Европа - Азия - Советский Союз

Спор о «российскому пути» оформился в первой половине XVIII века, когда немецкие историки выдвинули теорию о принципиальной отсталости славян, и о том, что Россия появилась только благодаря норманнам. Им противостоял Ломоносов, ссылавшийся на то, что Рюрик был родом из балтийских славян. Возрождение споров о борьбе Запада и Востока за русскую душу произошло спустя сто лет - в 30-50 годах XIX века. В это время сложились два направления общественной и философской мысли - западники и славянофилы. Каждый раз в каждую эпоху наполнение у терминов разное. В нынешнем прочтении «Азия» связывается с экономической отсталостью, диктатурой, демографическим бумом, необразованностью и нетерпимостью, а Запад - с экономическим ростом, демократией, депопуляцией и терпимым отношением к разным слоям общества - этническим, религиозным, гендерным. Правда, эти понятия, как и в 50-е годы XIX века, снова начинают размываться.

Перемена мест

Разделение мира на Запад и Восток зародилось в античные времена и получило свое поэтическое наполнение в эпоху романтизма. И в те времена, и сегодня на Западе лидеры и народы считали «восточную угрозу» реальной: нахлынут на Европу монгольские неграмотные орды, которые разрушат хлипкий мир политического равновесия. И, собственно, с монгольских времен в случае угроз с востока предписывалось «непропорционально применять силу»: что тяжело бронированную конницу Священной Римской империи против войск чингизидов Батыя и Кадана, что американское тактическое ядерное оружие против советских танков.

Абсолютно такая же убежденность укоренилась и в народах Азии, верящих, что с Запада приплывают только белые варвары без чести и достоинства, которые расстреливают напалмом мирные деревни, продают опиум и пытаются навязать свои порядки в пределах великих цивилизаций Востока.

По этой причине все лучшее связывается со своей стороной света, а все плохое - с чужой. По этой же причине никто не воспринимает Россию как часть своей ойкумены: для европейцев мы - Азия, а для арабов или китайцев, однозначно, западная страна.

Все лучшее связывается со своей стороной света, а все плохое - с чужой.

Европейцы традиционно обвиняют Россию в недостатке демократии и постоянном «ручном управлении» страной, а азиаты размышляют в ключе «с этими европейцами каши не сваришь» и связываются с Россией только по ключевым жизненно важным вопросам.

- Русская культура по-прежнему остается притягательной и комплементарной для многих народов мира, в отличие от российского государства или бизнеса, - отметил на круглом столе на тему «Отсутствие справедливости в обществе» директор Центра Льва Гумилева Павел Зарифуллин. - Это, возможно, единственное, благодаря чему еще существует российское общество.

Однако в XXI веке, когда мировое научное сообщество скопило достаточно информации чтобы делать выводы, романтические представления о странах света начинают уходить в прошлое. Если у западных стран было доказательство привилегированного европейского образа жизни, основанного на показателях экономического развития и веры в материалистичность философии Запада, то в XXI веке страны Востока предъявили им куда более материалистичную политику в стиле «фэншуй» и невиданные для Запада темпы экономического роста.

Пока страны Запада воюют за демократию и вполне демократическим образом бесконечно обсуждают экономическую стратегию Евросоюза, Китай, страна Азии, скупает без длительных дебатов активы в большей части Африки, а Япония захватывает все новые сферы высокотехнологичного производства и вплотную подбирается к прикладным нанотехнологиям.

Масло в огонь спора между западниками и восточниками подливает и сам экспертный класс США. Фарид Закария в своей книге «Будущее свободы» доказывает, что «свободный мир» куда менее свободен, чем ему кажется: будущие политические модели будут основаны на нелиберальной демократии и растущем классе, связанном с политикой и бизнесом, который способен ставить долгосрочные цели, но – не появившемся вопреки демократическим процедурам. Дальнейшим развитием его идей стала российская концепция «суверенной демократии».

- Почему евразийская интеграция буксует и не происходит объединения России хотя бы с Белоруссией? - отметил так же Зарифуллин. - Наши коллеги в Минске, Кишиневе, Баку или Бишкеке говорят, что хотели бы видеть от России не только Путина и квоты «Газпрома», а и идею, такую, чтобы русские что-то привнесли свое, особенное. Ведь всегда считалось, что русские несут особую идею, правду и честность, но сейчас этого не ощущается. Мы сталкиваемся с когнитивным диссонансом евразийской интеграции.

Впрочем, противники этой идеи думают иначе.

- Тему «евразийства» начали люди, которые затем оказались за границей - Константин Леонтьев, отчасти Достоевский. Трубецкой, Савицкий, Гумилев эту тему продолжили, - отметил председатель общественной организации Объединение христианских демократов Георг Габриелян. - Все они плохо кончили. Причем Гумилев - это такой «второй чай» евразийства, а Дугин - и вовсе «третий чай». А третий чай пить плохо, не вкусно. Россия - европейская страна, в которой 80% населения - индоевропейцы, которые 1000 лет худо-бедно исповедовали христианство, пусть и порой довольно сомнительное, с точки зрения православия.

Российский путь

Вполне возможно, что выбор между «азиатчиной» и «европейщиной» - это исторический обман.

Вполне возможно, что выбор между «азиатчиной» и «европейщиной» - это исторический обман, навязанный романтическим представлением о разделении народов и сторонах света. Если воспринимать ту или иную концепцию целиком, она никогда не «встанет» полностью в пазы российского пространства и образа жизни, ментальности, социальных практик и ожиданий.

Однако это не означает, что нет никакого смысла перенимать те или иные технологии и идеи, которые западные или восточные народы считают своими. Современную либеральную протоаристократию в России западные страны называют «коррупционным кланом», а восточные - «профессиональной династией».

Другими словами, это вопрос эффективных методов общественного контроля, а не спор с опорой на предрассудки XVIII века. И если прагматизм позволяет не метаться между ярлыками, которые навешивают друг на друга разные цивилизации, у России есть шанс взять лучшее, что есть в различных политико-экономических и общественных моделях, не вступая в сомнительные блоки киплинговской эсхатологической борьбы востока против запада.

- У страны должен быть девиз, - сказал об этом на круглом столе общественный деятель Константин Бенесюк. - В России пока только есть флаг территории. Чтобы мы сложились, мы должны что-то сформулировать.