«Купчинские старушки» и сбежавшие шизофреники: всех не пересажаете

Оба побега были совершены в минувшие выходные из психиатрической больницы № 3 имени И. И. Скворцова-Степанова на Фермском шоссе в Петербурге. В субботу, 4 февраля, воспользовавшись тем, что в стационаре был приемный день, из отделения № 8 строгого надзора сбежал 16-летний подросток. Как стало известно «Общественному контролю», парень совершил уже не первый побег из психиатрических больниц разного типа. На этот раз подростку удалось сбежать практически без проблем. В больнице был приемный день, пришло много посетителей, а на находившихся в отделении по каким-то причинам в тот момент не было больничной одежды, поэтому юноша попросту ушел в гражданской, не вызвав подозрений у персонала. При этом известно, что находился молодой человек на отделении для особо неадекватных «буйных» пациентов.

Второй побег был совершен утром следующего дня, 5 февраля. Из отделения сбежал 36-летний гражданин Белоруссии, также страдающий особо опасной формой шизофрении - параноидальной. Днем 6 февраля полицейские задержали обоих беглецов. Они заявились к себе домой, однако предупрежденные полицией и врачами родственники сообщили о нежданном визите. По предварительным данным, 37-летний мужчина успел почти сутки погулять по городу и поесть шавермы. На какие деньги он гулял и почему никто не обратил внимания на человека в тапочках, пока неизвестно.

Из психбольниц бегут маньяки и параноики

ОК-информ обратился к врачам-психиатрам с просьбой рассказать, как, куда и на каких условиях изолируют опасных для общества психических больных и как происходят побеги из психиатрических больниц.

Как правило, из психиатрических больниц стараются бежать больные с паранойяльными и маниакальными идеями, пытаясь тем самым осуществить свои болезненные планы, воплощению в жизнь которых помешало помещение в больницу

Напомним, несколько лет назад из психбольницы в поселке Дружноселье Ленинградской области сбежал боец без правил Вячеслав Дацик по прозвищу Тарзан. Его арестовали еще в 2007 году по подозрению в серии ограблений салонов сотовой связи, однако уголовной ответственности Тарзан тогда избежал, а медицинская комиссия не нашла у него проблем с психикой. Затем проблемы все-таки обнаружились, мужчина в течение трех лет находился в психиатрической больнице с интенсивным наблюдением ГУФСИН в Петербурге, на Арсенальной улице. В июле 2010 года Дацика за хорошее поведение перевели в Дружносельскую психбольницу на общий режим. В конце августа он сбежал оттуда самым банальным образом, через дыру в заборе. И уже на следующий день ограбил салон сотовой связи в Невском районе.

Как рассказал тогда корреспонденту заместитель главного врача по лечебной работе Леонид Ефремов, охраны в больницах общего типа, к которым относится Дружносельская, не положено: эти функции выполняют старушки-санитарки и медсестры. Повезет, если найдется пара мужчин-санитаров и обычная охрана. Очевидцы рассказывали, что того же Дацика содержали на особом положении и откровенно побаивались, достаточно вспомнить габариты и внешний вид бойца без правил. Ему не возбранялось даже жарить шашлыки на территории стационара, причем Дацик беспрепятственно развлекался с ножами, а лечащий врач рискнула отобрать холодное оружие у него лишь тогда, когда все гости разошлись.

Врач-психиатр Виктор Баранов, несколько десятков лет проработавший в тюремной психбольнице на Арсенальной, рассказал, что, как правило, из психиатрических больниц стараются бежать больные с паранойяльными и маниакальными идеями, пытаясь тем самым осуществить свои болезненные планы, воплощению в жизнь которых помешало помещение в больницу. Еще одна наиболее опасная категория «бегунков» - преступники, симулирующие психические расстройства.

Если больному назначено принудительное лечение, это происходит по решению суда. Как правило, его помещают в больницы специального типа с усиленным надзором

Врач-психиатр Олег Аронович также уточнил, что закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» от 1992 года предполагает недобровольное помещение больного в стационар только в том случае, если он представляет общественную опасность, то есть опасен для окружающих (агрессия или разрушительные действия) или опасен для себя (суицидальные намерения и действия или аутоагрессия). Во всех остальных случаях больные поступают в больницы добровольно. Пожелав уйти домой, они могут быть выписаны на амбулаторное лечение, поэтому оснований для побегов из больницы практически нет, они достаточно редки.

Однако если больному назначено принудительное лечение, это происходит по решению суда. Как правило, его помещают в больницы специального типа с усиленным надзором. В Петербурге такие отделения есть в знаменитой больнице на Пряжке, а также это тюремная больница имени Ф. П. Гааза и больницы при следственных изоляторах.

«Если суд признает у гражданина болезненное состояние, то человек сразу направляется на принудлечение в тюремную больницу или специальное отделение, как на Пряжке: туда направляют тех, кто сидит не первый срок. Однако если в течение своего срока он будет себя "хорошо вести", то мера пресечения по решению суда может измениться, и пациента отправляют долечиваться в психбольницу обычного типа, - говорит доктор. - Как правило, никакой особой охраны там нет, в основном, одни женщины. Поэтому большинство преступников стараются попасть как раз в такие больницы: это лучше, чем сидеть в тюрьме».

«Да, больны и опасны. Но не опасней тех, что ходят по улицам»

Главный психиатр Санкт-Петербурга и главврач психбольницы № 3 им. И. И. Скворцова-Степанова Александр Софронов рассказал, что преступления, совершаемые душевнобольными, действительно бывают кошмарными: достаточно вспомнить знаменитую «купчинскую старушку» Тамару Самсонову, убившую и расчленившую несколько человек, в том числе собственного мужа и подругу, или маньяка-насильника Дмитро Вороненко, изнасиловавшего и убившего как минимум четырех девушек и девочек.

«Преступления эти кошмарные, но давайте подсчитаем, сколько и каких преступлений совершается в стране за год, и определим долю, сколько и какие из них совершают наши больные. Доля будет мизерной. Мы увидим, что большая часть психически больных совершает преступления по тем же мотивам, что и психически здоровые. На одно преступление психически больных - тысячи преступлений здоровых. Сколько их у нас, этих больных "маньяков"? Их крайне мало в общем количестве преступников, но деяния их действительно страшные. "Купчинская старушка"? Можно сколько угодно говорить о том, сработала наша система или нет. Да, она больна. Но эти "старушки" были, есть и будут! Они есть в любом обществе. В тихом человеке вы "маньяка" не разглядите. Но если человек в магазине, метро или на улице ведет себя неадекватно, и вы это видите, вам что, трудно вызвать полицию или скорую помощь? Они приедут и его увезут, - считает Александр Софронов, - В отношении больных, совершивших преступления, действует система, обеспечивающая различные режимы помощи: от лечения в больницах специального типа до амбулаторного наблюдения. Современная наука не имеет метода, позволяющего предсказывать поведение человека - как больного, так и здорового. Не уверен, может ли он в принципе существовать. Отдельные больные с тяжелыми деликтами (преступлениями) находятся в нашей системе десятилетиями, даже с внешне нормальным поведением».

По мнению главного психиатра Петербурга, озвученному в интервью Федеральному агентству новостей, в Санкт-Петербурге когорта больных, находящихся на амбулаторном лечении, за последние годы увеличилась на тысячи человек. Однако резкого взлета статистики увеличения преступности среди контингента психбольниц нет.

Однако в неформальной беседе большинство врачей-психиатров говорят о том, что все психически опасные больные, хотя бы однократно совершившие преступления, должны все-таки находиться в больницах или в тюрьмах с усиленным надзором и настоящей охраной.