Эксперты: «Синих китов» уничтожат дельфины

Один ребенок уйдет в лес без шапки, другой - часами сидит за компьютером, а потом сигает с крыши. Как найти подход и к тому и к другому, кто это должен делать, могут ли как-то помочь уйти от «синих китов» новые законодательные нормы? На эти вопросы ищут ответ множество экспертов. В Ленобласти, например, внесен на рассмотрение в парламент законопроект, в котором, по мнению разработчиков, будут содержаться более четкие, чем в прочих законотворческих документах, критерии профессионализма психологов и меры защиты от психологического давления.

Подальше от «бабы Мани»

Инициатива законопроекта принадлежит депутату областного парламента Валерии Коваленко - прежде она 10 лет работала консультантом экстренной психологической помощи.

Спасти вовлеченных в зависимость от «китов» детей ни в коем случае не помогут карательные или запретные меры, да и родительские анкеты вряд ли покажут реальную картину бедствия

- Ко мне обратилась за советом психолог из Выборга, к которой привели мальчика, «зараженного» игрой в «синих китов» и «тихий дом», - рассказывает она. - Я вошла в игру, посмотрела, как все это действует, и поняла, что, во-первых, «на крючок» может попасться не каждый ребенок, а только тот, кто выложил о себе и близких наиболее полную информацию. Во-вторых, роковую роль часто играют взрослые: например, журналисты, раскручивая эту тему, дают подробнейшую инструкцию, как играть - такие сюжеты, увы, приходилось видеть на уважаемых телеканалах.

Валерия Коваленко уверена, что спасти вовлеченных в зависимость от «китов» детей ни в коем случае не помогут карательные или запретные меры, да и родительские анкеты вряд ли покажут реальную картину бедствия.

- Думаю, больше 60 процентов детей так или иначе в эту игру входили. Причем родителям и педагогам могут говорить: я не играю. Но в процессе беседы с ребенком легко выясняется, что кто-то из них на третьем, а кто-то на пятом уровне, - говорит она. - В школах сейчас идут родительские собрания, на которых родителям рассказывают об опасности, предлагают расписаться в том, что они прошли инструктаж, но только в редчайших случаях объясняют, что делать, если ребенка «киты» затянули в роковые глубины.

По мнению эксперта, стоит доверять специалистам, предлагающим в противовес «синим китам» - «розовых». Например, разработали альтернативную игру-антипод смертельно опасной - «Разбуди меня в 4.20», обучающую способам противодействия «синим китам» - их вылавливают благородные дельфины.

Кажется, что спасательным кругом должны быть телефоны доверия, но…

«Когда говорила, что я - мама и волнуюсь за своего ребенка, тонущего в глубинах интернета, мне где-то отвечали, что разговаривают исключительно с детьми; где-то - что им неизвестно, что это за игрушка, а один раз вообще сообщили: извините, психолог будет у нас только завтра. А ведь дети не могут ждать»

- Я позвонила по всем 27 действующим в регионе горячим линиям и выяснила, что мало кто из консультантов знает вообще, что это за игра - в «синих китов», - поделилась впечатлениями об этих беседах Валерия Коваленко. - Когда говорила, что я - мама и волнуюсь за своего ребенка, тонущего в глубинах интернета, мне где-то отвечали, что разговаривают исключительно с детьми; где-то - что им неизвестно, что это за игрушка, а один раз вообще сообщили: извините, психолог будет у нас только завтра. А ведь дети не могут ждать. Больше того, они не пойдут на контакт, если им не ответят сразу. Важно понять, какой квалификацией должен обладать психолог, для того чтобы действительно помогать.

Коваленко уверена, что необходимо четко выверить терминологию, методологию и предложить региональный закон, не допускающий ситуаций, при которых детям дает совет какая-то «баба Маня», именующая себя квалифицированным психологом.

- К сожалению, у нас в стране есть закон о психиатрической помощи, но нет - о психологической. Я интересовалась: такие законы есть лишь в Белоруссии, а в нашей стране - только в Москве, где даже создан соответствующий совет при столичном правительстве. Петербургские коллеги подготовили законопроект, но депутатский корпус его отстранил. У нас же в Ленобласти нет на сей счет надежного законодательства, поэтому нужен закон, а на его основе - комплексная региональная программа психологической помощи, которая поможет защитить население от неквалифицированной «бабы Мани», а психологов - от дискредитации. К слову, всяк нынче норовит стать психологом: жены олигархов раньше были домохозяйками, а сейчас - сплошь целители душ.

- У меня за плечами - Беслан, упавшие самолеты… Внимания заслуживает именно московский опыт, разработанный и действующий в столице закон, - утверждает старший преподаватель Северо-Западного института Управления Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС), кандидат психологических наук Виктория Федоренко. - А если говорить о квалификации психолога, то имеет значение наличие у него консультативной практики. Дети - особое дело, с ними надо уметь работать, а для того чтобы не навредить - знать именно детскую психологию.

МЧС и прокуратура «сверяют часы»

Кажется, простая игра длиной в пятьдесят дней. Чаще всего кибер-убийцы ночью воздействуют на полусонное сознание ребенка, отправляя задание в соцсети. Сначала просят нарисовать, например, кита. Потом страшнее: вырезать у себя на руке кита или броситься наперерез мчащейся по улице на большой скорости машине. После каждого задания требуют вывесить фото и видеоотчет. И, наконец, последний пункт смертельной игры - шаг с балкона высотки или моста. Пугают: не сделаешь - больше не увидишь близких…

Хорошо отлаженное законодательство не помешает, но нужны и активные действия тех, кто находится рядом с детьми

Спасателям МЧС некогда ждать новых законодательных норм, они бросаются на помощь здесь и сейчас. Об этом напоминает юрист МЧС Анна Егорова.

- Каждое ведомство устанавливает свои нормативы, если вообще занимается этой проблемой. Мы руководствуемся разработанными непосредственно МЧС критериями оказания психологической помощи, реагирования на обращения и поведение пострадавших. По собственному опыту знаю, что первая волна детских суицидов над страной пронеслась в конце 2011 года. Я тогда служила в Московской области, тогда в одно и то же время с крыши могли «сойти» по два - по три подростка. Помню и более поздний случай, когда скончался ребенок, «играющий со смертью», и этот резонансный случай стал поводом для организации тренингов для муниципальных психологов. Хорошо отлаженное законодательство не помешает, но нужны и активные действия тех, кто находится рядом с детьми.

Припомнила Анна и такой положительный опыт организации в Горбунках (населенный пункт Ленобласти) отряда добровольцев, объясняющих людям, как вести себя в кризисных ситуациях, оказывать экстренную медицинскую и психологическую помощь.

Региональный закон, регламентирующий требования к уровню оказания психологической помощи населению, не помешает, но он должен быть кратким, понятным любому человеку, четко отвечающим на вопросы: куда идти, к кому обращаться в том случае, если возникла реальная угроза

- Региональный закон нужен, но сразу отмечу: создание отдельной психологической службы, если об этом пойдет речь, как и прочие организационные перемены, требует крупных финансовых вложений, - поддерживает коллегу представитель комитета по социальной защите населения Ленобласти Ольга Строкова. - Думаю, целесообразно формировать систему экстренной психологической помощи подросткам на основании уже существующих служб.

Руководитель отдела социальной защиты и специальных учреждений комитета общего и профессионального образования Ленобласти Светлана Хотько защищает «честь мундира», напоминая, что профессиональный стандарт психолога существует, и в общей сложности на территории региона действует 18 центров психолого-педагогического сопровождения. Есть психологи и в школах - 88% от необходимого числа.

- Были организованы вебинары, на которых психологи говорили, как правильно доносить информацию до родителей, и запретные меры там никто не признавал верными, потому что мы отлично понимаем: они могут дать обратный эффект. Сейчас думаем, что еще можно предпринять в связи с интернет-опасностью. Считаю, что региональный закон, регламентирующий требования к уровню оказания психологической помощи населению, не помешает, но этот документ должен быть кратким, понятным любому человеку, четко отвечать на вопросы: куда идти, к кому обращаться в том случае, если возникла реальная угроза. Структура документа должна быть построена по аналогии с законом по оказанию юридической помощи населению.

- Понятно, что закон будет рамочным, потребуются разработка и внедрение механизмов его реализации, - поясняет в ответ на вопрос ОК-информ о том, насколько конкретный алгоритм психологической помощи детям может быть прописан в законе, член экспертной комиссии областного ЗакСа по социальным вопросам Вероника Каторгина. - Какими бы четкими формулировками мы ни располагали, потребуется дополнительное нормативное регулирование.

Надо собрать рекомендации разных ведомств: специалистов системы соцзащиты, образования, МЧС - и только после этого вплотную приступить к корректировке законодательных норм

Каждый должен заниматься прямым своим делом, но при этом «сверять часы» с коллегами из других ведомств. За это высказывается другой эксперт - старший помощник прокурора Ленобласти по взаимодействию с законодателями, исполнительной властью и органами местного самоуправления, старший советник юстиции Наталья Зайцева.

- Мы должны действовать в рамках своих полномочий, создать особый спасательный анклав в регионе не получится, - уверена она. - Надо собрать рекомендации разных ведомств: специалистов системы соцзащиты, образования, МЧС - и только после этого вплотную приступить к корректировке законодательных норм. Пусть дадут свои заключения, тогда и определимся.

- Мы следим за ситуацией и периодически публикуем на своем сайте рекомендации Роскомнадзора или Комиссии по делам несовершеннолетних в Ленобласти. Стараемся, чтобы как можно больше людей прочли памятку, составленную сотрудниками МВД России, в которой говорится о том, каким образом следует контролировать нахождение детей в интернете, не нанося ущерб их личном пространству, - поясняет детский омбудсмен региона Тамара Ливинова. - Надо готовить специалистов по профилю, чтобы понимали, где граница между «поговорить за жизнь» и «сигануть с крыши», - добавляет сотрудник аппарата омбудсмена Александр Ситников.

Кибердружины и «спросите себя»

- Дам простой совет, - дополняет мнения экспертов практическим знанием разработчик регионального законопроекта Валерия Коваленко. - Смертельно опасные «лисы» ловят лишь тех детей, которые в соцсетях чересчур откровенны: указывают точный адрес, имена, род занятий родителей. Вы задавались вопросом, почему попытки войти в контакт с интернет-убийцами журналистов, как правило, заканчиваются неудачей? Они не давали подробной информации о себе, поэтому «пролетали». Объясните детям, что не следует во всемирной паутине сообщать о себе слишком много.

На одном из последних заседаний Ленинградского парламента начальник ГУ МВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области Сергей Умнов доложил, что на два региона приходится предположительно три смерти подростков, связанные с «группами смерти» в соцсетях.

По данным парламентария Ирины Яровой, в России в 2016 году совершили суицид 720 подростков. Поэтому призыв депутатов Госдумы создать в регионах «кибердружины», которые смогут противостоять «группам смерти», заслуживает внимания.