«Строгий стройный вид»: создание и охрана облика города в XVIII - начале ХХ вв.

Сначала по правому берегу Невы, потом - по левому, где второй крепостью было Адмиралтейство. Строился Петербург, рос и был совсем не таким «строгим и стройным». Конечно, на перспективных планах достаточно четкая картина, но на то они и перспективные, чтобы рассказывать не о том, что есть сейчас, а о том, что будет скоро, как хотелось бы построить…

И вот в скученном и несколько хаотично застроенном Петербурге 30-х годов XVIII века случился пожар. Катастрофический, унесший множество жизней и уничтоживший значительную часть Адмиралтейской стороны. Это произошло в 1836 году, а через год пожар повторился. Собственно, потребность в новой застройке и породила первую организацию, занявшуюся строительством регулярного города, - Комиссию о санкт-петербургском строении. Она приняла и первый генеральный план застройки города, заложивший основы планировки современного центра - «план трезубца».

Так началось создание того образа центра города, который мы сейчас воспринимаем как нечто единое и постоянное. Этой комиссии наследовала Комиссия о каменном строении Петербурга и Москвы. Ей руководили самые известные и просвещенные люди страны, а сотрудничали с ней лучшие архитекторы города. В дела, связанные со строительством в Северной столице, прямо вовлекались и Сенат, и градоначальники, и царствующие особы. А вот наблюдение за исполнением принятых решений возлагалось на полицию.

В начале XIX века вопросами градостроительства ведали Строительный комитет, Экспедиция благоустройства (с 1811-го Департамент государственного хозяйства и публичных зданий) при МВД. В столице цели «поправления и постоянного введения надлежащей правильности в строениях всех частей города» должен был служить Комитет для приведения в лучшее устройство всех строений и гидравлических работ в Санкт-Петербурге и прикосновенных к оному мест.

Чем же руководствовались архитекторы, создавая неповторимый облик классического Петербурга? В Свод законов Российской империи вошли уставы государственного благоустройства, в том числе «Устав строительный». На протяжении всего XIX и начала ХХ века все правила достаточно активно изменялись. Адаптировались к меняющимся условиям.

Собственно, первые ограничения по строительству, касающиеся всего города, относятся к золотому веку русского классицизма - первой четверти XIX века. В центре города запрещалось строить деревянные дома (что было связано с требованиями пожарной безопасности).

Была ограничена высотность - 11 саженями - высотой Зимнего дворца. Это ограничение имело сразу несколько серьезных причин. С одной стороны, формально поддерживалось верховенство власти - в чисто символическом смысле. Выше царя только Бог - и строить выше дома царя можно только храмы. Но ведь еще и грунты в Петербурге «слабые», на них очень сложно возводить высокие и тяжелые здания. Например, огромные проблемы испытывали строители Исаакиевского собора - он усаживался по центру под барабаном еще в ходе строительства. А невысокие жилые здания таким нагрузкам не подвергались. Ну и конечно, формировался единый облик города. Его «небесная линия». И даже потом, когда от высотных ограничений отошли, когда с развитием капитализма дома потянулись ввысь, осталось высотное членение - линия карниза, ограничивающая старое здание от надстройки. То есть образ старого горизонтального деления сохранялся.

Характерной особенностью для градостроительной политики середины XIX века являлось строгое исполнение законов. Несмотря на развивающийся капитализм как фактор экономического давления на центр николаевское, чугунное во многих смыслах этого слова, время стало эпохой создания регулярного облика Петербурга. Если есть указание, что дома не должны быть выше Зимнего дворца, то они и не будут выше.

Обычно в качестве одного из первых примеров нарушения правил высотного строительства приводят Дом товарищества «Зингер» («Дом книги»). Но в действительности это пример соблюдения высотного регламента. Компания выкупила участок под застройку и собиралась возводить небоскреб - так активно покупали ее продукцию русские ткачи и портные. Но была неприятно удивлена наличием высотного регламента в городе. И купол с мансардой фактически и были компромиссом между замыслом «построить высотное здание в центре по образцу Нью-Йорка» и реальными возможностями и ограничениями. В итоге получился не американский небоскреб, а французский или немецкий крупный, как бы сейчас сказали, «офисный центр», который стал органичной частью петербургского пейзажа.

Так на протяжении двух сотен лет создавался уникальный комплекс зданий, проспектов, площадей, который мы сейчас называем историческим центром города. О том, как к жителям пришла мысль о ценности получившегося творения, - отдельный рассказ.