«Подходит ли православие на роль национальной идеи?»

На днях депутаты Госдумы озвучили сразу две инициативы по изменению конституции. Первая - внесение в преамбулу Конституции идеи о том, что православие является «основой национальной и культурной самобытности России». Поводом к тому послужило обращение к властям, которое подписали представители общественной организации «Романовский юбилей», Российского института стратегических исследований, кафедры конституционного права МГИМО. Документ был поддержан участниками прошедшего на днях в Госдуме заседания межфракционной депутатской группы в защиту христианских ценностей. Другая инициатива - переписать Конституцию в части, касающейся запрета на государственную идеологию.

Также предлагается отказаться от общепризнанных принципов и норм международного права как части правовой системы России. Предварительные поправки подготовил депутат от фракции «Единая Россия» в Госдуме Евгений Федоров. По его мнению, безыдейность внутренней политики и международные обязательства - внешняя система управления страной.

Обе идеи симптоматичны, они показывают, что в общественном сознании политический процесс для России в отличие от стран Запада не является конечной целью, а является средством. При этом довольно эффективным средством: ВВП умножается, ресурсы накапливаются, но не могут быть потрачены на достижение цели, ради которой существовала бы страна.

В общественном сознании политический процесс для России в отличие от стран Запада не является конечной целью.

Возможно, потому и невозможно победить коррупцию, раз скопленные средства не могут быть потрачены; само же их существование ведет к еще большим тратам на поддержание и сохранение фондов, на борьбу с инфляцией и воровством. Россияне безболезненно перенесли утрату стабфонда, который сожрал экономический кризис, спокойно относятся к бытовым взяткам и нецелевым тратам.

Скопленные средства не могут не быть не потрачены. И это ставит политическую задачу в определении цели существования страны, которая выражается то в виде феномена «национальной идеи», то в виде ностальгии по «самому лучшему в СССР».

Цель определяет единство знакового и символического поля: пространство коммуникации структурируется. Без него невозможно не только прогнозировать собственное будущее, но и определиться по базовым понятиям - да и вообще выяснить, что является Злом, а что Добром.

Определенность в СССР гарантировала уверенность в завтрашнем дне, и она была продуктом единства символического пространства. Сейчас такого пространства нет: одни люди живут в будущем, другие в прошлом, третьи «в Европе» – и все это на территории нашей страны.

Одни люди живут в будущем, другие в прошлом, третьи «в Европе» – и все это на территории нашей страны.

Другими словами, вопрос государственной идеологии будет существовать всегда, пока Россия существует в таком виде, и пока она способна скапливать значительные ресурсы.

Однако взаимоотношения этой идеологии с общественными процессами не бесспорны и дискуссионны. Это могут быть отношения типа «либо участвуйте, либо не мешайте, либо сидите» - такие отношения выстроены, например, в США. Их в современном политическом дискурсе мы воспринимаем как нормальные, их, видимо, и предлагает Евгений Федоров.

Но у государственных идеологий есть и другие форматы: формы тоталитарных модернизаций, когда состояние «не мешайте» отсутствует. Он возникает, когда живописный рай «на словах» расходится с разрухой и распадом «в делах», и в зазоре между райскими картинками скорого коммунизма и реальностью послевоенного упадка и нищеты приходится приносить массовые человеческие жертвы ради сближения двух этих параллельных миров.

Сейчас это и происходит: закормленные «инновациями» и «модернизациями» горожане среднего достатка выходят на улицы и требуют приведения России в соответствие с декларациями. И они же отправляются под суд - современный аналог такого жертвоприношения.

Это опасность, которую Евгений Федоров не видит. Иначе бы его разнонаправленные инициативы уживались бы в одном пакете предложений.

Подходит ли православие на роль «национальной идеи»? По-моему, нет. Прежде всего, потому, что нация и религия в принципе несовместимы, и парад наций в Европе сопровождался радикальной секуляризацией. А там, где нацию и религию пытались свести к одному знаменателю, получили профанацию национального государства.

Во-вторых, у православия нет никакой цели кроме частных усилий по очищению души и подготовки к приходу в христово Царство. На практике институцианализированное православие привело к расхождению текстов и ритуалов: ритуалы стали массовыми, очень часто бессмысленными, а на волне антиклерикальных выступлений еще и мрачными, нацеленными на расправу с политическими оппонентами. К какой общечеловеческой цели будут двигаться политические православные? Этот ответ до сих пор не сформулирован. А если нет, то коррупции при православной доктрине в конституции будет еще больше.

другие материалы