НИИ им. Джанелидзе: как работает больница скорой помощи

Санкт-Петербургскому НИИ скорой помощи - 85 лет. Он был создан для неотложной помощи людям, пострадавшим в катастрофах, авариях и ДТП, раненым, обгоревшим, обмороженным, а также тем, чье состояние вызывает опасения из-за острой патологии (инфаркты, инсульты, острые панкреатиты). Институт работает в тесной связке с Городской станцией скорой медицинской помощи и за год принимает более 65 тысяч пациентов. В нем действуют 805 коек, из них 113 - реанимационных. Всего - 10 отделений реанимации, региональный сосудистый центр, городской центр тканевого и органного донорства, городской центр неотложной психиатрии, наркологии и токсикологии, уникальный межтерриториальный центр по лечению термической травмы (ожоговый центр), а также травматологический центр первого уровня, центр лечения тяжелого сепсиса, центр хирургии позвоночника и городской центр неотложной вертебрологии.

Главный принцип работы: соблюдение стратегии «золотого часа», или «терапевтического окна» - тех самых 60 минут, когда врачи становятся равными богам и только от них зависит дальнейшая жизнь и судьба человека.

Директор НИИ им. Джанелидзе: «Если наших врачей надумают сокращать, на дверях клиники можно вешать замок»

Профессор Валерий Парфенов - директор НИИ скорой помощи им. Джанелидзе - поясняет главное отличие его больницы от прочих медучреждений: институт Джанелидзе работает в режиме неотложной помощи круглосуточно, ежедневно, без праздников и выходных. С 2015 года он перешел также на режим круглосуточного дежурства по острому коронарному синдрому (инфарктам). По частоте обращений «сердечные дела» стоят в первых рядах. За ними следуют травмы и иные острые состояния на позвоночнике, острые состояния ЖКТ, оперативное лечение гематом головного мозга, ну и, конечно, сочетанные травмы - так называемая медицина катастроф. Но есть и другие проблемы.

«Мы одновременно с оказанием неотложной помощи тяжелым больным выполняем роль городского вытрезвителя. Ежедневно к нам поступают 30-35 пациентов в нетрезвом состоянии и токсикологических больных, причем количество нарко- и алкозависимых растет год от года. Например, только за 10 дней прошедших новогодних праздников к нам доставлены 700 человек с алкогольными отравлениями», - говорит Валерий Парфенов.

Решить эту проблему могло бы или возвращение вытрезвителей, или долгожданное и давно обещанное строительство нового корпуса института с большим приемным отделением, реанимацией, операционными, аппаратами КТ и МРТ, отделением краткосрочного пребывания (до трех суток) и стационаром досуточного пребывания. Тогда ежедневно НИИ смог бы принимать не 250 человек, как сейчас, а 300-350, причем более эффективно, без очередей, нервотрепки и пьяных громил.

Институт задыхается: кроме того, что он является клиникой скорой помощи, 70% его пациентов - это жители 420-тысячного Фрунзенского района, так как там больше нет многопрофильных больниц-тысячников.

«У нас на 800 койках находятся 1 100 пациентов. Как это? Да вот так», - признает директор. Затем уточняет: это если считать с реанимационными койками, дневным стационаром. Хотя очевидно, что институт задыхается: кроме того, что он является клиникой скорой помощи, 70% его пациентов - это жители 420-тысячного Фрунзенского района, так как там больше нет многопрофильных больниц-тысячников и всех везут сюда по территориальному признаку.

Макет нового 4-этажного корпуса уже есть, и он даже согласован. Новый корпус должен находиться рядом с вертолетной площадкой - для большей оперативности. Осталось только деньги найти - 6,5 млрд. Может быть, удастся привлечь инвесторов. Но для этого должно быть решение городского правительства. Когда эти деньги найдутся и стройка начнется, руководитель остерегается говорить даже приблизительно.

При этом профессор объясняет, что проблем с персоналом практически нет. Не хватает только всегда крайне дефицитных операционных и реанимационных медсестер. Зарплаты разные: врач в зависимости от квалификации, регалий, специализации и загрузки может получать от 50 до 150 тысяч, средний медперсонал - в районе 48 тысяч, младший - около 24 тысяч рублей. По рейтингу зарплат выше стоит только персонал роддомов - по словам Валерия Парфенова. При этом доктор резко критикует периодически проходящие в медучреждениях страны сокращения медперсонала:

«Вы бы видели, в каком состоянии наши врачи в приемном отделении сдают суточные дежурства! Если еще сокращения, то на дверях клиники можно сразу вешать амбарный замок».

Путем в никуда называет Валерий Парфенов и вероятность перехода системы скорой и неотложной помощи в платное русло.

«Социальная медицина не должна быть платной», - убежден директор НИИ Джанелидзе.

Приемный, но не покой: «светофор» первой помощи

Через приемное отделение НИИ скорой помощи ежедневно проходит около 250 пациентов. Поэтому Валерий Парфенов не согласен с термином «приемный покой».

«Да, есть очереди, по несколько часов люди ждут, и такое тоже есть. Причем все вместе: и обычные пациенты, и пьяные, и агрессивные под действием наркотиков. У нас нет возможности для создания раздельного приемного отделения».

«Слово “покой” здесь неуместно. Да, есть очереди, по несколько часов люди ждут, и такое тоже есть. Причем все вместе: и обычные пациенты, и пьяные, и агрессивные под действием наркотиков. У нас нет возможности для создания раздельного приемного отделения. Буйные пациенты ломают носы, черепа и персоналу, и охране, - говорит директор. Он также комментирует не совсем удачную, на его взгляд, реформу скорой помощи:

«Идея была неплохая, пришедшая из военной медицины: создание отделений скорой помощи и разделение потоков пациентов по уровням. Красный - это помощь тем, кто молчит, то есть самым критическим пациентам; желтый - тем, кто ждать какое-то время может, но не в состоянии передвигаться; и зеленый - кто вполне может подождать. Однако у нас это не подкреплено созданием условий. Все больницы-тысячники в Петербурге (всего их 6) строились в 1980-е годы, там небольшие приемные отделения - и их физически невозможно разделить».

По его словам, реформы скорой помощи частично оправдались, частично нет. Например, доктор согласен с тем, что не надо пытаться лечить на месте: чем скорее больной доставлен в медучреждение - тем лучше.

Три основных угрожающих жизни состояния: массивной кровопотери, нарушения проходимости дыхательных путей и травматических компрессионных повреждений головного мозга.

«Летальность в 2 раза выше, если пациент доставлен не в травмоцентр первого уровня (травмоцентр первого уровня - это подразделение в структуре больницы, обеспечивающее организацию и оказание всего спектра медицинской помощи на госпитальном этапе пострадавшим с сочетанными, множественными и изолированными травмами, сопровождающимися шоком, их осложнениями и последствиями. - Ред.)», - говорит Валерий Парфенов. При этом, по статистике, смертность ожоговых больных составляет 50-80%, при тяжелых сочетанных травмах - 27-30%.

Заместитель главврача НИИ Джанелидзе по анестезиологии и реаниматологии Вячеслав Афончиков показывает это самое противошоковое отделение первого уровня. Рассказывает про три основных угрожающих жизни состояния: массивной кровопотери, нарушения проходимости дыхательных путей и травматических компрессионных повреждений головного мозга. Основные пациенты поступают после травм, ДТП, ожогов, отравлений. В противошоковом круглосуточно дежурит бригада хирургов, травматологов, нейрохирургов. Если требуются другие специалисты - их вызывают. Но главное тут - не поставить диагноз, а устранить угрозу жизни во время того самого «золотого часа». Все остальное будет потом.

На случай массовой ЧС разворачиваются дополнительные койки - например, как было после пожара в пермской «Хромой лошади», откуда пациентов доставляли, в том числе, и в Петербург. Самолет с пострадавшими еще не сел в Петербурге, а в НИИ им. Джанелидзе уже были развернуты дополнительные ожоговые койки, из 12 тяжелейших пациентов с ожогами спасены 9.

Вячеслав Афончиков, конечно, отлично знает специфику работы приемного покоя, когда пациенты ворчат и ругаются, действительно зачастую просиживая в очереди по несколько часов.

«Да, тут психологический момент, когда все - враги. Каждый пациент уверен, что при его появлении все должны все бросить и бежать именно к нему. Но еще при Наполеоне появилось понятие триажной системы (от французского слова “триаж” - предпродажная сортировка фруктов), - со здоровым цинизмом рассказывает реаниматолог Афончиков. - Это означает, что больных надо сортировать по тяжести диагноза: крайне тяжелые, тяжелые и легкие (красный, желтый и зеленый потоки). В Англии, например, среднее время ожидания в приемном отделении составляет 4-6 часов, и британцы не пишут жалобы, что долго сидели. Они понимают: надо радоваться, что ты не в красном потоке. Ничего, лет через “дцать” и мы к этому придем».

«После метадона - “овощ”, после воздушного шарика - реанимация»

Врачи НИИ им. Джанелидзе рассказывают, что самые тяжелые отравления последнего времени - метадоном и стеклоочистителями.

«Даже однократный прием метадона может остановить дыхание. Даже если успеть подключить пациента к аппарату ИВЛ, жизнь можно спасти, но человек после этого становится растением. Причем безвозвратно, восстановление невозможно».

«Даже однократный прием метадона может остановить дыхание. Даже если успеть подключить пациента к аппарату ИВЛ, жизнь можно спасти, но человек после этого становится растением. Причем безвозвратно, восстановление невозможно, - рассказывают врачи. - Пьют стеклоомывайки, оксибутират, дышат закисью азота из воздушных шариков. Так многие в юные годы делали, но одно дело - один-два вдоха и другое - для более сильного эффекта. После этого только реанимация».

Очевидно, что все это - влияние той среды, где находятся люди. Медики говорят, что все дело в состоянии общества, в цинизме, бескультурье, равнодушии.

«Скорую не пропускают, у нас даже у морга постоянно дежурят юристы - в надежде найти клиента, ваши коллеги-журналисты частенько предлагают покупать информацию у медучреждения. Врачей обвиняют во всех смертных грехах, забывая, что эти люди спасают жизнь».

Но доза позитива все-таки появилась. Журналисты не могли не поинтересоваться мнением врачей петербургского НИИ скорой помощи о том, как они оценивают реальность событий и работы своих московских коллег из столичного аналога НИИ Джанелидзе - НИИ скорой помощи им. Склифософского, которые на днях была показана в премьерном сезоне одноименного художественного сериала.

«Коллеги хохотали, - прокомментировали врачи. - Ну и пусть, впрочем. Военные смеются над фильмами о военных, летчики - над фильмами о летчиках, врачи - о врачах. Это ведь для развлечения все снимается, а не как пособие по медицине - вот пусть народ и развлекается. Реальность, как вы видите, совсем другая».