Общественным инициативам прописали долгий путь Общественным инициативам прописали долгий путь спецпроект
Санкт-Петербург погода в Петербурге
Доллар 92.26
Евро 99.71
Юань 1.27

Нина Товажнянская: Потерь было много, но жизнь продолжалась

 Фото из личного архива Н. Товажнянской Фото из личного архива Н. Товажнянской Рассказывая о том, как им жилось-моглось в блокаду, старики, как правило, вспоминают ужасы и лишения, которые им пришлось претерпевать. Оно и понятно: можно ли забыть боль, голод, холод, утраты, что наполняли каждый из тех страшных 900 дней?.. Лишь немногие говорят и о том, что, несмотря на страдания, каждый из ленинградцев верил: еще немного, кошмар закончится - и снова можно будет радоваться солнышку, цветам, звонкам идущего по Невскому трамвая

О том, как жили, надеялись и о чем мечтали жители осажденного города, рассказала ОК-информ Нина Михайловна Товажнянская.

- Где вы жили во время блокады, Нина Михайловна?

- Сначала на Коломенской. Потом, когда зимой в нашей квартире все замерзло и развалилось, перебрались всей семьей на Социалистическую.

- Тоже, можно сказать, в самом центре города…

- Я и работала недалеко от дома, в Екатерининском сквере. Вы ведь знаете, что там во время войны высаживали огороды и выращивали овощи для горожан и раненых бойцов в госпиталях?

- Ну, это уже весной 42-го. А до того?

- Пока не закрылись школы, училась, а в марте 1942 года поступила на курсы бухгалтеров и работала в Смольнинском отделении Коммунального банка. Потом, в 43-м, после того как закончила курсы санинструкторов, по вечерам после работы в банке и по выходным еще дежурила в госпитале, помогала принимать раненых.  

- Кстати, те, кто мало читал о блокаде, представляют, что ленинградцы только сутками стояли у станков или расчищали завалы после бомбежек. Но ведь в городе, как и до войны, работали многие учреждения.

- А как же! Жизнь ведь продолжалась. Не говоря уже ни о чем другом, все, кто мог хоть сколько-нибудь передвигаться, убирали улицы.

- Это было как на субботниках, то есть добровольно и безвозмездно?

- Вообще-то все отработанные часы заносились в специальную книжку. Но я хочу рассказать о том, чего многие, наверное, не знают.

Конечно, я, как и все, была очень ослаблена. Но все равно ходила в Пушкинский театр.

- Там же в апреле 1942 года состоялся первый блокадный симфонический концерт! Не знаю, правда, что играли, но зал был полон, и это просто невероятно.  

- Вообще-то в Пушкинском работал театр музкомедии. Здание во время одного из обстрелов довольно серьезно пострадало, но шли все довоенные оперетты. И вот представьте: зима, лютые морозы, на улицах темнота, голод доводит чуть ли не до сумасшествия, а люди идут со всего города пешком, чтобы посмотреть спектакль.

- Да уж… Но ведь театр же не отапливался?

- Нет, конечно. Сидели в зрительном зале в пальто, шапках, в валенках.

- Артисты тоже были тепло одеты?

- Что вы! Как же можно? Все в нарядных платьях, в легких костюмах и обуви на тоненькой подошве, чтобы танцевать и вообще выглядеть так, будто никакой войны и не было. Зрители, конечно, понимали, как им трудно, и очень за них переживали.

У меня, между прочим, была собрана коллекция открыток тех артистов, и я долго их хранила. Только в 1998 году передала все в музей театра.

- Вот вы сейчас рассказывали про Пушкинский театр, и мне вспомнился рассказ одного из блокадников, который в июне 42-го был на концерте в саду Дворца пионеров. И его поразило, что молодые люди, которые зимой выглядели так, что нельзя было отличить мужчину от женщины, собираясь слушать музыку, по-довоенному оделись и совершенно преобразились. Некоторые девушки были даже надушены… 

- Так я ж вам и говорю:насколько бы ни было трудно и страшно, как бы тяжело люди ни переживали потери, жизнь продолжалась. Мы ведь в Екатерининском сквере не только овощи сажали, но и цветы, и кустарники. Рассаду и семена собирали, где только могли.

- Вот это, должна сказать, тоже удивительно. Один из ветеранов мне рассказывал, что летом 1942 года в ленинградских госпиталях на тумбочках и подоконниках стояли букеты цветов…

- Клумбы были везде: у заводов, на площадях, в скверах. Мы считали, что это - как бы символ стойкости и жизнелюбия. Хотя, конечно, в основном сажали овощи.

- Что овощи были нужны как воздух - понятно. Но как же что-то вырастало в не слишком плодородной и твердой городской земле, которую никто никогда не вскапывал?

- Копали где только можно. Новую землю было не привезти, не было транспорта, поэтому пользовались драчей - такой сеткой на раме, через которую землю очищали от корней и камней.  

- Фотографий, на которых запечатлены ленинградские огороды, довольно много. Но все равно трудно себе представить клумбы и грядки возле разбомбленных домов…

- Это тоже было не совсем так. Вот, например, когда в здание напротив Аничкова дворца попала бомба, в нем образовался огромный пролом. Так эту дыру сразу же закрыли фанерными листами и «заплату» закрасили, чтобы фасад выглядел как настоящий - с колоннами и оконными проемами.

- Зачем?

- Таким образом соблюдали маскировку.

- Вы, Нина Михайловна, все-таки редкий оптимист. Даже в самый страшный период своей жизни умудрялись замечать хорошее!  

- Честно говоря, я ведь до сих пор не могу вспоминать то время без слез. Столько близких мне людей лежат на Серафимовском кладбище… И знаете, что еще меня заставляет плакать? Салют! 

- Почему?

- Помню, шла в день своих именин - а они у меня как раз 27 января - по Невскому. Вдруг слышу - взрывы. В первый момент я жутко испугалась. А потом смотрю: небо озарилось разноцветными огнями. И тут же все закричали: «Ура!», да так, что аж воздух содрогнулся.

- Это было в 1944-м?

- Конечно! Страшная блокада закончилась… А про салют я не так давно нашла потрясающее стихотворение поэта Юрия Воронова. В нем есть такие строки:

Нам кажется:

Когда гремит салют,

Погибшие блокадники встают…

Фото из личного архива Нины Товажнянской.

Материалы по теме
 
Человек города Человек города: Ваня, бездомный, 27 лет Какое место в Петербурге придает вам сил?
Самое читаемое
Комментарии