Оккервиль
Как пелось в старом советском фильме, «весь покрытый зеленью, абсолютно весь», Оккервиль, против ожидания, показался мне сонным и скучным.
Лесопарк Оккервиль, где началось моё путешествие, выглядит как 3D-картинка, какие рисуют на плакатах при строительстве новых жилых комплексов, т. е. как полная идиллия. Спортмены, рыбаки, таблички с просьбой не мусорить, так как «Люди разные, а земля одна». Даже рыба в районе парка водится вполне приличная, встреченный мною рыбак с утра выловил трёх щук и бегал вокруг озера в поисках места, где мог бы поймать четвёртую.
Двигаться вдоль берега реки поначалу оказалось непросто. По левому берегу среди зарослей борщевика к берегу подступали дома жителей Кудрово, по правому же огромные территории были обнесены забором под будущее капитальное строительство. Но уже через полтора километра, когда река вошла в жилые кварталы в районе метро Дыбенко, заросли пропали и открылся доступ к воде. Через сонные спальные районы, через парк развлечений со скучающими в середине рабочего дня сотрудниками, между Ледовым и бесконечными пустырями у метро «пр.Большевиков» двигался я по течению реки в сторону Охты.
Участок реки от улицы Дыбенко до Ворошилова оказался самым цивилизованным. Дорожки по берегу, парки с отдыхающими горожанами. Возле одного из мостов встретил двух пацанов, бодро спускавшихся к реке и решил подождать и посмотреть что они будут делать. Пацаны расположились поудобнее на камнях, достали телефоны и начали играть в «Морской бой», громко комментируя попадания, промахи и типы судов, которые ещё остались под их командованием. На левом берегу обнаружилось небольшое кладбище домашних животных. Хозяева к обустройству могил своих питомцев подошли с большим тщанием, сделав таблички, украсив их оградками и надписями.
Чем ближе к Ладожской, тем менее культурными выглядит Оккервиль. Жилые дома сменяются гаражами, заборами автомастерских и промзон, на берегах появляются свалки мусора, а в месте, где река пересекает железнодорожное полотно, под мостом обнаруживается самое грязное место на всём протяжении реки. Очевидно, мусор там скапливался годами и его никто не убирает.
На Яблоневском мосту, что возле магазина «О’Кей» рядом с прилавком продавца фруктов разговорился с шестидесятипятилетним азербайджанцем Надиром и буквально за десять минут узнал всё о том, откуда есть пошли азербайджанцы. О том, что есть талыши (что означает «глина») - настоящие азербайджанцы, а есть неталыши, стало быть, азербайджанцы не настоящие. О том, что все остальные народы произошли от азербайджанцев, а те, в свою очередь, от глины, и только от обезьян никто не произошёл. Надир приехал в гости к друзьям в 75 году и с тех пор живёт в Питере, считая его своей второй родиной.
Почти у самой Охты, под мостом у Уткиной дачи, трое общительных подростков в ответ на мои слова о том, что всё на этой реке как-то монотонно, сообщили, что Оккервиль, вообще, известен школьниками и наркоманами, что, зачастую, эти множества пересекаются, а раз мне не повезло встретить наркоманов, я могу построить с ними плот. Строительство они даже и не начинали, так что я, посетовав, что не встретил их с готовым плотом четыре часа назад в начальной точке своего маршрута, отказался.
Пока я пробирался к устью реки через кустарник, над моей головой чайки кричали так громко, что казалось, будто сразу за деревьями мне откроется по меньшей мере Финский залив, а то и вовсе Тихий океан. Но Оккервиль оказался первой на моей памяти рекой, в устье которой было совершенно нечего снимать кроме кустов и воды. Так что ожидания мои, впрочем как и ожидания в целом от путешествия по реке, не оправдались.
