Эрмитаж: начало легенды

Начнем с названия. Почему «Эрмитаж»?  Мы привычно называем этим именем весь комплекс, но изначально название такое носил лишь один блок зданий, примыкающий со стороны Миллионной улицы к зданию основному - Зимнему дворцу.

Мы привычно называем этим именем весь комплекс, но изначально такое название носил лишь один блок зданий, примыкающий со стороны Миллионной улицы к зданию основному - Зимнему дворцу.

И строился этот блок отнюдь не  как  музей. Павильоны с подобными названиями мы могли бы встретить во многих усадьбах в окрестностях Петербурга, да и сейчас можем - например, в Петергофе.

Традиционным для такой постройки было наличие комнаты для собраний, полностью изолированной от прислуги.  Она оборудовалась механическими лифтами для подъема еды, а иногда даже для подъема самих гостей. Как правило, хозяин собирал здесь людей для важных разговоров или просто приватного общения. Почему? Прислуживавшие за столом обычно разносили слухи. А уж двор и прислуживавшие им слуги так вообще составляли гигантскую фабрику их производства. Поэтому и были необходимы такие павильоны, отдельные постройки, где можно было отдохнуть или пообщаться, не рискуя тем, что обсуждавшая новость станет известна всему городу через пару часов.

Особенная мода на такие павильоны появилась сначала в Европе, а потом и в России в XVIII веке. Первым императорским эрмитажем стал петергофский. Согласно ранним планам Растрелли, сам Зимний дворец не являлся частью какого либо ансамбля. Предполагалось, что он будет открыт со всех сторон. Соответственно, и вид из него будет открываться на город.

Были необходимы такие павильоны, отдельные постройки, где можно было отдохнуть или пообщаться, не рискуя тем, что обсуждавшая новость станет известна всему городу через пару часов.

Но вскоре выяснилось, что нужны конюшни, служебные помещения. Их почти сразу после постройки дворца стали планировать с восточной стороны - в сторону Миллионной улицы. В итоге было решено строить сложную постройку, которая включала в себя два павильона - Южный и Северный, а также висячий сад между ними

Постройка висячего сада - в определенной мере отсылка к истории древнего Востока, к «висячим садам Семирамиды» (напомним, что во второй половине XVIII века Петербург чаще сравнивали не с Венецией или Амстердамом, а, скорее, с еще одной восточной жемчужиной - Пальмирой).

В одном из павильонов, замыкавших Висячий сад, и разместилось помещение, давшее имя всему комплексу современных музеев. Это была небольшая - человек на пятнадцать - комната, в которой был устроен подъемный стол и можно было собираться для бесед, не предназначенных для чужих глаз и ушей. Такие собрания тоже получили название «эрмитажей». Собственно, вокруг этого маленького помещения и началось создание коллекции предметов искусства, ставших основой для появления музея «Эрмитаж».

А что же было «до»? Ведь в первой половине XVIII века на месте нынешнего дворца складывалась городская застройка, а сам императорский «Зимний дом» (сначала - «Свадебные палаты») находился за Зимней канавкой. На месте Зимнего дворца были возведены дома Рагузинского, Ягужинского, Апраксина - ближайших соратников Петра. На месте павильонов «Эрмитаж» - дома Головина и Крюйса.

В первой половине XVIII века на месте нынешнего дворца складывалась городская застройка, а сам императорский «Зимний дом» (сначала - «Свадебные палаты») находился за Зимней канавкой.

Автору в свое время достаточно неожиданно удалось заглянуть в эпоху, предшествующую постройке Зимнего дворца и Эрмитажа. В 1999 году в Большом парадном дворе (где сейчас главный вход) проводились строительные работы. Французская фирма проводила ливневую канализацию. И вдруг из-под земли показался бюст Александра III. Оказывается, после указа «О снятии памятников царям и их слугам» (апрель 1918 года) он был разбит, выброшен в окно и засыпан мусором - и так, под наслоениями асфальта и балластной подсыпки, и лежал во дворе. После неожиданной находке были вызваны специалисты отдела археологии Восточной Европы и Сибири, а воспитанники археологического клуба, которым руководит автор, были привлечены к работам в качестве волонтеров. Благодаря этим работам удалось заглянуть в эпоху, предшествовавшую формированию великолепного ансамбля Дворцовой площади.

Глубина балластных наслоений, несмотря на относительно недавний период исследования, составляла более метра  - это были асфальт и битый кирпич. Под ними и начинались слои XVIII века. Археологов и специалистов по истории архитектуре больше интересовали остатки фундаментов построек. Ведь первые дома, появившиеся на этом месте, впоследствии были объединены в «третий» Зимний дворец (в эпоху Анны Иоановны). Автора же поразили находки, очень ярко отражающие быт эпохи начала Петербурга.

Находок было множество, их складывали в большие мешки из-под сахара. Слой почти полностью состоял из них. Так обычно бывает при раскопе помоек. Отметим, что помойка для археолога - всегда очень интересный объект для исследования: по ней можно узнать многое о жизни людей, ее оставивших. Но тут не было отдельных скоплений, мусор лежал слоем. Такое ощущение, что его выкидывали прямо в окна. Впрочем, это могло быть последствием каких-то поздних земляных работ.

В 1999 году в Большом парадном дворе (где сейчас главный вход) проводились строительные работы. Французская фирма проводила ливневую канализацию. И вдруг из-под земли показался бюст Александра III.

Обычно на раскопках самая частая находка - черепки битой посуды. Здесь же были бутылки от алкогольных напитков. Прежде всего квадратные водочные зеленые бутылки примерно трех литров объема -  напиток в них был крепостью около 30 градусов. Далее - привозное вино - рейнское, венгерское и многие другие. И костные остатки. Сидевшая на краю раскопа девушка - специалист по костям животных меланхолично рассматривала очередную косточку и произносила: «гусь», «аист», «журавль» и прочая, прочая, прочая...

Картина, складывавшаяся по результатам раскопок, очень хорошо дополняла воспоминания, оставленные иностранцами, посещавшими Петербург в первой половине XVIII века, например - записки датского посланника Юста Юля.

Поводя итог, хотелось бы отметить, что история Петербурга, и даже самых известных его символов написана еще далеко не до конца. И археологические исследования, которые стали систематически проводиться на территории города перед любыми стройками в центре, могут дать очень интересные результаты, изменить наши представления о прошлом.