С днем рожденья, наше все!

- Валентин Вадимович, в такой день, как 6 июня, «откупорить шампанского бутылку» в честь «солнца русской поэзии» - святое дело, не правда ли?

- Безусловно! Но обратите внимание: Пушкин, который все время говорил о выпивке и употребил в своих произведениях около 30 наименований хмельных напитков, сам никогда ими не злоупотреблял. Он не был гулякой и выпивохой категорически! Мог выпить, но выпивка была для него поводом к веселью. Вспомните историю о том, как в лицейские годы он выпил гоголь-моголь - а в него по рецепту того времени, обязательно добавлялся ром - по-моему, описание этого процесса намного интереснее, чем факт, что они выпили спиртное. Алкоголь - это прелесть дружеской беседы, ерничество, веселье.

- А как же многочисленные фразы о вине, о шампанском - в повести «Выстрел» «шампанское текло рекой»...

- На мой взгляд, это бравада, веселье. Бутылка шампанского по тем временам - если она была, конечно, не контрабандная, - стоила 12 рублей, на эти деньги можно было купить лошадь или корову. Так что «шампанское рекою» - это художественный вымысел. Кстати, а может, таким образом Пушкин намекал, что шампанское было контрабандным? Но вообще вино и шампанское для него были абсолютно вторичными по сравнению с дружеской беседой, с литературным замыслом. В черновиках «Метели», например, приглашают свадебников-ряженых, подают пунш, и можно было подумать, что Владимир заблудился потому, что был пьян. Но в окончательном варианте Пушкин убирает пунш и оставляет линию судьбы  - «кто-то меня толкал», намекает он на нечистого, на фатальную неизбежность. И хотя в стихах часто рвутся пробки в потолок, это фронда, бравада, загульных пьяниц  у него и в произведениях нет. Даже от одиночества или неудач его герои не спиваются. Пушкину важен шум вина и выстрелы пробок - как салют, а не одурманивание себя алкоголем.

- Мы привыкли к расхожей фразе о том, что Пушкин - наше все. На ваш взгляд, что это значит?

- Я по специализации - этнограф, фольклорист, и меня безумно радует, что Александр Сергеевич наше все. У Пушкина в сказках, повестях, поэмах есть сотни этнографических деталей, и я все время надеялся, что он что-то придумывает, в чем-то ошибается. Но - напрасный труд, Пушкин никогда не ошибается. Просто мы сегодня уже не знаем многих тонкостей быта, народных верований и обычаев.

Вспомните сказку «О царе Салтане, о славном сыне его Гвидоне Салтановиче». Пушкин «наше все» еще и потому, что он в двух фразах мог описать самое главное. Например, что такое русское счастье? Вот как он пишет об этом в сказке: «Все в том городе богаты, изоб нет, один палаты». Лучше не скажешь, это абсолютное русское счастье, русская утопия. А что делал царь под окнами у девиц? Подслушивал. Дело происходило в Святки, когда принято было гадать, но подслушивали под окнами всегда девки, а тут - царь. Ясно, что это шутка, ерничество. И дальше тоже - все написано в шутливой манере. Понятно, царь выбрал ту девицу, которая ему богатыря родит, но вскоре он уезжает на войну и ждет, что жена родит ему сына к исходу сентября.

А давайте-ка посчитаем - значит, зачали они ребенка в Святки, когда церковь запрещала венчаться и зачинать детей, и православные старались это соблюдать. Считалось, что если зачать ребенка в Святки, бес попутает и мать, и младенца. Поэтому остальные - ткачиха, повариха и сватья баба Бабариха - прокляли плод, зачатый в Святки, и писали Салтану, что «родила царица в ночь не то сына, не то дочь, ни мышонка, ни лягушку, а неведому зверушку». Понятно, что это условность, установка на вымысел, сказка. Но царь готов поверить, что его жена родила чертенка, а не ребенка, смиряется и не пытается разыскать жену и сына. На самом деле, когда читаешь Пушкина, все время образовываешься, все время узнаешь что-то новое.

- Еще Лотман в своих комментариях к «Евгению Онегину» говорил, что у Пушкина в поэме очень много деталей быта и реалий того времени, совершенно непонятных читателям XX века. А для школьников его тексты иногда - вообще полные дебри. Вы говорите как ученый, а для рядового читателя много непонятного.

- Может, комментарии Юрия Лотмана вообще надо вводить отдельным разделом к изучению Евгения Онегина? Мы ведь, когда учились, тоже раньше и не знали, например, что «смотрел в окно и мух давил» - это персонаж не реальных мух убивал: раздавить мушку означало выпить стопку наливки. Или «Мой дядя самых честных правил…» - это же не просто о том, что дядя оставил Онегину наследство, а о том, что он оставил ему неизменное наследство. Что значит: он оставил завещание, которое невозможно было изменить ни при каких обстоятельствах. Онегин отлично знает: что бы он ни делал, все наследство все равно достанется ему, будет он подушки поправлять и подносить лекарство или не будет. Но Онегин, как благородный человек, все равно едет к дяде оказывает ему последние знаки внимания.   

- Нам часто кажется, что мы все Пушкина отлично знаем, и ничего особенно хитрого в его произведениях нет…

- Это глубочайшее заблуждение! Скажите мне, как вы, например, понимаете его слова из стихотворения «Памятник» -  «и гордый внук славян…» Кто это? Эпитет «гордый» Пушкин употреблял только к одному этносу - к полякам - «пред гордою полячкой», «гордый шлях». Или - кто лучше Пушкина мог ввести в сказочный текст реальные политические, экономические события своего времени? Мы знаем, что сказка существует по свои законам, в сказке - свое время, пространство - в давным-давно, в тридевятом царстве… И вдруг в «Сказке о мертвой царевне» братья «…выезжают погулять, серых уток пострелять, руку правую потешить, сорочина в поле спешить,… или вытравить из леса пятигорского черкеса…» Это же - кавказские войны, которые вела тогда Россия. Казалось бы, это полная выдумка, фантазия, в ней не должны быть реальности, но в «Сказке о царе Салтане» читаем: «Торговали мы недаром  не указанным товаром…» - это же о контрабандистах! Вот так вносить в сказку реалии окружающего мира, не разрушая саму сказку - это потрясающая черта творчества Пушкина.

- Как жаль и обидно, что мы, изучая Пушкина в школе, не знаем его: цензоры и редакторы выхолащивают из него все эти тонкости, всю эту красоту!  

- Думаю, это все в руках учителей, ведь Пушкин ничего не скрывает в своих произведениях, надо только внимательно их читать. Вспомните, например, что предисловии к «Повестям Белкина», от которых «Баратынский ржет и бьется», Пушкин прямо указывает, каких всемирно известных писателей он будет перефразировать и цитировать. Среди них, например, Шекспир. Но кому из нас в школе учителя предлагали сравнить «Барышню-крестьянку» и «Ромео и Джульетту»? Наверняка никому. А вы сравните две сцены: когда Джульетта посылает свою кормилицу в дом Монтекки - и когда Лиза посылает свою служанку Настю в усадьбу к Берестовым. Это же настоящий парафраз Шекспира! Пушкин всегда неожидан, его тексты всегда открывает что-то новое, незнакомое ранее. И как бы цензоры и редакторы ни стерилизовали Пушкина, его текст будет сопротивляться: в пушкинском тексте есть правда, но нет ханжества.

Фото из архива Валентина Головина.