«Скоро и мы потеряем друг друга в мире иллюзий…»

«Сплин» вышел на сцену без разогрева и без опоздания. Бородатый Саша Васильев – это уже совсем не тот сумасшедший парень, который в 1994-ом свел с ума пол Петербурга своей дебютной пластинкой «Пыльная быль», в 1998-ом одурманил пол России «Гранатовым альбомом», а в 2000-ых добил аудиторию «Альтавистой», «25 кадром», «Черновиками», да всем подряд в своем творчестве. Теперь он уже и не Саша вовсе, а Александр. Он, конечно, помнит, как работал дворником, монтировал сцены, с коллегами записывал рекламу «Херши-Колы», когда группа копила деньги, чтобы выпустить первые кассеты. Он точно помнит свои изыскания в восточной эзотерике. Наверняка не забыл ни одного из предательств. Прекрасно помнит это ощущение под названием «Мы будем счастливы теперь и навсегда». Он все помнит. И потому он уже совсем другой.  

Поклонников у «Сплина» меньше не стало. Они терпеливо ждали три года, чтобы теперь услышать новый альбом «Обман зрения». На концерте в Юбилейном фан-зона была битком набита, не смотря на цену билета в несколько тысяч рублей.

Зрители пришли не с пустыми руками. Над толпой развивалась пара огромных флагов с надписью «спЛин» и много желтых и рыжих шариков. На песне «Дочь самурая» зал превратился в волны, на которых покачивались белые бумажные журавлики. Это символ поддержки маленькой японки Садако Сасаки, погибшей от облучения после ядерной бомбардировки Хиросимы. Смерти Садако и посвящается песня с красивыми строчками «Возьми себя в руки, дочь самурая, становятся тихими звуки, от края до края…».

Звуки в новых песнях «Сплина», действительно, стали тише. Зато громче стал смысл слов. Петербургская тоска в текстах стала глубже.

В песнях речь уже не о любви или смысле жизни. О любви, наверное, лучше, чем в «Письме», Васильев не споет. С жизнью и вовсе все понятно: «этот праздник не для всех». Теперь для «Сплина» все сложнее и страшнее.

- Сейчас будет самое трудное для меня, - признается солист, прежде чем спеть «Петербургскую свадьбу» Башлачева.

Допев, он смотрит наверх. В это время журналистам, стоящим под сценой, хорошо видно, как напрягаются все мускулы на лице Васильева. Он сейчас не с залом, а с кем-то совсем другим...

О любви, наверное, лучше, чем в «Письме», Васильев не споет. С жизнью и вовсе все понятно: «этот праздник не для всех». Теперь для «Сплина» все сложнее. И страшнее.

Еще одна новая песня «Летела жизнь», кстати, тоже посвящена Башлачеву. Он, напомним, в 1988 году разбился, выпав из окна восьмого этажа. Точная причина смерти не была установлена, но основной версией осталось самоубийство.

Покончила жизнь самоубийством и культовая английская поэтесса Сильвия Плат. О ее судьбе песня «Страшная тайна».

Куда они все уходят? В космос, может быть? Ох, неспроста предыдущий альбом «Сплина» назывался «Сигналом из космоса». Сигналы «Сплин» продолжает получать. Да и прекрасный клавишник Николай Ростовский активно использует космический инструмент терменвокс, создающий воистину инопланетную музыку. Если летающая тарелка и приземлится на Землю, то наверняка именно с такими звуками. Терменвокс изобрел в 1918 году Лев Термен. Музыка на инструменте создается благодаря движениям рук музыканта вокруг специальной антенны терменвокса. С инопланетным аккомпанементом «Сплин» исполняет несколько песен.

- Лев Термен на этом инструменте успел сыграть Ленину, после чего тот… - намекает Васильев, и зал начинает смеяться. – Жаль, что Термен не успел сыграть Сталину, Гитлеру, и всей этой шушере.

Без стишка о распиле бюджета тоже не обходится. Было время, «Сплин» напевал его на концерте в стилистике частушек. Теперь Васильев будто хочет, чтобы зрители послушали внимательно. С ухмылкой замечает, что есть у него строчки о Гвинее-Бисау, а Гвинея-Бисау – она ведь всюду, и у нас в России выйдешь на улицу, а вокруг Гвинея-Бисау. По залу разносится иронично-печальный «хмык». Все понимают, о чем идет речь. И Васильев читает «Мы пилим бюджет». Текст шикарен в своей простоте и неоспоримой правдивости: «Мы пилим бюджет, потому что нам выдали пилы… Мы пилим мосты, эстакады, компании, скважины, трубы… Стараемся тихо пилить, но бывают и трупы…», и так далее.

Через некоторое время звучит и песня «Чудак». Тот самый чудак, который «шел к людям, нес им надежду, любовь, красоту, а люди взяли его и гвоздями прибили к кресту».

Материалы по теме

Интервью с Александром Васильевым: «Пророк в современном обществе обречен»

Новый альбом «Обман зрения» никак не получается описать в нескольких предложениях. Под него не потанцуешь и не поплачешь. Он слишком сложный для каких-либо простых действий. Остается только цитировать тексты.

Со старыми добрыми песнями «Сплина» как-то проще. «Орбит без сахара» все так же заставляет зал петь хором. На «Остаемся зимовать» тысячи зрителей в Юбилейном вскакивают и начинают прыгать, прыгать, прыгать. И, конечно, «Сердце остановилось» в каждом сердце пробуждает все тот же ряд эмоций: молодость, опьянение радостью, эйфория и светлый такой позитив. На том «Сплин» и уходит со сцены. На том зрители покидают зал. Но лица у всех какие-то растерянные.

Мы ведь привыкли, что «Сплин» отвечает на наши вопросы, причем убедительно и на самые сокровенные. Мол, если любишь – люби, «не нуждаясь в ответном чувстве», если живешь – живи, пока «тикают тихо часики», «никому не доверяй ваших самых страшных тайн», «жуй свой орбит без сахара и вспоминай всех тех, о ком плакала», помни, что «любой обманчив звук, страшнее тишина», и «озера в глазах замерзают так быстро». Но ответов у «Сплина» больше нет. А самое для нас страшное - то, что их, похоже, вообще не существует.