Общественным инициативам прописали долгий путь Общественным инициативам прописали долгий путь спецпроект
Санкт-Петербург погода в Петербурге
Доллар 92.59
Евро 100.27
Юань 1.27

Владимир Малахов: «Стагнация строительного кластера продолжается»

малахов владимир иванович Фото предоставлена пресс-службоймалахов владимир иванович Фото предоставлена пресс-службой Гендиректор компании промышленного девелопмента в нефтяной отрасли рассказал о том, каким он видит вывод строительной отрасли из «застоя»

OK-inform продолжает серию публикаций об актуальной ситуации в российском строительстве. Строительная отрасль - признанный «локомотив» экономического развития государства, но сами строители говорят о том, что этот локомотив легко может оказаться в отстойнике на запасном пути. Если сегодня не будут предприняты системные меры для вывода строительной отрасли из «застоя», в скором времени нам придется говорить о реальных программах ее восстановления, считает наш сегодняшний собеседник, генеральный директор компании промышленного девелопмента в нефтяной отрасли, эксперт-консультант в области управления инвестиционно-строительными проектами Владимир Иванович Малахов.

- Владимир Иванович, как вы оцениваете текущее состояние строительного рынка в России, и какие видите основные тренды и направления его развития в ближайшие годы?

- Как противоречивое и нестабильное. С одной стороны – у нас достаточно большие и даже растущие объемы капитального строительства в стране в последние годы, от 3-4 до 6-7 триллионов рублей, с другой – унизительно бессистемное состояние строительной отрасли в целом, без реальных  перспектив её качественного изменения. Сам факт наличия таких объемов строительства должен означать грандиозные возможности отрасли сделать почти квантовый скачок вперед, как в технологиях, так и в ресурсной базе. Но вместо этого приходится констатировать непрекращающуюся стагнацию строительного кластера. Это касается и подготовки кадров, и использования передовых технологий в строительстве, и использования лучших инструментов проектного управления. Более того, я уверен, что в скором времени нам придется говорить о реальных программах развития и восстановления строительной отрасли.

И здесь нет смысла ссылаться на кризисы. Несмотря на то, что строительная отрасль, в силу инерционности своего экономического механизма, последней ощутила на себе последствия кризиса, он все-таки существенно ударил по девелоперским компаниям. При этом общие объемы строительного производства почти не сократились в силу наличия как масштабных государственных проектов (типа Дальневосточного саммита АТЭС, Сочинской Олимпиады, Казанской Универсиады и т.п.), так и крупных корпоративных программ Газпрома, Транснефти, Роснефти, Росатома, Ростелекома и прочих игроков сырьевого и энергетического секторов, которые не так-то просто отменить или приостановить. В определенном смысле здесь и кроется противоречие - эти проекты с одной стороны, спасают нашу строительную отрасль, с другой - они же ее уничтожают.

Но все-таки основные причины безутешного положения отрасли, на мой взгляд, с кризисами не связаны.  Скорее, сказывается  низкое качество государственного управления и регулирования, в том числе, через систему СРО, и растущая коррупция. Свою лепту также вносит несовершенное законодательство о госзакупках, ручное управление крупными инфраструктурными проектами через аффилированных подрядчиков и отсутствие элементарного планирования, как бы это смешно ни звучало при рыночной экономике.

- Можно чуть подробнее высказаться по этим причинам? Какие пути выхода из сложившейся ситуации могут быть рассмотрены?

 - Давайте попробуем по порядку. Во-первых, саморегулирование. Думаю никому не нужно доказывать, что создание системы СРО в строительстве не только не оправдало ничьих надежд,  но уверенно продемонстрировало полную ошибочность базовой концепции и смысловой парадигмы её существования. Саморегулирование на сегодняшний день полностью деградировало в фонды по сбору денег и неумелому дирижированию подрядными компаниями в целях увеличения сбора средств. Никаких других целей у менеджеров от саморегулирования пока не вырисовывается.

Цель саморегулирования в строительстве изначально была правильной – создать институт по формулированию правил игры на рынке, который, по сути, дает легальную возможность подрядному сектору сговориться о достижении общих интересов, в том числе отражающихся и на клиентах. Такими интересами являются как создание единой нормативно-технической базы строительства и регламентация деятельности в строительстве, так и создание инструментов защиты прав и интересов строителей перед государственными органами, Заказчиками и рынком. А теперь давайте рассудим: может ли 200-300 саморегулируемых организаций создать какую-то единую нормативную базу, да ещё и генерировать новые требования и правила на рынке? Конечно, нет! Вся коммуникация с СРО у строителей сегодня сводится к оплате взносов и в избегании преследования нерадивых.  При этом на СРО государство переложило часть функций по лицензированию и контролю компетенций участников рынка. Но если это государственные функции, почему строительный сектор должен оплачивать их второй раз из своего кармана, ведь налоги для выполнения государственных задач он уже и так платит?

- Неужели саморегулирование в строительстве не сможет сыграть позитивную роль?

- Нужно посмотреть на ситуацию с точки зрения рынка: СРО должно быть институтом, который предоставляет подрядчикам однозначно большие выгоды и возможности от участия в нем, нежели без него. Начиная, например, от совместной защиты строительных компаний в судебных инстанциях и заканчивая страхованием форс-мажорных рисков. СРО вполне может страховать риски ущерба третьим лицам, если причиной страхового случая стала неизученность каких-то процессов или непредвиденное изменение первоначальных условий проектирования. Другими словами, риски которые появляются при строительстве объекта, но которые нельзя однозначно приписать конкретному лицу.

Для этого и нужна система СРО, тогда каждый подрядчик и его собственник будет спокоен даже после выхода на пенсию и закрытия своей компании. Кроме того, если участник СРО может получить доступ к любым консультациям и материалам, а его конкурент без СРО будет вынужден все это покупать документы в едином центре стандартизации, то выгоды станут более осязаемы и в материальном плане. Другими словами, если СРО станут выполнять часть общепринятых задач ТПП в строительстве, то это может сыграть значительную роль в формировании цивилизованного малого  и среднего предпринимательства в строительстве.

- А что делать с коррупцией и несовершенством закона о госзакупках в части, касающейся строителей?

- По этому поводу сломаны уже тысячи копий. Вряд ли я скажу что-то новое в части критики самой концепции государственных закупок. Законы вроде бы совершенствуются, а коррупция остается такой же и даже нарастает. Чиновники придумывают все новые способы обеспечения победы своим аффилированным компаниям, а в случае если это невозможно – портят жизнь тем, кто выиграл, пока подрядчика-победителя не заменят на свою, подотчетную, компанию, портят до такой степени, что сторонние участники волей-неволей становятся недобросовестными исполнителями. Это часто касается даже компаний, назначенных «сверху», поскольку чиновники нижних уровней делают все, чтобы обеспечить победу только своим предпринимателям-партнерам по освоению бюджета…

Один госзаказчик – один контракт.

Я считаю, что введение всего нескольких правил, касающихся концепции государственных закупок может существенно снизить коррупционную составляющую:

Первое: компания - победитель тендера не может входить в новые тендеры у одного конкретного государственного заказчика до полного исполнения подписанного контракта. Принцип называется: Один госзаказчик – один контракт. Никто не запрещает участвовать в тендерах других государственных Заказчиков, но если впоследствии создать единый реестр государственных подрядчиков, то другой Заказчик сможет по нему отследить состояние дел по иным госконтрактам и принять соответствующие решения. Такой принцип дает возможность заходить на новые тендеры новым компаниям. Интерес вернуться к своему заказчику заставит подрядчиков работать качественнее и, главное, быстрее. Это ведет и к снижению накладных расходов и к конкуренции за ресурсы. А главное, зная, что контракт может быть только один, сильные компании будут бороться за самые большие контракты по объемам капвложений, оставляя мелкие контракты малому и среднему бизнесу. Это ли не государственная поддержка малого бизнеса? Именно этого и ждут строители от государства. Конечно, найдутся сотни аргументов против такого правила, начиная от отсутствия достаточного числа подрядчиков, и заканчивая отсутствием у подрядчиков необходимой ресурсно-технической готовности. Но это все технические детали, которые можно прописать на основании анализа ретроспективы контрактов и состояния рынков.

Цена контракта не является фактором определения победителя.

Второе правило можно сформулировать просто: Цена контракта не является фактором определения победителя. Для выбора победителя должны быть назначены вполне конкретные параметры или показатели, по совокупности которых победитель определяется автоматически, т.е. чуть ли не компьютером. Почему нельзя фокусироваться на цене? Потому что всегда найдутся компании, которые, в том числе целенаправленно, по сговору, в целях ликвидации конкурентов, будут заниматься демпингом. В некоторых контрактах демпинг достигает 50%. Это что за конкурсы? Любой даже молодой специалист в экономике строительства скажет вам, что это невозможно. Все понимают, что демпинг в 30-40% - это или результат неквалифицированного расчета, или мошенничества участников торгов… Прекращением ценовой конкуренции можно разорвать связь аффилированных заказчиков и подрядчиков и, возможно, наконец появится реальная конкуренция за качество и сроки. Прекращение ценовой конкуренции потребует решения задачи по адекватному расчету стартовой конкурсной цены, а это вопрос как раз легко и понятно разрешаемый.

Определяющими для выбора победителя должны стать такие показатели, как «коэффициент залоговой защиты госконтракта» (отношение стоимости недвижимого имущества компании к сумме контракта на момент подачи заявки) или «коэффициент ликвидности госконтракта» (отношение собственных оборотных средств компании к общему портфелю заказов на момент подачи заявки). Можно привести ещё несколько примеров, но главное, государственный заказ должны получать компании с гарантиями и собственным  капиталом, тогда и уровень ответственности за результат работы у собственников вырастет в разы.

- Вы ещё упомянули систему ценообразования, что можно сделать в этой сфере?

- Последнее правило как раз касается системы ценообразования. Сегодня много критики в адрес сметного ценообразования в России, хотя это только подтверждает суровую правду о дисквалификации наших управляющих кадров. Сметное ценообразование – это всего лишь способ калькулирования стоимости работ, он строится по законам и  правилам, которые мы сами же и утверждаем, поэтому называть его отсталым или неправильным – по крайней мере, смешно. Главное понять, что на этапе конкурса можно калькулировать стоимость контракта и более интегральными тарифами и оценками, сводными или приведенными единичными расценками, а на этапе составления рабочей документации, разумеется – оперировать уже более точными ценами и объемами. Главное в этом – это отношение конечной стоимости контракта к исполнителю. Ведь сегодня разница между ценой генподрядчика и конечного исполнителя может отличаться в разы. А ведь они считаются по единым справочникам и правилам. Весь секрет в последующем раздевании реальных исполнителей владельцами первого контракта. Поэтому правило здесь звучит просто: Сметная стоимость – это стоимость работ последнего исполнителя.

Сметная стоимость – это стоимость работ последнего исполнителя.

Что значит это правило? Это значит, что цена составляется только для той компании, которая непосредственно выполняет работы, с лопатами и техникой. Закон должен устанавливать, что этот последний исполнитель не должен получать меньше этой сметы, ни в оплате труда, ни в покрытии прочих затрат. Все остальные услуги, например, генподрядные, должны рассчитываться отдельным коэффициентом и, соответственно, оплачиваться. К чему это приведет? Прежде всего, это заставит генподрядные компании конкурировать по стоимости генподрядных услуг, а не строительных работ, определяемых сметой. Снижение стоимости этих услуг будет возможно, если только часть СМР такие компании будут выполнять собственными силами. Или будут снижать затраты на содержание аппарата управления. Ведь сегодня на лицо совершенный перекос в ценообразовании низового субподряда. Генеральный подрядчик, чаще всего, аффилированное лицо Заказчику, отбирает себе максимальную долю доходной маржи, оставляя субподряд на голодном пайке. Отсюда низкое качество работ, непрофессиональный персонал и прочие проблемы. Если генподрядчик будет обязан отдавать вниз всю смету по закону, то в линейный подряд пойдут квалифицированные кадры, появится возможность для дальнейшего развития и конкуренции. Кроме того, само создание положение об оценке стоимости услуг генподрядчика, ЕРС или ЕРСМ-подрядчика позволит конкурировать именно за эти услуги, а не просто скопом за всё. И их прибыль должна закладываться в стоимость этих услуг, а не отбираться у последнего исполнителя.

К чему это приведет? Во-первых, существенно укрупнятся многие средние игроки, появятся действительно мощные генподрядные компании, которые много делают сами, исчезнут посредники, отжимающие коррупционную маржу, поскольку им не с чего будет брать 20-30% от стоимости контракта, уменьшится количество транзитеров-посредников при реализации проектов и ничего не делающие монстры строительного рынка вынуждены будут трансформироваться в нормальные и экономные генподрядные структуры. Во-вторых, с рынка уйдут многие мелкие компании, поскольку их работу будут выполнять средние генподрядчики, а это значит, что общее сокращение строительных компаний с нынешних ужасных более 100 тысяч до приемлемых 20-30 тысяч существенно скажется на профессиональном уровне бизнеса. Ведь сегодня по сути 15 тысяч выпускников строительных ВУЗов в год не могут покрыть даже минимальную обязательную потребность в обороте кадров, не говоря уже о росте. Когда в советские времена, с учетом сильной системы строительных техникумов, в год готовилось от 25 до 40 тысяч специалистов-строителей в год, на, если мне не изменяет память, 3-5 тысяч строительных организаций. Вы представляете, какое кадровое обновление такие компании тогда получали. А сегодня половина выпускников строительных специальностей вообще не идет в строительство – нет перспектив. Качественные изменения в подготовке кадров начнутся тогда, когда у компаний появится мало-мальски обозримый портфель контрактов с перспективой 2-3 года, позволяющий оценить потенциал развития и предусмотреть соответствующие бюджеты на повышение квалификации. Сегодня мы имеем бизнес одного контракта и все готовятся распускать персонал сразу по окончании работ. С другой стороны, строительной отрасли как хлеб необходим срочный трудовой контракт и вообще, все современные способы привлечения кадров на проектные сроки, начиная от аутстаффинга и заканчивая удаленным офисом. Без этого строительная отрасль не выживет.

- Если по вашим словам, система СРО не справится с таким объемом задач, то, как и кто должен решать эти вопросы?

- Прежде всего, система саморегулирования нужна самим подрядчикам и другим непосредственным участникам рынка, для того, чтобы не было ненужной толкотни и организационного бардака. Но это несколько иные задачи по сравнению с задачами государственного регулирования строительного рынка.

Разумеется, независимо от наличия СРО должен быть орган государственного контроля и регулирования, который в целом должен осуществлять диспетчерско-координационные функции и транслировать макроэкономические  задачи руководства страны в управляющие документы строительной отрасли. Не думаю, что для этого необходимо какое-то министерство, но некое агентство по строительству обязательно должно существовать.  Ведь надо понимать, что в диалоге участников строительного рынка и государства должны быть две стороны: СРО – как представители бизнеса и такое агентство, как переговорщик  государственный. Кроме того, в строительстве есть ряд исключительно государственных задач: глобальный государственный девелопмент, формирование системы расценок государственных контрактов, это и задачи формирования ресурсной базы для строительной отрасли, начиная от образования и заканчивая оценкой потребности в материалах и источниках их поставки, поддержка новых технологичных отрасли строительных материалов вплоть до совместных инвестиций и опытных предприятий и т.д.

В целом, было бы неплохо, если бы ценообразованием занимались сразу две конкурирующие структуры: от государства и, например,  от мощного национального СРО. Это позволило бы вести постоянный диалог в подходах к ценообразованию  между государством и бизнесом, и дало право  выбора оптимальной системы ценообразования коммерческим и государственным заказчикам.

Разумеется, в отрасли по-прежнему достаточно грамотных и квалифицированных специалистов, способных решать эти задачи. Но обсуждение проблем второго-третьего уровня никак не влияет на решение глобальных, концептуальных вопросов. Мы умело занимаемся шлифовкой наждачной бумагой глыбы гранита, забыв при этом, что сначала из этой глыбы надо было вырубить статую. При этом системные решения, решения государственного масштаба надо принимать срочно, отрасль давно уже стала посмешищем в глазах населения и большинства участников строительного рынка на международной арене.

Справка OK-inform

Владимир Иванович Малахов -  Генеральный директор компании промышленного девелопмента в нефтяной отрасли, эксперт-консультант в области управления инвестиционно-строительными проектами.Закончил Харьковский авиационный  институт. В строительстве с 1995 года. В прошлом – топ-менеджер группы компаний ОАО «Стройтрансгаз», ООО «Стройгазмонтаж» и других крупных строительных компаний (Москва). Доктор Делового Администрирования.

Материалы по теме

Владимир Рыбьяков: «Без конкуренции загнивают даже самые сильные».

Социальная справедливость в строительстве.

Материалы по теме
 
Человек города Человек города: Александр Луконин, историк-краевед, 35 лет Планируете ли вы посмотреть фильм «Матильда»?
Самое читаемое
Комментарии