Общественным инициативам прописали долгий путь Общественным инициативам прописали долгий путь спецпроект
Санкт-Петербург погода в Петербурге
Доллар 92.26
Евро 99.71
Юань 1.27

Солдат мертвого города

 Фото из личного архива  Джамиля Гиниятуллова Фото из личного архива Джамиля Гиниятуллова Человек, о котором пишу, формально никак не относится к тем, кто называет себя чернобыльцем и не может рассчитывать в связи с этим на льготы. Больше того, эта страница его жизни почти никому известна

Джамиль Гиниятуллов по жизни занимается благородным и нужным людям делом. Его стихия - колодки: лодочки, лодки…

Для того чтобы человек легко ходил по земле, необходимы две вещи: земной шар под ногами и чтобы ботинки не жали.

Для того чтобы человек легко ходил по земле, необходимы две вещи: земной шар под ногами и чтобы ботинки не жали. Такая сермяжная правда ему близка. Он - «башмачных дел мастер», директор большого обувного производства. А Чернобыль - его армейская быль, и то, что попал туда, как он считает, просто судьба. Как во время Второй мировой войны: кто-то был в Сталинграде, кто-то в блокадном Ленинграде - так сложилось. Но без этой страницы, наверное, внутренне он был бы, может быть, немного другим - менее сильным, что ли…

Хотел в Афган - попал в Чернобыль

В мертвом городе часто вспоминал дом, родных, людей, которые его окружали в армейской жизни…

У него были легендарные деды. К слову, дед по-татарски - «бабай».

Вопреки мифу о ночном духе («Ай, бай, бай, бай, не ходи ты к нам, Бабай»), которым родители обычно пугают непослушных детей, «бабай» - доброе слово из детства, воспоминание о замечательных предках. Один дедушка Джамиля - Галям (по отцовской линии) еще во время великого голода в Поволжье остался без родителей, его забрали в детдом на Псковщину, где он жил до 16 лет. Затем, получив письмо от разыскавшей его старшей сестры, отправился к ней в Ульяновскую область. Приехал - да так и остался на всю жизнь…

В деревне Филипповке, где население состояло в основном из татар и чувашей, он поначалу оказался единственным закончившим начальную школу, его сразу назначили бригадиром. А спустя пару лет дед Галям (в переводе на русский язык – «мощный», «сильный», «могущественный»), которому было тогда всего 18 лет, стал председателем колхоза.

По Станиславскому: всякий раз предлагаемые жизнью обстоятельства - тема для преодоления…

Так и проработал до пенсии, имел ордена и медали. Вывел колхоз в передовые с отличными урожаями, крепким животноводством. Человеком он был обязательным, требовательным, а жил очень скромно - как в то время обычные работяги, ничего лишнего. Разве что первым в Ульяновской области получил служебную «Волгу». Но ведь заслужил. В годы сталинизма, когда за колосок сажали, он очень многих спас…

Второй дед, с маминой стороны, которого звали Нурлан (в переводе на русский язык – «сияние», «свет»), воевал, участвовал в обороне Москвы, дошел до Берлина, где прослужил еще полгода. Вернулся домой и возглавил первую бригаду трактористов-механизаторов в той же Филипповке (родители Джамиля нашли друг друга там же, жили по соседству). Умер дед Нулан в почтенном возрасте - и тоже был примером для подражания детям, внукам и правнукам...

В судьбах близких ему людей и в собственной, как в книгах, каждая страница неповторима. По Станиславскому: всякий раз предлагаемые жизнью обстоятельства - тема для преодоления…

Когда Джамиль уходил в армию, дома оставались родители, младший брат и сестра. Армейская жизнь для него началась с учебки в Куйбышевской области, откуда солдат отправляли не только в воинские части в пределах станы, но и в Афганистан.

В химические войска попал, видимо, потому, что до армии закончил спецкурс по специальности электромеханика.

Оказавшись в учебке, написал заявление, чтобы отправили в Афганистан. Но командир взвода, бывший афганец, взял заявление и на глазах у Джаиля порвал, объяснив: «Извини, ты не знаешь, что такое война, а я знаю, потому что там был…» Видимо, по-отечески пожалел его, восемнадцатилетнего мальчишку.

В Афганистан Джамиль не попал. От химического полка был откомандирован на работы по ликвидации чернобыльской аварии. То есть фактически был ликвидатором, но льгот никаких потом не оформлял.


Фото wikimedia.org

«Тот, кто был в Чернобыле, смотрит на жизнь иначе. Первый призыв практически весь был отправлен туда, и тогда все это замалчивалось. Помню, было ощущение страха, потому что мы знали: все солдаты и офицеры, которые были там в самые первые дни после аварии (мы были чуть позже - уже со второй волной), не вернулись, воинское подразделение было расформировано, - вспоминает Джамиль Расыхович. - Не обошли стороной последствия нашего командира полка. Конечно, мы знали больше, чем обыватели, и все же имели достаточно упрощенное представление о происходящем. Понимали только, что определенные дозы радиации бывают смертельными. Но приказ есть приказ».

По-настоящему полюбил ленинградцев, осознал ценность человеческой жизни и легкость, с которой ее может разрушить чья-то недобрая воля, события и обстоятельства.

Он увидел мертвый город, людей, которые работали на дезактивации, очищении, строили саркофаг, не вполне еще осознавая масштабы беды. «Я был прикомандирован к бригаде специалистов, робототехников из научно-исследовательского института - ленинградцам.

Они учили работать со специальной техникой, манипулировать роботами, которые отчасти заменяли людей на самых опасных участках. Помню, как стоял рядом с разрушенным реактором и смотрел на действия бесстрастных машин, которым не страшна радиация. Помогал инженерам, учился подключать специальное оборудование. Пожалуй, тогда по-настоящему полюбил ленинградцев, осознал ценность человеческой жизни и легкость, с которой ее может разрушить чья-то недобрая воля, события и обстоятельства. Хотя до сих пор до конца всей правды о Чернобыле мы не знаем», - говорит он.

Люди, которые учили их работать со специальными механизмами, относились к работе очень серьезно, как он теперь понимает - вполне осознавали риск и в то же время были удивительными оптимистами и жизнелюбами. Запомнил, как один человек, которого, наверное, уже нет в живых, сказал ему: «У нас есть редкая возможность представить себя аргонавтами, изучающими чужую планету. Идем наугад: страшно, но любопытно - опасность не видна».

Из Саратовской области, где служил, в Чернобыль было откомандировано всего пять человек. Писем оттуда они не писали…

Ленинградское «после»

Остальное было потом. Отслужив, Джамиль приехал в Ленинград (1988 год). Начал работать в «Ленкожобъединении». Тогда это была гигантская империя - четыре крупных завода (сейчас этого объединения нет). Поначалу - обычным подсобным рабочим.

Параллельно определялся с учебой - на тот момент без характеристики с места работы невозможно было учиться на вечернем или заочном отделении вуза. А идти на дневное Джамиль позволить себе не мог.

По 20 тонн шкур за час надо было «перекинуть», перегрузить вручную. Тяжелый, адский труд. До сих пор снится: приходит вагон с грузом, и вот ты все это перегружаешь..

Мечтал поступить в университет (тогда он был один, главный, ленинградский) на юридический факультет (тогда - один из самых популярных).

В студенческой среде горячо обсуждались свежие идеи, звучали сомнения в том, что уроки, преподаваемые жизнью, соответствуют социальной справедливости.

Прикинул, что в его ситуации важный фактор - повышенная стипендия, а такую возможность дает философский факультет, и подался туда. Для начала поступил на рабфак.

Со временем понял: знаниям стоит придать более прикладное направление, и так получилось, что нашелся один молодой человек, который с экономического факультета захотел перейти на философский.

«Ничего случайного не бывает - мы встретились с ним в деканате - и махнулись. Я перевелся на экономический», - объяснил Джамиль новый поворот в судьбе.

В университете дышал воздухом вольнодумства. В студенческой среде горячо обсуждались свежие идеи, звучали сомнения в том, что уроки, преподаваемые жизнью, соответствуют социальной справедливости.

Особенно жаркие споры велись на коммунальных, общежитских кухнях да «на картошке», куда традиционно посылали студентов.

«Я был убежден: надо менять отношение к людям, к работе - по-булгаковски, помните? “И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займется чисткой сараев - прямым своим делом, - разруха исчезнет сама собой…”» - восстанавливает Джамиль Гиниятуллов в памяти студенческие годы.

На известный вопрос: «Что вы делали 19 августа 1991 года?» - Джамиль может честно ответить: «Женился!» С Мариной познакомился там, где работал - на «Ленкожобъединении». «Понимали, времена трудные. Но, скажите, бывают ли легкие? А теперь уже - столько лет вместе», - не без гордости говорит он.

У Марины и Джамиля семья - интернациональная. Сыну Рустаму, которого они воспитали в любви и с пониманием, что человек не может иначе - рядом обязательно должны быть близкие, любящие люди, сейчас 21 год. Он так же, как некогда отец, студент экономического факультета Большого университета.

Человек не может иначе - рядом обязательно должны быть близкие, любящие люди.

Каждый год 26 апреля Джамиль Гиниятуллов вспоминает о месяцах, проведенных в Чернобыле, о том, как стоял на реакторе, о саркофаге. А как же иначе? Это часть его собственной судьбы. «Что касается льгот, лишнего мне не надо. Просто так карта судьбы легла, что оказался в Чернобыле», - говорит Джамиль Гиниятуллов.

Он всегда много читал. Однажды ему попала в руки книга «Репортаж из Чернобыля». Поверил двум ее авторам: примерно так же думает теперь он, а тогда был слишком еще молодым. «Авария на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции - событие не только трагическое, затронувшее так или иначе интересы сотен тысяч людей, заставившее задуматься о многом политиков, ученых и просто каждого из нас. Чернобыль высветил высочайший взлет духа человека и потрясающую по своим последствиям халатность, мощнейшие возможности нашей экономики и удивительную косность, которую мы обязаны назвать преступной», - так написали журналисты.

Безусловно, в «Репортаже», созданном по горячим следам, они не ответили на все вставшие в полный рост после аварии вопросы. «Оценивать произошедшее в Чернобыле предстоит еще много десятков лет. Но урок Чернобыля - экономический, нравственный, политический - должен остаться в каждом из нас навсегда. Во всяком случае, на то время, пока одетый в мощную броню из бетона и стали будет стоять саркофаг, в который упакован теперь четвертый аварийный блок» - с этим нельзя не согласиться.

Сколь документально ни старались бы люди описывать перипетии на самой атомной электростанции, в Припяти или в некогда тихом и уютном райцентре Чернобыль, в прекрасном, но взбудораженном Киеве, в строгих клиниках или на шумных международных пресс-конференциях, все равно не могли бы оставаться полностью беспристрастными. Да и не стремились…

«Думаю, шагая по жизни, никому из нас нельзя растерять то, что пережито. А идти вперед можно только в удобной обуви, - считает Джамиль Расыхович. - То есть в такой, чтобы человек верил: слово “колодка” - не от слова “колода”. Скорее, от слов “лодочка”, “лодка”, “ладья”. Этому стараюсь теперь служить. А тогда, стоя в солдатских сапогах рядом с реактором, если честно, мечтал о домашних тапочках…»

Справка OK-inform

По данным комитета по социальной политике Санкт-Петербурга, на 1 апреля 2014 года в Санкт-Петербурге официально состоит на учете 4 707 граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы. 1 780 человек получили инвалидность или лучевую болезнь. 2 377 человека - участники ликвидации последствий чернобыльской катастрофы в 1986-1990 годах.

Число чернобыльцев, проживающих в Петербурге, со времени аварии на Чернобыльской АЭС сократилось почти в четыре раза. Тогда их насчитывалось около 20 тысяч.

26 апреля - День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах. В этот день в Санкт-Петербурге проходят митинги, возложение цветов к памятнику «Жертвам радиационных аварий и катастроф» в парке имени академика А. Д. Сахарова.

Чернобыльская катастрофа

- разрушение 26 апреля 1986 года четвертого энергоблока Чернобыльской атомной электростанции, расположенной на территории Украинской ССР (ныне - Украина). Реактор был полностью разрушен, и в окружающую среду было выброшено большое количество радиоактивных веществ. Авария расценивается как крупнейшая в своем роде за всю историю атомной энергетики - как по предполагаемому количеству погибших и пострадавших от ее последствий людей, так и по экономическому ущербу.

Фото из личного архива  Джамиля Гиниятуллова

Материалы по теме
 
Человек города Человек города: Станислав, бывший военный, 44 года Революция - двигатель прогресса?
Самое читаемое
Комментарии