Общественным инициативам прописали долгий путь Общественным инициативам прописали долгий путь спецпроект
Санкт-Петербург погода в Петербурге
Доллар 92.26
Евро 99.71
Юань 1.27

Один час в отделении полиции

 Фото: Дмитрий Лебедев/Коммерсантъ Фото: Дмитрий Лебедев/Коммерсантъ Корреспондентка W, попавшая внезапно в отделение полиции, рассказывает о том, какого это - провести там час

Идем с подругой по улице, никого не трогаем. Только что из паба, где в кои-то веки вволю натрещались о себе, работе, мужчинах… Одним словом, идем, две довольные и слегка хмельные женщины. И тут нас останавливают два сотрудника полиции и с тоской в голосе говорят: «Девушки, помогите нам! Нужно побыть понятными, это ненадолго»…

 Я как более любопытная сразу соглашаюсь. Юля не в настроении. Но сотрудники тут же пускают в ход психологическое давление:

- Это же ваш гражданский долг! - грустно говорит один наставительным тоном и качает головой. - Мы вообще не должны вас тут упрашивать.

Юле становится стыдно. Или жалко полицейских, не знаю. Но вот мы уже внутри отделения. Здесь все очень скучно, дешевая мебель, кресла в ряд у стены, а напротив три комнаты с железными дверьми на суровых засовах. На креслах сидят двое печальных гастарбайтеров. Судя по их беседе со светловолосым сотрудником полиции, они кого-то ждут. Светловолосый, широкоплечий полицейский отвечает им грубо и матом. Он вообще крайне много матерится. Даже коллегу, пришедшего сменить его, встречает радостным и ласковым матерком.

К одной из металлических дверей наручниками пристегнута рыжая девушка. Она в джинсовой миниюбке, с длинными загорелыми ногами. Именно при ее задержании мы и должны присутствовать. У девушки нашли в кармане пакет с бело-розовым веществом. Судя по всему, это не пудра.

После недолгого ожидания нас вместе с задержанной и сотрудницей полиции, которую мужчины называют не иначе как Катюшей, проводят в маленькую тесную комнату, где почему-то очень много комаров. И странное дело! Мы вроде как понимаем, что рыжая девушка - преступница. Но когда нас просят внимательно смотреть за тем, как из ее кармана достают пакет, как ее осматривают, становится стыдно.   

Мы вроде как понимаем, что рыжая девушка - преступница. Но когда нас просят внимательно смотреть за тем, как из ее кармана достают пакет, как ее осматривают, становится стыдно.

А в комнате, тем временем, висит гнетущая тишина. И только время от времени кто-то из нас - я, Юля, Катюша или задержанная - отмахиваются от назойливого внимания комаров.

Потом идет бумажная волокита. Сначала сотрудница отделения вручную описывает весь осмотр задержанной. Потом мы подписываем этот документ как свидетели. А потом его же уже в другом кабинете перепечатывают на компьютере. И только после всего этого нас с Юлей отпускают.

Когда мы выходим в общий коридор, оказывается, что тут уже успели задержать троих музыкантов, которые играли на Невском. Гастарбайтеры продолжают кого-то ждать, на них продолжает материться большой светловолосый сотрудник. Самоуверенной походкой хозяев заходят еще несколько полицейских с автоматами. Один из них, щупленький такой парнишка, со всей дури ударяет кулаком в стену. Перед кем выделывается, не понятно. Неужели перед нами?..

- Нас задержали за незаконную предпринимательскую деятельность, мы играли возле дома Зингера, - говорит один из музыкантов в маленькой черной шляпе. - Не раз уже забирали. Штраф, наверное, опять выпишут. В прошлый раз, когда задерживали, сами же сотрудники полиции говорили нам: вы поймите, мы птицы подневольные, мы обязаны вас задержать, хотя сами против вас ничего не имеем. Но у нас есть план. Вот. Вообще, конечно же, лучше играть где-нибудь у кафе. Договариваться с владельцами, чтобы они говорили полиции: это наши музыканты, они здесь играют, чтобы к нам клиентов привлекать. Но у нас же Россия, все всего боятся…

- Сергей Сергеич! - тем временем окликает музыканта большой светловолосый.

- Да..?

- Иди сюда! - вот так вот сразу, без всяких формальностей, на «ты».

Здесь так со всеми, кстати, не только с музыкантами.

Рядом со мной присаживается восточной внешности молодой человек. Он заполнял какие-то документы по задержанию нашей рыжеволосой девушки. Тоже сотрудник. Мы с ним начинаем разговаривать о двояких российских законах. О законе про защиту чувств… Выясняется, что сотрудник отделения полиции - буддист. 

- Я бы не хотел, чтобы задерживали музыкантов, - говорит он мне. - Но пусть бы они играли хотя бы не на Невском! Ведь там постоянно ездят чиновники из Смольного, представители администрации. Увидят, скажут: почему играют? Незаконно же! И будет разнос от начальства. Никому же не хочется проблем! А вообще, уличного музыканта можно сразу по нескольким статьям задержать: за нарушении тишины после одиннадцати, за незаконную предпринимательскую деятельность, за незаконное подключение оборудования к городской электросети…

Не знаю, что было в итоге с музыкантами, и по какой из трех статей их оштрафовали. Не знаю, дождались ли гастарбайтеры своего друга. Что с рыжей девушкой стало, тоже остается догадываться. Мы с подругой вышли из отделения обратно в город, в тихий и спокойный вечер. Можно, конечно, оправдывать задержание безобидных уличных музыкантов законом о предпринимательской деятельности. Можно оправдывать хамство тяжелой работой. Можно, конечно. Но в понятные мы больше не пойдем.

Материалы по теме
 
Человек города Человек города: Наталья, домохозяйка, 32 года Нужна ли в интернете цензура?
Самое читаемое
Комментарии