. Они ведь детей своих использовали. Спекулировали на чувстве жалости к ним. Потому что на улице мороз, и как тут не подать ребятенку, одетому не по погоде? А как детей в приют забрали, к нашему Храму ходить перестали. Работать некому стало, наверно…