Жители заметили только помощь волонтёров

Сегодня мы публикуем ещё две истории жителей станицы Нижнебаканская. Люди вспоминают, какие предпринимали действия при наводнении. Также они рассказывают, какой на самом деле была помощь госструктур, и все ли получили обещанное возмещение ущерба при наводнении. Напомним, на Кубань вместе с волонтёрами отправился наш корреспондент Павел Волков. В отличие от большинства журналистов, он не уехал назад через неделю, а остался и продолжил помогать и наблюдать за тем, как после трагедии Кубань восстанавливают.   

Рустам, сотрудник энергетической компании: «Первые действия при наводнении – помогать семье сына»

Около 21:00 пошёл сильный дождь, через полчаса выключился свет. Поскольку я – энергетик, то сразу понял, что это какие-то серьёзные проблемы. Ведь я знал, что никаких профилактических работ, требующих отключения света, не запланировано. 

Я живу в двухэтажном доме, а рядом – трёхэтажный дом сына и его семьи. Попытался позвонить им, но мобильная связь не работала. 

Дождь перерастал в ливень. Уровень воды медленно и равномерно увеличивался. Я побежал помогать семье сына. Вместе мы перенесли наверх детей, вещи, документы, продукты.

Затем побежал к своей машине. Хотел отогнать её куда-то, где воды меньше. Проехал совсем немного и увидел, что вода-то мне уже по пояс. Бросил автомобиль и побежал назад в дом сына. Там на третьем этаже мы все вместе и пережидали наводнение.  

Поток воды был мощнейшим. Мою машину унесло. Автомобиль сына тоже из двора снесло в реку. Оттуда автомобили вытаскивали через несколько дней с помощью специального крана. Восстановлению наши авто уже не подлежат. Когда их вытаскивали, я видел КамАЗ со щебнем. Его тоже унесло в русло реки.

Спастись от этого потока могли только те, кто успел предпринять действия при наводнении – заранее забраться на верхние этажи, чердаки или крыши. Вода быстро поднималась, скоро достигла высоты в 2 метра, а потом ещё быстрее поднялась на полметра выше. На первых этажах разбились стёкла. Деревянная мебель начала бить всё вокруг. Уровень воды увеличивался. Это была жуткая ночь, потому что никто не понимал, что происходит и как долго это продлится.

К утру вода ушла. Мы спустились и осмотрелись вокруг. Первые этажи были разрушены. От гаражей осталась пара бетонных плит, разбросанных в радиусе 20 метров. 

Надо сказать, никто к нам не приходил и не узнавал, все ли живы, не нужна ли помощь. Грязь и завалы мы с сыном разобрали сами. Впрочем, мы справились. Мы же мужики! Пока приводили дома в порядок, все жили на верхних этажах. 

10 тысяч рублей – положенное возмещение ущерба при наводнении – я не получил. Видно, ещё не пришла моя очередь. Не знаю. 

Пока что вся поддержка государства для меня выразилась в гуманитарной помощи. И то, форма её выдачи вызывает вопросы: пригоняют машину и предлагают людям забирать всё, что угодно. Кто-то хватает всё подряд из жадности. Кому-то не достаются действительно нужные вещи. Волонтёры же организовали выдачу гуманитарной помощи разумно. Принимают от людей заявки и равномерно распределяют всё, что у них есть в наличии. 

Виктор, работник РЖД: «Возмещение ущерба при наводнении вряд ли покрывает даже треть убытков»

Мы с отцом живём в панельной пятиэтажке, а не в собственном домике. Когда двор начало покрывать водой, жильцы объединились и стали помогать друг другу. 

Паника началась после 21:00, когда пропал свет и мобильная связь. Я услышал крики во дворе. Выглянул в окно. Воды было много. Мужики тащили машины в сторону центральной улицы, видимо, в надежде, что там авто останутся в целости и сохранности. Я сразу засомневался, что это подействует, но пошёл помогать. В некоторых машинах даже разбивали стёкла, взламывали, чтобы сдвинуть с места. Попытки спасти многочисленные автомобили во дворе были первыми действиями при наводнении. Но большинство авто всё же унесло водой. К утру они превратились в груду металлолома в тупике дома, куда их снесло течением.

Вода продолжала подниматься. Я бросил машины и вместе с отцом побежал помогать людям, которые живут на первых этажах. Они собирали документы и самые нужные вещи, перемещались к соседям наверх. Сложнее всего было тем, у кого есть маленькие дети. Ведь для малышей нужно было успеть взять уйму всего необходимого: подгузники, детское питание, одежду и так далее. 

Когда вода спала, люди были в шоке от произошедшего. На следующий день во дворе появились волонтёры и начали помогать. Больше никого не было. Три дня не работали мобильные телефоны. На улицах орудовали мародёры, царила анархия. Неделю в нашем доме не было электричества, не говоря уже об Интернете. Только волонтёры помогали с первых же дней. 

Правда, положенное возмещение ущерба при наводнении государство осуществило сразу же. Все жители нашего дома получили по 10 тысяч рублей как потерпевшие из зоны затопления. Мне тоже дали эту сумму, хотя я живу на третьем этаже. Деньги я потратил на косметический ремонт, чтобы устранить все появившиеся подтёки, плесень и так далее. Получили 10 тысяч и пенсионерки с пятого этажа в нашем подъезде, хотя наводнение их квартиры вообще не затронуло. Впрочем, и ладно, деньги им, в любом случае, нужны. Но вот насчёт жителей первых этажей: такое возмещение ущерба при наводнении вряд ли покрыло даже треть их расходов. 

Меня, как и всех коллег из РЖД, сразу после наводнения вызвали на работу. Пришлось очень-очень много работать. Мы восстанавливали железнодорожные пути, чтобы возобновить движение. 

Волонтёры для жителей стали как родные

Рустама и Витю я встретил, когда вместе с другими волонтёрами обходил дома и узнавал, кому и какая помощь требуется. Мы собирали заявки, чтобы составить план работ. 

Да, общие действия при наводнении сплотили людей. Они начали помогать друг другу и делать то, что больше сделать некому, – они это понимали. Как говорится, спасение утопающих – дело рук… Все работали сообща, вопреки тому, что в районе слабая администрация и этнические преступные группировки, а петербуржцы были возмущены мародёрством на Кубани. 

Вместе со мной в Нижнебаканскую приехал один петербургский юрист. Сейчас он, фактически, единственный квалифицированный специалист здесь. Помогает людям получать денежные выплаты и компенсации. 

Надо сказать, большинству деньги выдали без проблем и довольно быстро. Но встречаются и ситуации, когда у жителей с властями возникает конфликт, деньги им не выдают, и помощь юриста нужна. 

А вот внутри лагеря конфликтов нет. За три недели только выгнали пару лодырей, которые употребляли алкоголь, и всё. Если хотите помочь Крымскому району, ведите себя адекватно ситуации.

Так же нет и конфликтов у волонтёров с жителями. Они очень доброжелательны к нам и благодарны. Некоторые, правда, испытывают негатив, но это, скорее, общее состояние человека, пережившего трагедию, а не агрессия по отношению к волонтёрам. 

Руководитель лагеря, волонтёр Эдуард Тихенко, вообще недавно стал крёстным для ребёнка местных жителей. Я присутствовал на обряде крещения в нижнебаканской церкви. Так что некоторые волонтёры за время своей работы здесь стали родными для жителей. 

При этом сейчас волонтёрское движение хотят загнать в рамки, и добровольцы подозревают, что их статус хотят использовать для отмывания денег.