Как засыпает Снежная Королева

Онежское озеро полно загадок и легенд. На его берегах, на огромных плоских камнях до сих пор находят так называемые петроглифы. Это надписи и рисунки, датированные 5-3 тысячелетием до нашей эры. Расшифровать могут лишь их малую часть – те рисунки, на которых изображены звери, люди, бытовые сюжеты. Остальное остается загадкой. Вдоль озера селились некогда предки нынешних карелов, занимались охотой, рыбалкой. И передавали из уст в уста мифы и легенды.

Когда стоишь на самом берегу Онеги, сложно не верить в предания о духах, даже будучи откровенно городским жителем. Здесь логике не веришь или, вернее, не хочешь верить. Все пропитано каким-то глубоким, древним мистицизмом. Ведь даже происхождение названия самого озера до сих пор толком неизвестно. Онего – так называли озеро в древних русских письменах. Oniegu -  так по-карельски пишется его имя. И то ли в финском слове «aani» - «звук, голос», то ли в саамском «ane» - «большой» нужно искать корень этого имени.

Онежское озеро очень сурово. Шторма здесь – обычное дело, волны могут достигать и четырех метров в высоту. И поэтому летом суда редко ходят по самой середине, жмутся обычно поближе к берегу. Потому что озеро непредсказуемо, как и весь русский север. Непогода может разыграться в считанные минуты.

Но зимой Онега засыпает. Позволяет холоду сковать себя и замирает до весны, тихая, но все равно суровая и холодная, как Снежна Королева из сказки. И когда вода начинает застывать, над озером поднимается густыми клубами пар. Словно дыхание какого-то огромного фантастического зверя.

Особенно красиво такое засыпающее, успокаивающееся озеро по утрам, когда ясно. Хотя, когда речь идет, например, о Вологодской области и декабре месяце, утром это время можно назвать разве что формально. Солнце поднимается над горизонтом в половине двенадцатого. И застывает, будто раздумывая, вставать дальше или не стоит. Раздумывает часов до пяти, решает: «Нет, не буду вставать» и садится. По сути, день так и не наступает, до темноты длится какой-то один сплошной полярный вечер.

Но с первыми лучами ленивого, сонного северного солнца Онежское озеро преображается. Выходишь на его берег, в его тишину и угрюмое спокойствие и замираешь, испугавшись его красоты. Манящий простор его ледяного тела, нависшие над берегом сосновые ветви и нежная золотисто-розовая полоса света там, где со льдом встречается горизонт. И вода парит. Замершие, словно заледеневшие, клубы пара повисли над озером от того места, где кончается лед и до самого неба. Они не двигаются, и поэтому даже сложно поверить в том, что это, действительно, водяной пар. Кажется, подойди к нему и можно будет пальцами отломить кусочек этого застывшего озерного дыхания. Недолго ему парить. С вертолета, например, видно, как быстро на таком морозе (минус тридцать два) замерзает Снежная Королева.

Стоишь на берегу, смотришь на пар и все ждешь более ярких лучей солнца, чтобы сделать фотографию. Пальцы коченеют, нос колет от мороза, но ты все ждешь и ждешь. Дышишь на варежки, и они тут же покрываются инеем. Да что там варежки! В инее уже и волосы, и ресницы, и опушка капюшона… И даже, кажется, мысли. А вокруг – ни звука. И, кажется, вот-вот услышишь, как встает солнце.  

А вечером, после заката, Онежское озеро превращается в холодную пустоту. Смотришь на него с берега, пытаешься хотя бы что-то увидеть, и – ничего. Чернота и тишина. Зато над головой, в потрескивающем от мороза воздухе – Большая Медведица. И да, ты же серьезный и умный человек, ты прекрасно знаешь, что Млечный Путь – это галактика. Но стоишь, выдыхая теплый пар в небо, и вспоминаешь карельский миф о небесной охоте. Древний охотник охотился на лыжах за гигантским лосем, мчащимся по небу. И превратился сам – в Полярную звезду, а лыжня его – в Млечный путь.