Общественным инициативам прописали долгий путь Общественным инициативам прописали долгий путь спецпроект
Санкт-Петербург погода в Петербурге
Доллар 91.98
Евро 100.24
Юань 1.28

Мифы о блокаде: «ждановские персики» и банкеты в Смольном

 Фото: Борис Кудояров/RIA Novosti Фото: Борис Кудояров/RIA Novosti В наших представлениях о прошлом мифы до сих пор играют значительную роль: чем менее известно событие, чем более оно закрыто от общества, тем быстрее разрастается снежный ком мифов вокруг него. Так случилось и с блокадой Ленинграда

Секретность, нормальная для состояния войны и обычная для Советского Союза, оторванность народа от власти, засилье куцей официальной истории породили еще в годы Блокады массу слухов и мифов, которые с тех пор живут в народе - зачастую убедить людей в их недостоверности не представляется ни малейшей возможности.

Совершенно нормально, когда люди, управляющие городом в такой сложной обстановке, получают достаточное для своего нормального существования питание - если бы они страдали от недоедания и принимали бы из-за этого неправильные решения, последствия для города могли быть значительно более опасными

Один из подобных мифов - пиры, питание городской партийной верхушки в дни общего голода и массовой гибели горожан. Слухи о продуктовых излишествах были вынесены волной перестройки на поверхность, вышли на страницы газет, журналов, разоблачавших ненавистный советский режим, и намного шире укоренились в общественном сознании.

С другой стороны, если разобраться, то можно найти указания на совершенно иную историю, имевшую место в блокадном городе. Во-первых, нужно сразу оговориться: это совершенно нормально, когда люди, управляющие городом в такой сложной обстановке, получают достаточное для своего нормального существования питание - если бы они страдали от недоедания и принимали бы из-за этого неправильные решения, последствия для города могли быть значительно более опасными.

Так что совершенно невозможно сравнивать иждивенцев, детей, пенсионеров, получавших 125 блокадных грамм, и работников Смольного, которые были на армейском пайке. Мало того, есть сведения о том, что работники Смольного, переходя на довольствие в свою столовую, обязаны были паек сдавать. Что же касается лично А. А. Жданова, то сохранились воспоминания охраны, сотрудников канцелярии, которые указывают на достаточно скромные потребности в сфере питания у руководителя города.

Вот воспоминания оператора узла связи в Смольном М. Х. Нейштадта: «Честно скажу, никаких банкетов я не видел. Один раз при мне, как и при других связистах, верхушка отмечала 7 ноября всю ночь напролет. Были там и главком артиллерии Воронов, и расстрелянный впоследствии секретарь горкома Кузнецов. К ним в комнату мимо нас носили тарелки с бутербродами. Солдат никто не угощал, да мы и не были в обиде... Но каких-то там излишеств не помню. Жданов, когда приходил, первым делом сверял расход продуктов - учет был строжайший! Поэтому все эти разговоры о «праздниках живота» - больше домыслы, нежели правда. Жданов был первым секретарем обкома и горкома партии, осуществлявшим все политическое руководство. Я запомнил его как человека, достаточно щепетильного во всем, что касалось материальных вопросов».

Появлению устойчивого мифа о пищевых излишествах партийной верхушки способствовали и специальные «санатории» и «профилактории», которые можно было бы подать (и многие авторы подавали) как признак особых привилегий партийцев. Но вот только подобные заведения были не у одного Смольного, но и у множества других предприятий и организаций (Академия наук, железная дорога, транспортные предприятия). Автор прекрасно помнит рассказ своей бабушки, академического работника именно о таком профилактории, в который отправляли на неделю или две сотрудников музеев и научных институтов, которые уже были близки к голодной смерти. Саму эту бабушку пребывание в таком заведении - в тепле и с нормальным питанием - спасло от гибели.

Самое неприятное случилось, когда миф об обжорстве, о доставке персиков лично Жданову из Партизанского края (это, кстати, территория современной Псковской области, какие уж там персики!) взяли на вооружение публицисты начала 90-х, стараясь как можно больше грязи вылить на партийное руководство.

Любое использование истории в политических интересах (охранительных ли, либеральных - не важно), с целью получить себе больший политический капитал и очернить политического противника, приводит к неизбежному искажению ситуации, однобокому ее рассмотрению. Доходило и до того, что уверяли о желании руководства сдать город, бросить его на произвол судьбы…

Мы видим, как постепенно беспомощность «винтика» сталинской системы, какими были все, кто управлял городом накануне войны, сменяется решительностью, самостоятельностью, уверенностью в своих силах, столь непривычных в обычной советской жизни

Заметим, что партийная верхушка все же вышла из совершенно другой, революционной среды, гордилась своей близостью к народу, происхождением, скромностью в быту, которая считалась нормой. Конечно, это не может относиться ко всем партийным руководителям - были и «баре», но это скорее уровнем ниже, нежели те, кто возглавлял город.

Вообще мы видим, как постепенно беспомощность «винтика» сталинской системы, какими были все, кто управлял городом накануне войны, сменяется решительностью, самостоятельностью, уверенностью в своих силах, столь непривычных в обычной советской жизни. Может быть, именно в этой самостоятельности, воспитанной в руководителях города блокадой, коренится и трагедия «Ленинградского дела» 1948 года, когда под молот репрессий попали именно те, кто руководил городом в блокаду. Мало того, им в вину был поставлено, в частности, именно «выпячивание» особой роли Ленинграда в годы войны.

У читателей может возникнуть ощущение, что автор этой статьи защищает партийное руководство. Отнюдь, есть множество сложных вопросов, связанных и с обороной города, и, например, с подвозом продуктов по Ладожскому озеру - некоторые исследования указывают на исключительно низкий уровень организации этого процесса в самую страшную первую блокадную зиму. Но нужно учитывать и то, что мы сейчас видим ситуацию с блокадой Ленинграда с высоты прошедших лет, держа в руках массу источников, глядя на карты, где нанесены все фронты, все части и их передвижение. Руководители города находились в совершенно иной ситуации - у них не было полной картины, они не знали ни намерений противника, ни точной обстановки на фронте и в тылу.

Вот что действительно достойно всяческого осуждения, так это извечная российская робость перед высоким начальством - стремление командиров частей, армий, фронтов, показать ситуацию лучше, чем она реально есть, страх перед репрессиями военного времени сильно искажал общую картину и не давал руководителям обороны города возможности реально оценить происходящее.

Остается добавить, что в последние годы благодаря усилиям исследователей было опубликовано множество документов о блокаде, ранее содержавшихся в архивах НКВД, других организаций. Мало того, стали доступными (на немецком, а иногда уже и на русском языке) документы противной стороны - донесения немецких командиров, документы спецслужб, в том числе и разведки. Особо отметим труд Н. А. Ломагина, издавшего несколько томов ранее неизвестных блокадных документов.

На основе новых источников создаются и серьезные исторические исследования (например, В. Мосунова). Все это позволяет надеяться, что история блокады со временем очистится от мифов, потому что именно в этой беспощадной исторической правде и становится ясен масштаб и беспримерный характер подвига жителей Ленинграда.

Материалы по теме
 
Человек города Человек города: Татьяна, педагог, 48 лет Что бы вы сделали, превратившись в Деда Мороза?
Самое читаемое
Комментарии