Яков Геллер: Должны бояться с государством играть в азартную игру

Яков Геллер с 2002 года возглавляет ГУП «Агентство по государственному заказу Республики Татарстан». В 2007-2010 годах предприятие участвовало в разработке официального сайта госзаказа РФ Zakupki.gov.ru, а также выполняло функции его оператора. В 2010 году агентство запустило федеральную электронную площадку Zakazrf.ru. Среди множества других проектов - электронный каталог продукции Республики Татарстан, с помощью которого госзаказчиками региона закупается большая часть товаров. Этот механизм препятствует «заточке» условий конкурсов под конкретного производителя, поскольку закупаются конкретные позиции каталога, у каждой из которой есть несколько поставщиков, конкурирующих между собой по цене. Разговор с Яковом Геллером состоялся в Москве на форуме-выставке «Госзаказ - за честные закупки», где эксперт принял участие в ключевых сессиях.

- Наше издание регулярно изучает госзаказы. В частности, мы анализировали десятки самых дорогих заказов по стране  и по региону. Выяснялось, что большинство из них проходило по сути вне конкурсных процедур, у одного поставщика. Насколько эта ситуация неизбежна?

- У этой ситуации есть два источника. Первый - это желание заказчика обеспечить выполнение задачи, не рисковать. Когда деньги дали и надо школу построить, то 30 августа обнаружить, что школа не построена благодаря нерадивому подрядчику…

Ответственность подрядчика у нас, к сожалению, не уголовная, потому что надо доказывать: а имел ли он умысел не построить школу, а не объективные ли это причины? Но в итоге школа не построена, дети идут в старую школу, глава района, города или губернии получает минус в имидже от населения. И эта мотивация заставляет людей обеспечивать, чтобы подрядчик был порядочный с их точки зрения, проверенный.

Но это губит на корню конкуренцию, губит на корню экономию и губит на корню равнодоступность. Потому что у государства есть только две корзинки способов помогать бизнесу. В одной корзинке лежит то, что называется льготами и преференциями, а во второй - доступ к закупкам регулируемых организаций. Третьей корзинки нет, теория так говорит. Так вот, это губит равнодоступность, а раз равнодоступность губит, то и бизнесу не помогает. С одной стороны.

Есть другая сторона, которая называется коррупцией. К сожалению, 44-й федеральный закон в очень многих местах копирует американскую федеральную контрактную систему. Хотели сделать кальку. Но мы же в нашей стране живем. Нельзя этого делать, особенно в стройке, когда сметы априори неверные. Либо государство обманывает подрядчика, что реже, либо подрядчик обманывает государство на смете, что чаще. А чтобы иметь возможность обмануть государство, он должен замотивировать государство в лице конкретного человека.

- Что, на ваш взгляд, следует изменить в законе?

- Во-первых, перевести все закупки в электронную форму, обеспечить прозрачность, обеспечить равнодоступность. Сейчас запрос котировок происходит в бумажном виде. Ну, идите, попробуйте проверить что-то. Если б он был в электронном - есть же люди, известные блогеры, малоизвестные блогеры, неизвестные блогеры, которые сидят и ищут. Это их удовольствие, у некоторых работа. И слава богу, это же хорошо. Сидят государственные органы, те, кто носят звезды на погонах.

Одновременно с этим - вот есть ГИБДД, и она вводит все время какое-то ужесточение правил дорожного движения. А в системе госзаказа контрольные органы только фиксируют нарушения, но не совершенствуют законодательство. Есть Департамент контрактной системы. А контролем занимаются другие люди: ФАС, Казначейство, Росфиннадзор, Счетная палата. Но никто из них не выступает в роли ГАИ, то есть не генерирует предложения, препятствующие рецидиву этих явлений.

Есть две формы контроля: лежачий полицейский и гаишник под елочкой. Какой эффективнее? Лежачий полицейский. Вот надо все время класть этих «лежачих полицейских» на тех местах, в которых обнаруживаются возможности лихоимства, чтобы впредь таких возможностей не было. А у нас прошла ревизия - посадили губернатора. А в законе ничего не изменилось, возможность легализовать договоренности осталась.

Надо ввести уголовную ответственность исполнителя за некачественное исполнение контракта. Я знаю - юристы упрутся и будут говорить: давайте докажем мотив. Без мотива. Не выполнил - уголовная ответственность такая, чтобы он разорился и никогда не смог подняться, не зарегистрировал следующее предприятие. Частное банкротство руководителя и учредителя. Должны бояться с государством играть в азартную игру. А 44-й закон дает такую возможность.

Когда кто-то предложил из благих намерений малому бизнесу без обеспечения участвовать в электронных торгах, я сказал: мы там были. Шутников много. Он поигрался, а потом сказал: ой, я пошутил. А это целую процедуру надо вновь проводить - и время, и нервы. Ради чего? Что же это за такие у нас бизнесмены, которые не могут кредит взять под залог будущего контракта?

- Как известно, 44-ФЗ жестче, чем 223-ФЗ. Почему вы не согласны с тем, что ГУПы перевели на 44-й закон?

- Было ошибкой переводить ГУПы вслепую. Даже у бюджетного учреждения есть возможность по 44-му закону за счет своей хозяйственной деятельности закупать по 223-му закону. А у ГУПа теперь нету. Дело же не в том, что все директора ГУПов хотят воровать. Я директор ГУПа, у меня уже 13 лет все закупки только на электронных торгах, хотя и я ГУП. Мы бы по 223-му могли.

Дело в том, что производства, в отличие от учреждений, - это живая, подвижная материя. И директор предприятия отличается от директора учреждения венчурностью поведения. Ему надо вкладывать деньги в венчурные проекты, а эти проекты, может быть, не надо афишировать. А его конкуренты, почитав на ЕИСе (Единой информационной системе. - Ред.) то, что он хочет купить, покупают без конкурса, ведь они не ГУПы. А он должен процедуру провести.

В 223-й закон надо было внести поправки. Все процедуры должны быть прозрачными, электрифицированными, оцифрованными. Путин сказал: цифровая экономика. А мы проводим запрос котировок в 44-ФЗ или 223-ФЗ на бумаге. Из Красноярска в Казань надо привезти конверт. Ну, ребята, не надо смешить в наше время, когда есть «Телеграм». Но по «Телеграму» нельзя послать. Участвовать в запросе котировок нельзя в интернете. Ну, что это такое?

- Даже в прозрачных торгах, которые мы видим на ЕИС, зачастую закупаются товары огромными лотами, у каких-то «своих» поставщиков…

- Есть профессионалы, которые зарабатывают хлеб на слове «заточка». Они способны заточить конкурс, аукцион, техзадание аукциона. Почему мы сделали биржевую площадку, почему там заточить невозможно? Потому что для этого нет никаких условий. Ты закупаешь 10-значный номер, тикер. Не надо писать: стол двухметровый, одна ножка красная, одна синяя и одна чуть короче. Такие столы выпускаете только вы. И все, вы уже победили, если я так описал. Мы сделали норму: тебе положен вот такой стол, его номер вот такой. Еще может быть такой стол, выбери. Но на каждый номер есть 10-20 поставщиков, они заранее сертифицировали свою продукцию и заявились: мы можем поставить такой стол. Заранее, не в тот момент, когда мы объявляем закупку. Мы говорим: «Нам по потребностям это будет нужно, вы способны выпускать? Заявитесь. На условиях, что вы сертификаты качества предъявите».

Есть легенда, что я написал книгу «64 способа обмануть», но не могу ее издать, потому что это же инструкция. Так я еще не такой глубокий профессионал, я этим не зарабатываю. А есть люди, которые этим зарабатывают. К ним обращаются, говорят: мне дали 100 млн рублей, я хочу, чтобы выиграла фирма «Альфа», садись, затачивай. Садятся, затачивают за какое-то вознаграждение. Этот рынок живет.

- Как вам удалось сделать собственную систему госзаказа в рамках одного региона?

- Мы сделали, потому что президент Минниханов (президент Республики Татарстан. - Ред.), говорит: делайте в рамках закона, чтобы все спали спокойно и чтобы мы людей уберегли от тюрьмы. Ведь человек слаб. Что вы думаете, в Татарстане тоже умудряются... Но мы анализируем, пишем докладные, целые совещания проводим. Санкционирование намерений ввели - заказчик сам не может разместить, ему санкционируют.

По лекарствам сделали так, что все лекарства идут на один консигнационный склад. Мы потеряли в деньгах, но там есть входной контроль. И когда идут волны фальсификата, над Татарстаном они проносятся пока, слава богу. Кто бы ни купил лекарства - в одном месте приемка. А там лаборатория и люди в погонах внедренные. Надо это делать, но в рамках федерального закона.