Трансплантологи: «Отдай свое сердце»

Презумпция жизни или смерти

Конституционный суд России отказался рассматривать жалобу родственников студентки из Екатеринбурга Алины Саблиной, органы которой после гибели девушки в ДТП в Москве были изъяты для трансплантации. Напомним, Саблину в состоянии комы после тяжелейшего ДТП доставили в реанимацию ГКБ им. Пирогова, где спустя пять дней она скончалась. Однако через некоторое время родные погибшей узнали о том, что у Алины были изъяты некоторые органы для последующей трансплантации.

Мать погибшей обратилась в суд, требуя взыскать с больницы компенсацию морального вреда, а затем родные Саблиной обратились в КС с жалобой на действующий закон. Они оспаривали статью 8 Закона «О трансплантации органов», которая предполагает презумпцию согласия на изъятие органов и тканей у трупа, однако прописывает, что оно не допускается, если «при жизни данное лицо либо его близкие родственники заявили о своем несогласии на изъятие его органов». Родственники Саблиной были возмущены тем, что врачи не сообщили о намерении изъять органы Алины, несмотря на то, что у них была такая возможность.

Презумпция согласия на посмертное донорство органов была предусмотрена российским законом о трансплантации органов и (или) тканей человека в версии 1992 года

Однако КС не согласился с истцами, определив, что существующая в России презумпция согласия «на изъятие в целях трансплантации органов и (или) тканей человека после его смерти сама по себе не является неясной или неопределенной, а потому не может рассматриваться как нарушающая конституционные права граждан». КС пояснил также , что трансплантация органов или тканей человека - средство спасения жизни. Однако суд отметил, что органы не могут быть изъяты, если врачам известно о несогласии с процедурой погибшего, его родственников или законных представителей. По мнению вершителей закона, существо требований заявителей фактически сводится к необходимости перехода от существующей в России модели презумпции согласия на изъятие органов человека после его смерти к системе испрошенного согласия (когда врачи обязаны обратиться к родственникам покойного за разрешением), однако ни то, ни другое не противоречит Конституции.

Напомним, презумпция согласия на посмертное донорство органов была предусмотрена российским законом о трансплантации органов и (или) тканей человека в версии 1992 года. Презумпция согласия действует также в Австрии, Бельгии, Венгрии, Чехии, Белоруссии и Китае. Однако в Германии, Италии, Испании, Франции, США, Канаде действует концепция испрошенного согласия.

Подчеркивается, что сейчас разработан и внесен в правительство России проект ФЗ «О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации», который предусматривает более детализированную процедуру выражения гражданином своего отношения к изъятию органов с целью трансплантации. Ожидается, что в документе будет оговорены действия врачей после констатации смерти потенциального донора: постановка в базу данных и передача информации в трансплантационный центр или в центр, который распределяет органы. Также в законопроекте детально прописана фиксация прижизненного волеизъявления.

Петербург - среди отстающих по трансплантации органов

Так случилось, что решение КС было принято за несколько часов до того, как в Санкт-Петербурге отмечался Всемирный день почки - события, призванного обратить внимание людей на тяжелейшие заболевания, связанные с одним из важнейших человеческих органов. Именно пересадка почки лидирует в списке наиболее востребованных донорских органов.

В Северной столице ежегодно на 100 человек увеличивается количество пациентов с почечной недостаточностью, нуждающихся в заместительной почечной терапии

Как рассказал главный нефролог Петербурга Александр Земченков, в Северной столице ежегодно на 100 человек увеличивается количество пациентов с почечной недостаточностью, нуждающихся в заместительной почечной терапии, то есть в так называемой искусственной почке, или гемодиализе. Многие из этих людей нуждаются или будут нуждаться и в пересадке почки. Но это огромные проблемы для человека и его семьи и такие же огромные деньги из городского бюджета. А тем, кто нуждается в донорской почке, еще хуже - зачастую они могут не дождаться пересадки.

«У нас так называемый лист ожидания составляет около 400 человек. И примерно столько же уже живут с пересаженной почкой. В Петербурге делается около 50 трансплантаций в год, этого мало. В Москве - около 300», - рассказал главный нефролог города Александр Земченков.

«Мы призываем: не забирайте органы на небеса, помогите спасти другие жизни! Но никто, конечно, к пациенту не придет и не будет просить: "Отдай нам свою почку!". Многое сделано, чтобы эта программа работала, но проблем не меньше. Из них две главные - сознание врачей-реаниматологов, которые любые манипуляции с их пациентом могут воспринимать как насилие над личностью, и реакция самих родственников. Многие страны уже идут по пути преодоления этих сложнейших проблем, носят значки "Я готов стать донором", у многих это внесено в сознание людей... Но вопрос этот - слишком болезненный».

«У нас так называемый лист ожидания составляет около 400 человек. И примерно столько же уже живут с пересаженной почкой. В Петербурге делается около 50 трансплантаций в год, этого мало. В Москве - около 300»

Как рассказал доктор, по закону не трансплантологи решают вопрос о донорских органах - службы разделены. Есть специальный центр по забору органов при НИИ скорой помощи им. Джанелидзе. Кроме него, еще три медучреждения могут решать вопросы трансплантологии - Северо-Западный федеральный медицинский исследовательский центр им. Алмазова, горбольница № 31 и Российский научный центр радиологии и хирургических технологий в Песочном.

«Но они всегда, постоянно под угрозой, всегда в ореоле баек о подпольном рынке органов, в разговорах о трансплантационном туризме в страны Азии или в Индию, в страны Ближнего Востока... Все страшные истории с арестами врачей-трансплантологов вроде бы уже давно благополучно закончены, но осадочек остался... Я надеюсь, что забор органов будет расти. Главное - принятие этой технологии».

Заместитель председателя комитета по здравоохранению Татьяна Засухина согласилась с тем, что показатели Петербурга по трансплантации трудно назвать выдающимися, но оптимизма не теряет:

«Ситуация за последние два года сдвигается с мертвой точки. Цифры невелики, но если сейчас - 50 трансплантаций, то пару лет назад было 13-14», - сообщила Татьяна Засухина. По мнению представителей комздрава, есть два основных препятствия к увеличению количества трансплантаций: морфологические признаки, то есть несоответствие рецепиента донору по ряду медицинских показателей, а также нехватка самих органов.

Трансплантолог из Белоруссии: «Мы стали столицей туризма по пересадке органов»

Во время обсуждения проблемы к корреспонденту ОК-информ обратился врач-нефролог, ведущий научный сотрудник Белорусского центра трансплантации органов Владимир Войтович. И вот что он рассказал:

«До принятия в нашей стране в 1997 году закона о трансплантации органов мы работали по многочисленным инструкциям и делали пересадки в основном за счет родственников пациентов - таких было примерно 20%. За год выходило от силы 40-50 операций. Был даже так называемый "московский маршрут", когда 97% органов для операций нам везли из Москвы самолетом. После принятия закона ситуация изменилась кардинально - сейчас мы стали первым в Европе, если не во всем мире, государством-лидером по пересадке органов. За год делается около 300-400 пересадок. Лист ожидания укорачивается тут же, не успевая расти. К нам едут из стран бывшего СНГ, из Израиля, Германии, Польши. Да, сопротивление было колоссальное, в основном со стороны священнослужителей и слабо просвещенных депутатов. Сейчас проблем нет, а контроль есть. Вся процедура детально прописана, поэтому вопросов ни со стороны родственников, ни со стороны юристов не возникает», - рассказал Владимир Войтович.

Стоимость пересадки почки для иностранных граждан составляет около 55 тысяч долларов, печени - 110 тысяч долларов. Центры по пересадке органов и тканей действуют в Минске, Бресте, Гомеле и Гродно, ожидается открытие центров в Витебске и Могилеве

По официальным данным, в 2012-2013 годах в Белоруссии выполнено около 400 операций по пересадке различных органов. Стоимость пересадки почки для иностранных граждан составляет около 55 тысяч долларов, печени - 110 тысяч долларов. Центры по пересадке органов и тканей действуют в Минске, Бресте, Гомеле и Гродно, ожидается открытие центров в Витебске и Могилеве.

Однако белорусский опыт встречает и очевидное недовольство. Так, противники местного законодательства в этой деликатной области считают, что в Белоруссии созданы все условия для превращения страны в цех по пересадке органов, где врачам якобы все дозволено. Их не устраивает, что для заключения главного решения о возможной трансплантации - констатации смерти мозга - достаточно решения всего двух врачей: патологоанатома и реаниматолога.

В России тоже далеко не все готовы приветствовать решение Конституционного суда, признающего презумпцию согласия:

«Мне не нравится, что у нас не прописан механизм, защищающий людей, которые еще могут выжить и заслуживают борьбы за их жизнь со стороны врачей. А вместо этого врачи борются за его органы, - рассказал ОК-информ врач-реаниматолог одной из городских больниц Петербурга Евгений Белоусов. - Может быть, в Белоруссии с учетом не такого уж большого государства с большим и властным "Батькой" врачи и подумать не смеют о каком-то криминале. Но у нас, с учетом российских реалий, должна быть обратная ситуация: органы должны брать только у того человека, который разрешил (в виде отметки в паспорте, чипа, указания в базе данных на портале госуслуг - неважно, где) посмертное донорство. И тогда и врачи будут защищены, и трудно будет на этом строить бизнес. В противном случае любой человек, попавший в больницу, может быть разобран на органы, потому что нет данных о том, что у него был отказ (даже имеющуюся бумажку заинтересованный доктор сможет просто разорвать и сказать, что ее и не было), а у врачей нет обязанности смотреть эту базу. Донорство, безусловно, необходимо. Но должна быть пропаганда этого, донорство должно быть добровольным и осознанным. У нас в стране есть куча денег на социальную рекламу - так сделайте ее! Кроме того, мне даже страшно подумать, что будет твориться в отдельных республиках, где страховые компании даже автомобили отказываются страховать? Ситуация законодательного вакуума может привести к трагедиям. И все потому, что это очень-очень дорого. Большие деньги порождают большие пороки».