Политический террор в Петербурге между XIX и ХХ веками

В конце XIX века в столице империи террористические акты имели яркий политический оттенок. В исторической науке даже принят термин - политический террор. Само явление «террора» оформилось, как нам кажется, именно в XIX веке. И его развитие явно коррелирует с развитием средств массовой информации: чем шире и быстрее распространяется информация о террористических актах, тем больше эффекта от них.

Конечно, политические убийства случались на протяжении всей истории, но в России террор как одно из направлений политической активности партий мог возникнуть только после появления этих самых партий, причем в совершенно определенной ситуации. Охарактеризовать эту ситуацию можно через противоречия - между обществом, которое готово влиться в политическую жизнь, и властью, которая к такому обороту событий совершенно не готова и воспринимает любую общественную активность как угрозу себе.

Первые революционные организации в России возникают в 50-е - 60-е годы XIX века, и к революции они идут не методом террора, а «Хождением в народ». И хотя движение это было мирным, не стоит забывать о целях - впереди, по мнению народников, была революция. «Хождение в народ» закончилось фиаско, и революционеры сменили тактику. Начался индивидуальный политический террор.

Наиболее яркой чередой террористических актов стала охота революционеров на Александра II. Из шести (или семи - как считать) покушений четыре (или пять) имели Петербургские адреса. Первым был выстрел Каракозова у Летнего сада. 4 апреля 1866 года некоторые исследователи и считают датой начала террора в России.

Вслед за ним последовало покушение Александра Соловьева на императора, прогуливавшегося у Зимнего дворца, 2 апреля 1879 года (о, эта беспечность, о, эта несостоятельность службы охраны - конвойцев). Затем был взрыв в самом Зимнем дворце, унесший жизни 10 человек (5 февраля 1880 года), и два взрыва 1 марта 1881 года на Екатерининском канале, приведших к гибели императора.

Развитие политического террора явно коррелирует с развитием средств массовой информации: чем шире и быстрее распространяется информация о террористических актах, тем больше эффекта от них

Удивительно и символично, что охота велась на самого либерального правителя России, собиравшегося и дальше, несмотря на цепочку покушений, проводить политические реформы. А убийство и вовсе случилось накануне подписания «Конституции Лорис-Меликова». Как и положено, вслед за успешным покушением развернулась «реакция», и новый государь, «получивший скипетр из рук революции» (фраза Желябова) обратил все усилия на подавление не только революционной, но и вообще любой политической активности, за исключением «верноподданнической».

Однако нельзя, рассказывая о политическом терроре, вспоминать лишь покушения на Александра II. Было еще покушение Веры Засулич на Федора Трепова на углу Гороховой - прямо в приемной градоначальника. Еще были убийство министра внутренних дел Дмитрия Сипягина в Мариинском дворце, убийство на Измайловском проспекте министра внутренних дела Вячеслава Плеве, покушение на Петра Столыпина на Аптекарском острове и несколько менее значимых инцидентов.

Сейчас, по прошествии ста лет после века революций, чисток и мировых войн, можно задуматься: достигли революционеры того, чего хотели, или нет? На первый взгляд (особенно если подробно не знакомиться с историей революционного движения) - да. Революция свершилась, царизм пал. Но если глянуть глубже… а был ли политический террор действительно связан с революциями первой четверти ХХ века, был ли он их непосредственной причиной? Думается, по большому счету, не был. Первые две революции (1905-1907 гг. и Февральская) случились без активного участия революционеров, а третью - Октябрьскую - совершили большевики, непосредственного участия в терроре не принимавшие.

Удивительно и символично, что охота велась на самого либерального правителя России, собиравшегося и дальше, несмотря на цепочку покушений, проводить политические реформы

Поясним насчет первой революции: конечно, об участии партии эсеров в революционных событиях известно. Но отнюдь не политические убийства толкнули крестьян на сожжение помещичьих усадеб, а рабочих - на забастовки. В первую очередь причиной событий были неразрешенные базовые общественные противоречия, а создавала и поддерживала их сама неуклюжая власть.

Можно (как гиперболу) применить следующую формулировку: власть в России была главным революционером - революционный террор же приводил лишь к усилению реакции. Если и было какое-то значимое влияние на события первых русских революций, то оно началось... в ходе того самого неудачного «хождения в народ».

Именно мирное проникновение в головы крестьян идеи «черного передела», раздела помещичьих земель между крестьянами, «вброшенная» еще в XIX веке, способствовала неоднократным социальным взрывам. А еще террор как пугало был использован всеми полицейскими силами империи, стал инструментом манипулирования, давления на правящую династию и, в конце концов, привел к откровенным провокациям Азефа, Гапона и им подобных.

Терроризм - тупик. Его адепты не решили ни глобальных проблем, стоявших перед обществом и страной, ни даже тех, что ставили сами перед революционным движением

Итак, оглянувшись назад, видим, что террор лишь в малой мере (выталкивая социально активных людей в ходе последующих репрессий из правового поля) содействовал развитию революционной ситуации, реализации тех целей, что ставили себе революционеры. А светлое будущее, к которому вели страну «властители дум», обернулось социальной и политической катастрофой. Терроризм - тупик. Его адепты не решили ни глобальных проблем, стоявших перед обществом и страной, ни даже тех, что ставили сами перед революционным движением.

Необычные следы оставил политический террор и в самом нашем городе. Самое громкое политическое убийство привело сначала к строительству нехарактерного, самого «московского» храма в Петербурге. Впоследствии близость улиц Желябова и Перовской как бы олицетворяла их человеческую близость в жизни. А в здании градоначальства разместилось ЧК как символ нового государственного террора взамен старого порядка.

Современный террор вряд ли можно напрямую сравнивать с террором конца XIX - начала ХХ. Скорее, он связан со взаимоотношениями Российской империи, а если шире - нашей цивилизации с цивилизацией Востока. Рассматривать Петербургские аспекты этого взаимодействия мы планируем в следующих материалах.