Директор ЛАЭС - об уроках Чернобыля

26 апреля 1986 года взорвался четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС. По официальным данным, разрушение носило взрывной характер, реактор был полностью разрушен. Авария расценивается как крупнейшая за всю историю как по количеству погибших и пострадавших от ее последствий людей, так и по экономическому ущербу. За первые три месяцы погиб 31 человек, за последующие 15 лет - еще 80. Более 100 перенесли лучевую болезнь разной степени тяжести. Более 115 тысяч человек из 30-километровой зоны навсегда лишились дома. В ликвидации последствий аварии участвовали более 600 тысяч спасателей.

«Нынешний уровень безопасность назвать “чернобыльским” уже нельзя»

Директор Ленинградской АЭС Владимир Перегуда в беседе с корреспондентом «ОК-информ» рассказал, что тема «уроков Чернобыля» огромна и чрезвычайно важна, но основных уроков, по его мнению, три.

«Надо иметь техническую систему обслуживания с планированием противоаварийной готовности. Аварий, конечно, быть вообще не должно, но к ним все равно надо готовиться. Не надо говорить, что техника не может отказать, - может. Но надо понимать, что делать, когда она откажет, - сказал Владимир Перегуда. - Фукусима показала, что необходима и мобилизации техники, и тренировки персонала, и система дополнительной защиты. Надо иметь документы, инструкции, чтобы каждый понимал, что делать. Необходимо постоянно повышать именно творческий процесс подготовки к этому».

Вторым важнейшим уроком директор ЛАЭС считает необходимость борьбы за безопасность.

«Эта борьба за безопасность и раньше была внедрена. Но после Чернобыля МАГАТЭ на многочисленных международных конференциях, совещаниях внедрила INSAG (консультативный комитет по вопросам ядерной безопасности - International Nuclear Safety Advisory Group. - Ред.) - мощнейшие документы, обозначившие все подходы к формированию борьбы за безопасность. Сегодня мы находимся на довольно приличном уровне, когда в сознании абсолютно всех работников станций вопросы безопасности являются приоритетными», - считает атомщик.

И третий урок Владимира Перегуды - постоянная модернизация.

«Модернизация всех блоков АЭС. За эти 15 - 20 лет в модернизацию вложены колоссальные средства, но их эффективность абсолютно обоснована. Мы достигли того уровня безопасность реактора, который уже нельзя назвать “тем самым типом чернобыльского реактора”. Мы изменили его физику, систему защиты, систему дополнительных каналов безопасности. На самом деле это очень много».

Напомним: по официальным данным, основными факторами, внесшими вклад в возникновение аварии на ЧАЭС, INSAG-7 считает несоответствие реактора нормам безопасности и опасные конструктивные особенности; низкое качество регламента эксплуатации в части обеспечения безопасности, включая неэффективность режима регулирования и надзора за безопасностью в ядерной энергетике; общую недостаточность культуры безопасности в ядерных вопросах как на национальном, так и на местном уровне. По мнению ядерщиков, на ЧАЭС отсутствовал эффективный обмен информацией по безопасности как между операторами, так и между операторами и проектировщиками, персонал не обладал достаточным пониманием особенностей станции, влияющих на безопасность. Кроме того, он допустил ряд ошибок и нарушил существующие инструкции и программу испытаний.

После Чернобыля с 1986 по 2002 годы ни в Европе, ни в США, ни в СССР не было построено ни одной новой АЭС, а в Советском Союзе законсервировано или вовсе прекращено строительство и проектирование 10 новых АЭС и десятков новых энергоблоков на действующих станциях в разных республиках - настолько был силен страх «черной были».

Однако еще одним важным уроком стал законодательно закрепленный запрет на скрытие последствий экологических катастроф и техногенных аварий. Информация, относящаяся к экологической безопасности мест, с тех пор не может быть классифицирована как секретная.

«У нас есть возможности защитить ЛАЭС»

Понятно, что все тайны нам все равно не суждено узнать. Однако директор ЛАЭС немного приоткрыл секреты того, как обеспечивается сегодня безопасность атомных электростанций - особенно в связи с угрозой терроризма.

Противотеррористическая безопасность связана с объемным понятием «физическая безопасность». Она должна обеспечиваться в процессе всех циклов работы объекта.

«Подобные меры принимаются не только сегодня, - рассказал руководитель ЛАЭС. - Противотеррористическая безопасность связана с объемным понятием “физическая безопасность”. Она должна обеспечиваться в процессе всех циклов работы объекта. У нас есть все виды безопасности: ядерная, пожарная, физическая, при этом ни один из видов не является узконаправленным. Если есть какая-либо угроза, принимаются особые меры - они устанавливаются в соответствии с необходимостью конкретного усиления режима. Кроме обычных мер есть и режим усиленной работы, мы имеем эти возможности. Производятся дополнительные обходы, объезды специальными отрядами со спецназом и соответствующей техникой. В принципе - это организуется по принципу понимания любым человеком алгоритма действий в случае, если его дом подвергается атаке».

Коллега Владимира Перегуды, генеральный директор научно-исследовательского технологического института имени А.П. Александрова Вячеслав Василенко рассказал, что в НИИ разработан и активно используется уникальный обнаружитель взрывчатых веществ «ЧУБ». Эта система способна в тактильном режиме в течение 5 секунд обнаружить любые взрывчатые вещества. Кстати, «ЧУБы» использовались на Олимпиаде в Сочи.

Ученые гарантируют, что через такие системы защиты на АЭС не проникнет ни один террорист, а сами корпуса атомной станции в Сосновом Бору способны выдержать падение самолета и 7-балльное землетрясение. Если даже огромный самолет захватят террористы и целенаправленно направят его на станцию, есть способы его остановить.

Наш ответ Мадлен Олбрайт

Прокомментировал генеральный директор ЛАЭС и недавнее заявление бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт в интервью Die Presse. По мнению активной русофобки, Россия - на самом деле «всего лишь Бангладеш с ядерным арсеналом». Владимир Перегуда ответил корреспонденту «ОК-информ»:

«Я бы сказал так: несколько лет назад я разговаривал с консулом Японии, это случилось как раз после аварии на Фусусиме. А перед этой беседой нам показали документальный фильм, где западные политики очень нелестно отзывались о России после аварии на Чернобыльской АЭС. Очень плохо отзывались... И после этого фильма генеральный консул Японии спросил у меня: вы, наверное, теперь так же плохо относитесь к нам после Фукусимы? Так же пренебрежительно и нелестно? И я ответил: “Безопасность в ядерной энергетике может быть только всеобщей. И так же, как мы живем в одном мире, так же мы сочувствуем и вам, Японии, и так же сожалеем. А что касается заявления Олбрайт, так можно просто вспомнить, что те же реакторы на Фукусиме проектировали как раз американцы».

Фото Игоря Костина/РИА «Новости».