Отдам рекламу в хорошие руки

Если читать - то самое лучшее!

Кухарки в долгих очередях возле лавочек передавали друг другу последнюю плохую новость:

- Снова подвоза провизии придется дожидаться невесть сколько. Царь - уж непонятно, что ему пришло в голову - приказал остановить поезда по всей Расее. Железнодорожное начальство ослушаться не могло. Остановили. И тут где-то, не-то в Сибири, не-то под Архангельском, грянули, как на грех, морозы. А машинисты паровозов напились и забыли слить из труб воду. Все и полопалось. Теперь снова мяса не увидишь…

У отцов состоятельных семейств имелись свои поводы для недовольства - во всех утренних выпусках газет одно и то же: «В правительстве нет ни одного министра, который понимал бы, что он делает»… «Купечество придерживает хлеб, надеясь на еще большее увеличение цен»… «На Владимирской вновь случились уличные беспорядки»… «Число новобранцев, зачисленных в запасные батальоны, превосходит всякую допустимую норму: в некоторых резервных ротах уже по 12-15 тысяч человек. В общей сложности 160 тысяч солдат помещаются в казармах, рассчитанных на 20 тысяч, и располагаются для спанья в 2-3 и 4 яруса»…

Дамы, едва дождавшись, пока супруги отвлекутся от чтения, высказывали собственную озабоченность: намедни в комнате сына-гимназиста горничная обнаружила запрещенный цензурой сборник «Среди любви» с фотокарточками парижских этуалей во всей их, пардон, неприкрытой красоте. И, не увидев в глазах мужа интереса, переключались на дамские журналы, где в рамке с вензелями было напечатано весьма заманчивое объявление:

«Всякая дама может иметь идеальный бюст! Потребуйте в магазинах “Плоховъ и Готтарди” наше замечательное косметическое лечебное средство “Белл-Форма”! Оно продается совершенно даром»…  

Одинокие девицы, по несколько раз в день всплакивающие из-за того, что германцы того и гляди перебьют всех «путных» женихов, прочитывали последние страницы газет, где располагались «брачные искания»:

 «Исстрадавшийся поэт-идеалист с разбитою душою умоляет доброго ангела стать его женою, быть его музой-вдохновительницей. Адрес для писем: Главный почтамт, до востребования, N 72729». «Имея приличную квартиру и купленный по случаю мебельный спальный гарнитур, стоящий безо всякого употребления - не прочь жениться. Политические убеждения невесты безразличны».

Последнее уточнение было, кстати, даже важнее, чем сообщение о наличии собственной квартиры. О том, что до начала судьбоносных событий остаются считаные дни, не знал еще, разумеется, никто. Однако все чувствовали: время былых властителей сходит на нет…

Циники и ценники

Главным политическим событием февраля вполне могло стать возобновление заседаний Государственной думы. Обыватели, конечно, смеялись над быстро разошедшимся по Петрограду анекдотом: «Одни из наших депутатов недоДУМАли, другие переДУМАли или разДУМАли, а третьи не ДУМАли вообще». Но на то, что народные избранники, собравшись 14 февраля в Таврическом дворце, наведут-таки в Государстве Российском порядок, надеялись многие. К примеру, старообрядцы, неоднократно и каждый раз тщетно просившие вернуть им «имущество, отнятое в годы гонений никонианами», были уверены: если не октябристы, то уж прогрессисты точно им помогут.

Да что там претензии староверов, которых в империи насчитывалось раз-два и обчелся! Имелись проблемы куда серьезнее. Вот, скажем, «хлебный» вопрос. По приказу градоначальства были введены предельно допустимые цены на хлеб: черный не мог стоить больше 7,5 копейки за фунт. При этом его себестоимость составляла 9,5 копейки. С белым же с точки зрения коммерции все было в порядке, поэтому пекари начали производить одни сайки да кексы. Беднота такие булки, понятное дело, не покупала, и в «хвостах» за редко где продававшейся «черняшкой» кипели нешуточные страсти...

Вообще с продовольствием все было не очень однозначно. К примеру, каждый, кто покупал газету или журнал, на первой же странице натыкался на один из рекламных модулей Елисеевского магазина:

- «Кофе без кофеина для господ, страдающих гипертонией»;

- «Очень полезные взрослым и детям ёгурты в большом разнообразии»;

- «Кубики для суп “Кнорр” 30 сортов, мгновенно растворяющиеся в кипятке»;

- «Новинка сезона - бананы аппетитными гроздьями. По рекомендации проф. И. Мечникова, для здоровья необходимо ежедневно несколько ямайских банан».

И - «Лучший в Империи коньяк Шустова». Причем занятно, что во многих изданиях последнее предложение соседствовало с модулем клиники д-ра А.Г. Конасевича: «Лечебница для господ, страдающих пристрастием к алкоголю. Успешно применяем новейшие методы: гипноз и внушение, душ Шарко, а также массаж ручной и электровибрационный».

Скольких петроградцев вылечил доктор Конасевич, к сожалению, неизвестно. Но «Попечительство о народной трезвости» требовало у Минфина ассигнований на организацию «приютов для оказания помощи пьяному населению».

Пиар во время чумы

10 февраля спикер Государственной думы, действительный статский советник, камергер Михаил Владимирович Родзянко, прибыв в Царское Село с всеподданнейшим докладом, предупредил Его Императорское Величество, что Россия находится накануне огромных событий, исхода которых предвидеть нельзя. В ответ государь лишь пожал плечами: «Ну, Бог даст»…

А тем временем повседневная жизнь империи походила на калейдоскоп, картинка в котором складывается из не имеющих ничего общего фрагментов.

- Лидер октябристов Александр Иванович Гучков вместе с группой офицеров разрабатывал планы дворцового переворота…

- В дешевых трактирах практиковалась изобретенная заключенными столичных тюрем азартная игра - бега выловленных в одежде насекомых-паразитов…

- Ревизия, проведенная в таможенном ведомстве, обнаружила такое количество злоупотреблений, что едва ли не половина служебного персонала была отдана под суд…

- Журналы рекламировали последние новинки моды для домашних питомцев. Миниатюрных пинчеров рекомендовалось одевать в суконные, пастельных тонов пальто и высокие капоры. Мопсов - в пышные накидки с воротником а la Мария Стюарт, а фокстерьеров - в утепленные «спортсменские костюмы, ничуть не стесняющие движений»…

- Солдатам разрешалось ездить в трамваях только на подножках и было категорически запрещено сидеть в театрах рядом с офицерами…

- Курсистки считали верным тоном жизнь по правилу: «Аскетизм ведет к регрессу. Прогресс заключается в неограниченности желаний»…

Все это было. И потому знаменитый петербургский адвокат Василий Алексеевич Маклаков сравнил Россию с «автомобилем, несущимся на огромной скорости по крутой и узкой дороге».

А Петроград тем временем пытался жить так, как будто в Государстве Российском все спокойно. Гулял до упаду по ночам и просыпался, как только начинали гасить освещавшие Невский электрические фонари и звонить к заутрене.

Колокола церквей медленно роняли в сероватую питерскую мглу низкие, глуховатые звуки, которые тонули в дворах-колодцах, куда только-только собирался заглянуть свет едва проклюнувшейся зари…

Фото: http://photochronograph.ru/