Александр Разгуляев: Я с Путиным бокалами чокнулся в Москве на юбилее Победы

- Вы, Александр Михайлович, поразительно молодо выглядите… 

- Так ведь я до 99 лет на каток по два раза в неделю бегал. Теперь, правда, бросил это дело, но каждое утро хожу на прогулку. И жена у меня молодая, и рюмашку - с удовольствием, даже с президентом Путиным бокалами чокнулся, когда меня в Москву на юбилей Победы приглашали. Я ведь, кстати, по сей день ничем не болею. Единственное - всегда мерзну, даже летом. Но это у меня после войны, весь же был обморожен… Я же служил на Северном флоте.

- К тому времени, когда началась война, вы еще не успели закончить в Ленинграде училище Фрунзе, а как же попали на фронт?  

- Как только началась война, я написал рапорт, попросился на Северный флот, ну, меня и отправили. Сначала - в полк береговой охраны, в город Полярный. Потом, в 1942 году, перевели на полуостров Рыбачий, присвоили звание лейтенанта и назначили командиром взвода разведки. Нет, вернее, лейтенанта дали не сразу, а после того, как окончил курсы усовершенствования комсостава. Ну, как можно сделать лейтенанта за пару-тройку месяцев?

- Но из вас-то сделали!

ОК-информ поздравляет героя-ветерана со 102-м днем рождения!

- Да чего там из меня сделали!.. Я и приказы-то толком отдавать не умел. А во взводе, куда меня назначили, были в основном штрафники, которые сидели до войны за бытовуху. Их освободили, отправили на фронт и при первом ранении снимали судимость… Так вот, когда я приехал, они говорят: «Ха-а, прислали нам пацана!» - и первое время вообще меня ни за кого не признавали…   

А вот у немцев были настоящие офицеры. Их командиры были очень хорошо обучены всему - и тактике, и стратегии. Не то что мы, нас и в училище-то учили строем ходить да винтовки собирать-разбирать… В общем, скажу так: все наши беды 1941 года случились оттого, что мы были не готовы к войне. Почему не готовы - тоже понятно, Сталин считал, что у нас с Германией более-менее нормальные отношения. Да для него самого это нападение было большим ударом!

- То есть в конце 30-х - начале 40-х никто не думал, что грянет война?

- Что-то, конечно, чувствовалось, но люди считали: если война и будет, во главе со Сталиным мы обязательно победим. Я ведь, между прочим, до сих пор удивляюсь: как Германия, маленькое государство, завоевало полмира? Хотя, конечно, воевать они умели… Я находился на Рыбачьем. Немцы там занимали господствующие высоты, у них были на хребте прочные укрепления, и огневые точки выбраны очень умело. Мало того - на сопки была протянута с Линнахамари канатная дорога, по которой они получали все необходимое: продукты, боеприпасы, обмундирование.

- А у нас как со всем этим обстояло?

- Что сказать… Кормили плохо: каша, хлеб всухомятку, вода. Но бывало и такое, что по три-четыре дня совсем не кушали. Пытались, конечно, бороться с голодом: помню, как-то удалось насобирать грибов впрок на пропитание. А еще подбирали еду и вещи, которые прибивались к берегу с потопленных кораблей, - это тоже нас как-то спасало… 

- Вы сказали: вещи? Значит, и с обмундированием были проблемы?

- Да какое там обмундирование! Самые обыкновенные портянки, брюки-галифе, гимнастерка, шинель. Ни о чем шерстяном мы и понятия не имели, а жили в землянках. Да и вооружения-то у нас толком не было, только мосинские винтовки. А немцы - все с автоматами. 

- Представляю, какие у вас были потери…

- Так ведь бомбили же все время! Мы ведь и убитых захоранивали кое-как. Во-первых, неглубоко -  что мы могли сделать со своими лопатами-мотыгами? А во-вторых, просто не успевали... 

Немцы почему так стремились захватить Мурманск? Да потому, что туда из Англии и Америки поступали к нам продукты и боеприпасы! А если бы к нам не шли от союзников огромные корабли с хлебом, война, может быть, и дальше бы продолжалась. Потому скажу так: что бы ни говорили, но 20-30% для Победы сделали американцы и англичане.

- Вы же, Александр Михайлович, командовали взводом разведчиков?

- Да, доставали сведения о противнике, у нас это называлось «взять языка».  

- Как захватили первого «языка», помните?

- Дело было так. Вызывает меня командир бригады, говорит: «Разгуляев, срочно нужен пленный!» Я ему: «Мы уже раза три ходили - бесполезно, только потери несем по два-три человека! У них все очень хорошо охраняется».

Но - приказ есть приказ… А у меня был ординарец Витя. В армии ординарец - вроде как слуга у офицера, он стирал и сушил портянки, приносил покушать и так далее. Так вот. Витя мне и говорит: «Чего мы, товарищ лейтенант, всем взводом пойдем? Давайте вдвоем сходим!» На том и порешили. У нас, разведчиков, были маленькие перископы, чтобы за немцами наблюдать, и мы обнаружили окоп, где сидел снайпер. Как только наступила ночь, мы с Витей к этому окопу и поползли. Но дело в том, что у каждого немецкого снайпера была ракетница, они периодически из нее стреляли, смотрели, не идут ли русские…

- И он вас заметил?

- Точно! Но я в окоп прыгнул, схватил его за ноги, а Витя навалился сверху. Связали мы этого немца, засунули кляп в рот и потащили ползком…

- Сколько на вашем личном счету таких пленных?

- Да «языка» четыре будет.

- В атаки разведчики тоже ходили?

- А как же!Осенью 44-го, когда шла подготовка к высадке десанта на Линнахамари, в сводный отряд моряков набирали добровольцев. Я вызвался. Высадка началась 9 октября ночью, причем, когда мы вышли на тот берег, немцы еще спали… Бои были тогда сложные, но стремительные. Мы добрались до Линнахамари, потом по Баренцевому морю - до Киркенеса и с боем взяли этот город…

И вот еще что интересно: в Киркенесском заливе есть остров Хелме, на нем у немцев находился лагерь военнопленных. Там они держали французов, англичан, русских. Даже дети были! И стояли газовые камеры… Честно говоря, мы перестреляли всех немцев, которые охраняли лагерь, а когда освобождали узников, они перед нами на колени становились. Кстати, у меня есть личная благодарность от Сталина за овладение Киркенесом и Петсамо.

- У вас же есть и две медали от норвежского короля! 

- Так я ведь их не во время войны получил, а в 2000-м и 2005-м году. Когда мне присылали официальное приглашение из Норвегии, наверное, думали, что я не приеду. А я взял да и приехал. Все места, где когда-то воевал, посетил, помянул своих товарищей… Помню, рассказывал норвежцам, как мы освобождали военнопленных из лагеря. Вдруг ко мне подходит мужчина, начинает благодарить. Оказывается, он был один из тех, кто находился на Хелме! Вот ведь как бывает…

- Вы родились и выросли в Ленинграде, учились там же, а в блокаду не попали, отправились на Север. Правда, трудно сказать, что было бы страшнее…

- Это уж правда. Мои родители и сестра ведь всю блокаду в Ленинграде прожили…

- Наша газета начинает публиковать серию воспоминаний блокадников. Люди рассказывают о том, как холодали и голодали, где работали, чему радовались -  вопреки всему. Часто даже то, о чем всю жизнь молчали. Так что, если будет интересно, тоже почитайте.

Фото из архива Александра Рузгуляева.