Общественным инициативам прописали долгий путь Общественным инициативам прописали долгий путь спецпроект
Санкт-Петербург погода в Петербурге
Доллар 92.26
Евро 99.71
Юань 1.27

Павел Бембенек: «Это не наша музыка»

 фотография Евгения Мартыновича фотография Евгения Мартыновича Один из самых известных современных католических композиторов рассказал Ok-inform, как он родился заново, и почему песнопения можно исполнять не только в храмах, но и на концертах

Павел Бембенек - современный польский композитор, пишущий литургическую музыку. Наверное, один из самых известных среди российских католиков. Его творчество так популярно, что начинает видоизменяться: песни переписывают в разных приходах, как кому больше нравится. На прошлой неделе Бембенек приехал в Петербург - поработать с хором собора св. Екатерины, что на Невском проспекте, д. 32-34. W побывал на одной из репетиций и пообщался с паном композитором или, как он просит называть себя, просто Павлом. Так вот, Павел - невысокий человек с быстрыми глазами, быстрой речью и улыбкой, которая на его лице появляется часто, но всегда неожиданно. По-русски он говорит, но немного. Гораздо важнее то, что он умудряется каждому из 20 человек в хоре взглянуть в лицо, без слов подбодрить и заразить энтузиазмом. Музыка Павла Бембенека похожа на него самого: это легкие, светлые хоралы и псалмы «в старинном духе». Кажется, даже ходил слух, будто Бембенек - это католический композитор XVI века.

 - Давайте развеем этот миф и начнем с самого начала - где вы родились, где росли, как занялись музыкой?

 - Я родился 1 сентября 1972 года в городе Вадовице. Он достаточно хорошо известен благодаря тому, что там родился Иоанн-Павел II. Но там я не воспитывался. Я жил в маленьком городе под Краковом, а когда я был подростком, мы с родителями стали жить в самом Кракове.

 - Вы получили музыкальное образование? Или просто начали петь?

 - Я иначе понимаю слово «образование». Когда я попал к доминиканцам, в их кругу было много хороших музыкантов. И в какой-то момент я оказался вокалистом в ансамбле старинной музыки «Братство лютни». Я начинал свое образование рядом с людьми, которые были настоящими профессионалами - это, в первую очередь, основатель ансамбля, лютнист Антоний Пильх.

 - Когда вы сами впервые что-то написали?

 - Это был псалом «Вкусите и увидите». Я тогда очень заслушивался Генри Перселлом - благодаря одному из доминиканцев, который подкидывал мне послушать английскую барочную музыку. Там был гимн «O taste and see». Он меня настолько потряс, что я решил: это должно быть и на польском. И тогда я начал думать о том, как это написать.

 - Какие еще ваши произведения связаны с особыми событиями в жизни?

 - 63-й псалом «Боже, мой Бог» был написан человеком, который умер два раза. Меня не должно было быть здесь сегодня. В какой-то момент я впал в психологическое и физическое состояние, прекрасно подходящее для развития вируса. Это было воспаление мозга. Я был совершенно измучен. Решил прислушаться к себе и на неделю отправился к иезуитам под Жешув, на духовные упражнения Игнатия Лойолы. После двух дней реколлекций за мной приехал отец: я был в таком состоянии, что нужно было ехать в больницу в Кракове. Там я потерял сознание. Когда пришел в себя, был уже в другом госпитале, в отделении неотложной помощи. В первом со мной не смогли управиться, и отвезли в другое, уже практически как покойника. В больнице шла борьба не столько за мое тело, сколько за мою душу. Вокруг этого было много всего интересного, мне пришлось бы неделю вам об этом рассказывать... Господь дал мне второй шанс. И псалом «Боже, мой Бог» был написан, когда я вышел из больницы.

 - Что изменилось практически после больницы?

 - Мои отношения с людьми. Они стали очень чистыми. И как только я пытаюсь злоупотребить этими отношениями, сразу отчетливо вижу это. А если говорить о физических вещах, у меня очень обострились чувства. Это тоже очень интересно.

 - В ваших произведениях слышны разные влияния: от ренессансной до православной музыки... Вы сознательно стилизуете свои вещи под эти течения, или так получается само собой?

 - Я никогда не планировал, как именно буду писать, в каком стиле. Хотя благодаря контактам с сообществом современных польских композиторов, с людьми, имеющими мировое признание, - например, с композитором Павлом Лукашевским, - я стараюсь развивать свой способ написания музыки и образ музыкального мышления. Но не собираюсь отходить от Ренессанса и барокко.

 - То есть вас не сковывают правила, границы какого-то стиля, вы не занимаетесь собственно реконструкцией?

 - Стараюсь этого не делать. Для меня в первую очередь важен текст, я анализирую именно его. И пишу так, чтобы музыка была связана с текстом. Мне просто важно, чтобы люди могли легко себя выражать через пение.

 - В Католической Церкви есть две позиции. Одни говорят, что на литургии хор должен исполнять красивые сложные вещи. Другие, наоборот, утверждают, что надо выбирать музыку попроще, чтобы могли подпевать прихожане. Каким вы видите компромисс между этими двумя мнениями?

 - Многоголосная красивая музыка не исключает участия людей. Можно обработать песнопения, чтобы это было просто, но в то же время красиво. Конечно, здесь нужен кантор, который выйдет, покажет, научит. В западной Церкви образцом я считаю грегорианский хорал, но также я очень ценю православную музыку, она прекрасна, и с нее я тоже беру пример. По моему опыту, четырехголосная музыка, даже с оркестром, вполне позволяет прихожанам подпевать. С другой стороны, в богослужении можно участвовать и через слушание.

 - Расскажите чуть подробнее о православном влиянии. Традиционно Польша находится в некой оппозиции к России...

 - Первый раз я встретился с песнопениями православного типа, когда произведения французского композитора Андре Гуза попали к краковским доминиканцам.

Но у западного и восточного христианства общие корни.

 - Как складывались ваши отношения с Россией? Многих поляков в детстве заставляли учить русский язык, и это становилось причиной их негатива.

 - Я помню русский язык с начальной школы. Это был первый язык, который я начал учить. Я очень его любил и даже участвовал в олимпиаде по русскому языку. Но когда в школе начался английский, я стал немножко забывать русский. У меня нет проблем с отношениями наших стран. Я считаю, музыка стоит над политическими и социальными отношениями. И мне очень радостно слышать свои произведения по-русски, потому что они прекрасно звучат. Россия - невероятно интересная страна с огромной историей. И очень важно говорить правду об отношениях России и Польши, потому что только это позволит дружить нашим странам. Мне повезло: мой отец воспитывал во мне широкий исторический кругозор, и я знал об этих отношениях, вернее, об их отсутствии. Это больное место, но мы можем сделать все, чтобы эти отношения восстановить.

 - Должна ли сакральная музыка звучать где-то еще, кроме как на мессе? Стоит ли литургическому хору устраивать концерты за пределами церкви?

 - Нужно отделить сакральную музыку от литургической. Это две разные вещи. Литургическая музыка тесно связана с самой мессой. Некоторые из этих произведений я не стал бы исполнять на концерте. Сакральная музыка рассказывает нам о Тайне, но не обязательна для сопровождения мессы. Так что не только можно, но и нужно идти с ней к людям. Это не наша музыка, это Его музыка. И наша задача тут - не мешать. Правда, это не удается с момента встречи Адама с Богом в раю...

Материалы по теме
 
Человек города Человек города: Алмаз, студент, 19 лет Сколько стоит образование?
Самое читаемое
Комментарии