Каких берут в космонавты?

- Андрей Иванович, какие чувства вы испытываете, попадая на орбиту?

- Восторг, чувство, что я живу в совершенно других условиях. Иногда я ловлю себя на том, что ощущаю себя участником съемки какого-то фантастического фильма. Невесомость дает легкость: чтобы оказаться в другой части станции, вам достаточно оттолкнуться от чего-нибудь и просто плыть. В таких условиях рационально и совершенно по-другому начинаешь использовать весь объем, который доступен в космической станции. Конечно, есть у невесомости и неприятные черты. Если экипаж не занимается физическими нагрузками в течение 15 дней подряд, ставится вопрос об их досрочном возвращении на Землю. Считается, что 19 суток - это тот предел, который может выдержать человеческий организм без физнагрузки, чтобы вернуться на Землю космонавтом, а не телом. Каждый день примерно 2,5 часа мы отводим на спортивные занятия: на беговой дорожке, на силовых тренажерах и пр.

- А как увидеть запуск ракеты?

- К сожалению, у нас пока не очень хорошо развита индустрия туризма на космодром «Байконур». Все, что предлагают турфирмы, сейчас очень дорого. Поэтому есть второй способ - стать профессиональным космонавтом или сотрудником ракетно-космической отрасли, которая обслуживает пуски ракет.

- И как стать таким сотрудником?

- Даю рекомендацию для жителей Петербурга. У нас есть очень хорошие вузы, которые готовят инженеров широкого профиля. Один из них - Военмех (Балтийский государственный технический университет «Военмех» имени Д. Ф. Устинова. - Прим. ред.), который заканчивал и я. Многие инженеры, которые работают в ракетно-космической отрасли не только в Петербурге, заканчивали именно этот вуз. Кстати, девушек в космос тоже берут. Раньше брали не очень охотно, сейчас получше.

- Какие приметы есть у космонавтов?

- Их довольно много, и мы стараемся их не нарушать. Есть у нас и традиции. Одна из них - «придать ускорение» космонавту, собирающему в полет, непосредственно перед загрузкой в летательный аппарат, чтобы ракета прилетела точно, а экипаж добрался до станции. Это по сути обычный легкий пинок коленом под зад, который, кстати, может сделать только генеральный конструктор или руководитель межведомственной комиссии.

Вторая традиция - это просмотр экипажем в ночь перед стартом фильма «Белое солнце пустыни». Причем неважно, сколько раз каждый из членов экипажа уже был в космосе и видел этот фильм. Так повелось практически с момента выхода картины на экран, поэтому мы знаем ее наизусть. Как-то даже была встреча режиссера Владимира Мотыля и сценаристов этой ленты с космонавтами. Между нами устроили соревнование: кто лучше знает содержание сценария. И космонавты выиграли, потому что авторы картины не могли вспомнить тех нюансов, которые помнили мы. Вот, например, наш любимый вопрос: как звали кота товарища Сухова? Примечательно, что в самом фильме этого кота вообще нет, есть лишь ссылка о том, что «наш кот Васька греется на завалинке». Сценаристы этого не вспомнили.

Однажды один из экипажей не посмотрел тот фильм в ночь перед спуском. Поскольку все и так знают ленту наизусть, решили, что есть более важные дела. И это был единственный, к счастью, случай в истории пилотируемой космонавтики, когда ракета вместе с экипажем потерпела аварию и произошел взрыв второй ступени. Сработала система аварийного спасения, поэтому экипаж был вытянут из очага возгорания, приземлился в 3,5 км от места взрыва. Все отделались легким испугом. В дальнейшем оба эти космонавта полетели в космос, правда, в составе другого экипажа. Но с тех пор этой кинематографической традиции не нарушали.

Думаю, еще многие десятки лет ни один экипаж не рискнет это сделать. Кстати, включая наших американских коллег. Мы мягко предлагали им не смотреть этот фильм, ведь традиция-то это наша. Но они отказались и продолжают смотреть. Специально для них мы даже сделали дубляж картины на английский язык.

- Что делать, если у космонавта, уже одетого в скафандр, зачешется рука или нога?

- Просто почесать (смеется). Хотя это довольно распространенная ситуация: как только надеваешь скафандр для выхода в космос, обязательно начинает чесаться нос. Приходится терпеть. Порой часов 5 - 6, пока не вернешься на станцию, по-другому никак. А если зачесалась спина, до которой и в земных-то условиях дотянуться не всегда удобно, можно использовать специальную чесалку, которая продается в аптеках. Очень удобно.

- Как моются на борту?

- Сразу скажу, что на борту душа нет. Поэтому вся гигиена космонавтов заключается в том, чтобы в течение всего полета использовать влажные полотенца, которые пропитаны специальным травяным раствором либо смочены обычной чистой водой. Других способов нет. А чтобы помыть голову, например, используется специальный шампунь. Поскольку на борту нет возможности использовать много воды - ее просто нет так много - придумали саморазлагающийся шампунь. Несколько капель этого средства нужно нанести на влажную голову и растереть по всем волосам - и примерно через полминуты вытереть голову насухо. После этой процедуры внешне волосы становятся совершенно чистыми, как будто только что были вымыты.

Кстати, этот шампунь можно встретить не только на борту космической станции, но и в обыкновенных магазинах, где продаются товары для тяжелобольных. В инструкции к нему указано, что использовать его могут охотники, военные, дальнобойщики, то есть все те, кто вынужден жить в сложных условиях отсутствия воды.

- Можете ли вы посещать сектора других стран на станции?

- Объем Международной космической станцией (МКС) считается совместным ресурсом. Поэтому никаких таможен, паспортных контролей при переходе из российского в американский сегмент не существует. Мы не должны спрашивать дополнительные разрешения для перемещения по всей станции. Исключение составляет неписаное правило, которое касается пристыковываемых кораблей. Например, когда во время нашего полета пристыковывался Space Shuttle (американский многоразовый транспортный космический корабль. - Прим. ред.), мы не посещали его без сопровождения кого-либо их американских астронавтов. Так же делали и наши американские коллеги, которые прилетали на новом корабле. Это и логично, потому что можно совершенно случайно, скажем, локтем задеть какой-нибудь тумблер. Конечно, мы проходим подготовку как на своей технике, так и на технике партнеров, но всякое бывает. А если вдруг чего-то нам знать не стоит, наши коллеги это от нас спрячут, и наоборот.

- Влияет ли пребывание в космосе на психику?

- Об этом лучше спросить моих родственников. Но я надеюсь, что не влияет. Все-таки космонавты довольно психически устойчивые люди. Они проходят специальные тренинги и тесты, которые позволяют выявить какие-то скрытые психологические проблемы. И пока весь этот комплекс подготовки не завершится, человек не допускается к подготовке в составе экипажа. В общем, пока у космонавтов, вернувшихся из космических поездок, подобных изменений не отмечено.

А вот изменения в мировоззрении наблюдаются. Когда смотришь на Землю с большой высоты, понимаешь, что наша планета очень маленькая. И все процессы, которые на ней происходят: пожары, стихийные бедствия, наводнения или экологические катастрофы - видны невооруженным глазом. Например, высыхающее Аральское море производит просто гнетущее впечатление. После таких видов приходит понимание, что нам нужно всеми доступными силами сохранять нашу планету. Начиная с того, что не надо бросать бумажки мимо урны, и заканчивая принятием серьезных решений в области экологии на высоком уровне. И это зависит от всех нас.

Справка OK-inform

5 апреля 2011 года Андрей Борисенко в составе экипажа, в который входили Александр Самокутяев и Рональд Гаран, находился на космическом корабле «Союз ТМА-21», названном «Гагарин» в честь полувекового юбилея первого полета человека в космос. Состыковка с МКС прошла успешно, и космонавт провел в космосе почти полгода. Сейчас он, капитан-лейтенант запаса, готовится к своему второму полету, который запланирован на сентябрь 2016 года.