Куда «инопланетяне» забирают бездомных собак
В 2005 году в России была принята концепция гуманного регулирования численности безнадзорных животных, однако несмотря на то, что программа работает уже более десяти лет, большинство людей не знают, что конкретно произойдет, если позвонить, скажем, в городскую администрацию и сказать, что по двору бегает бездомный пес
С 2006 года за реализацию программы на территории Петербурга отвечает ветеринарная клиника им. А. Филлмора, расположенная на севере города в здании «Гранд Каньона». На территории Ленобласти работа ведется с 2014 года. Я провел два дня со специалистами клиники и посмотрел, как устроена их работа.
Отлов
В 8 утра машина специалистов по отлову стартует от клиники. Я еду в кабине с двумя ловцами - Антоном и Игорем. Антон всю дорогу крутит в руках айфон, время от времени рассказывая о том, какие скрытые функции зашил в него производитель. У Игоря под рукавом - недавно сделанная татуировка, замотанная в полиэтилен. Он какое-то время думает, как бы сделать так, чтобы пленка не задиралась, а потом аккуратно прихватывает ее резинкой для денег. В 8.00 на его телефоне срабатывает будильник и начинает играть музыка, отдаленно напоминающая известную мелодию из «Секретных материалов».
В кузове за стенкой - четыре собаки, которых нужно отвезти в район Кингисеппа, высадить туда, откуда их забрали, и, если сложится, поймать новых. Основные рабочие инструменты ловцов - здесь же, в кабине: короткие трубки длиной сантиметров 70 и специальные шприцы с натянутыми резинками.
«Ружья со снотворным у нас есть, но мы их почти не используем, т. к. они громоздкие, собаки их пугаются, грохоту много. Плюс, представляешь, как в городе человек с ружьем будет выглядеть?»
Пока мы едем, я расспрашиваю парней об их работе, опыте взаимодействия с волонтерами и о том, с какими собаками приходится иметь дело.
- Выезжает из клиники каждый день четыре бригады. Ружья со снотворным у нас есть, но мы их почти не используем, т. к. они громоздкие, собаки их пугаются, грохоту много. Плюс, представляешь, как в городе человек с ружьем будет выглядеть? К тому же у ружей большая убойная сила, можно травмировать собаку. А трубки животное даже не видит, иголкой аккуратно кольнули - и минут через пять можно забирать, - рассказывает мой собеседник.
- При отлове вообще важно не шуметь, не делать резких движений. С теми же волонтерами, например, был случай: пошли они на отлов втроем и надели яркие куртки. Естественно, собака их к себе не подпустила. Полдня гоняли ее по лесу и в результате решили наконец вызвать нас, когда к животному уже вообще было не подобраться. Пришлось подходить потихоньку, по чуть-чуть, но на этом приключения не кончились. После выстрела собаку лучше не тревожить, чтобы адреналин не вырабатывался и она быстрее успокоилась, а волонтеры бегом к ней: «Стой, собака, стой!»
Услышав, что в Кингисеппе будем высаживать пса по кличке Баблз, спрашиваю, почему его так зовут и откуда вообще берутся клички у бездомных собак.
- Всех собак мы регистрируем, заводим им паспорта, а значит - нужна и кличка. Приходится придумывать самим. Бывает, наши администраторы по клинике ходят и просят сотрудников: «Скажи имя!» У Баблза, когда его ловили, был такой пузырь на шее, отсюда и кличка. Пес долго у нас был на лечении, больше месяца.
Когда Баблза выпускают из клетки, он сломя голову бежит до ближайшей помойки, метит ее и, задрав хвост, скрывается за знакомыми домами.
Когда Баблза выпускают из клетки, он сломя голову бежит до ближайшей помойки, метит ее и, задрав хвост, скрывается за знакомыми домами
Ветеринарная служба работает как по конкретным заявкам, так и «по территории», в соответствии с нарядом на отлов от местной администрации. Если они видят дворовую собаку без хозяина, ошейника и с некупированным кончиком уха, они ловят ее, забирают в клинику, кастрируют, прививают, ставят на учет и после этого возвращают на место.
Выпустив всех привезенных из Петербурга собак, мы ездим по улицам утреннего Кингисеппа и буквально через 10 минут встречаем первого «клиента» - черный дворовый пес бодро, на зеленый, перебегает дорогу. Остановив машину неподалеку, парни выходят, и пока Антон приманивает пса сухим кормом, Игорь, приложив к губам трубку, выпускает в собаку шприц, заряженный снотворным. Пес удирает, Антон бежит вслед, чтобы не потерять животное из виду, мы с Игорем прыгаем в машину. Уже через пять минут парни укладывают уснувшую собаку в клетку, и мы продолжаем свой путь.
Пока ездим где-то между Кингисеппом и Усть-Лугой, ловцы увлеченно рассказывают, что вот тут забирали собаку, здесь не удается поймать уже который раз, а вот на тех нефтеналивных терминалах живут три пса, прошедших обработку. Когда я указываю на дворнягу, греющуюся на солнце на придорожном газоне, парни с уверенностью говорят, что это их старый знакомый.
Ленобласть - монотонная, одинаковая, и у меня не укладывается в голове, как можно так хорошо ориентироваться на этих просторах. Мы ловим пару собак в Кингисеппе, одного пса нам сдают на руки в близлежащей деревне. На какое-то время к нам подсаживается девушка Юля из местной администрации, и в ответ на мой вопрос о том, как люди относятся к работе ветслужб, рассказывает, что за последние несколько лет они проделали большую работу, объясняя населению, что собак забирают с улицы «с возвратом», что их привьют и вернут обратно. Говорит, что отношение людей заметно изменилось к лучшему.
Раньше, когда отловом занимался «СпецТранс», чтобы не бегать за собаками, ловцы использовали такие мощные дозы снотворного, что животное не всегда доезжало до Петербурга живым
Меньше чем через час собаки, которых усыпляли при поимке, приходят в себя, и наша поездка сопровождается возмущенным лаем. Парни рассказывают, что раньше, когда отловом занимался «СпецТранс», чтобы не бегать за собаками, ловцы использовали такие мощные дозы снотворного, что животное не всегда доезжало до Петербурга живым. Сейчас же ветслужбы стараются использовать минимальные дозы, достаточные, чтобы обездвижить животное для посадки в машину.
Последняя точка нашего маршрута - деревня Логи, в которой прямо возле небольшого магазина мы видим двух собак без ошейников и с некупированным ухом. По словам продавца, собак зовут Полкан и Кипеш и у них нет хозяина, так что парни решают их забрать, о чем ставят в известность продавца в магазине. Тут же двое нетрезвых местных жителей, покупавших литр «беленькой», начинают качать права:
- Господа, вы превышаете свои полномочия! Предъявите лицензию, удостоверение! Мы вызовем ментов, и вас сейчас заберут! От какой администрации вы работаете? Да вы как эти... «СтопХам», или «Хрюши против»... вы лучше займитесь свалками, которые по лесу разбросаны!
Потом - видимо, поняв, что их мнение мало кого волнует, - с пафосом заявляют: «Вы здесь никого сегодня не заберете!», выходят из магазина, садятся в потрепанный джип и уезжают.
Полкана удается прикормить прямо возле нашего фургона, на него аккуратно накидывают петлю и грузят в клетку безо всяких иголок. Кипеш, почуяв неладное, убегает огородами, и его оставляют до следующего раза. В нашем фургоне уже шесть собак, на часах - начало пятого, и мы возвращаемся в клинику.
По дороге обратно я вспоминаю музыку на мобильнике Игоря и думаю о том, что, наверное, как-то так все и происходит с людьми, которых забрали пришельцы. Странные фигуры с непонятными штуками в руках, сон, путешествие, белый свет. Потом ты приходишь в себя и рассказываешь всем о том, как тебя похищали и проделывали с тобой всякие медицинские манипуляции.
Клиника
Заместитель генерального директора по работе с госконтрактами Елена Яковлевна Мезенцева водит меня по клинике и рассказывает о том, как построена работа и каких результатов удалось добиться:
«Вы можете оставить заявку о бродячей собаке либо в районной администрации, либо прямо в полиции. В течение трех суток приедут наши специалисты и заберут ее»
- Вы можете оставить заявку о бродячей собаке либо в районной администрации, либо прямо в полиции. В течение трех суток приедут наши специалисты и заберут ее, а если вы укажете телефон, мы вам предварительно позвоним и вы сможете присутствовать при отлове. В клинике мы кастрируем животное, делаем ему прививку от бешенства, чипируем его, купируем кончик уха, ставим на учет и возвращаем обратно. Ухо купируем, во-первых, для того, чтобы проще было на улице опознать животное, прошедшее обработку, а во-вторых, для того, чтобы к нам не обращались владельцы домашних собак, желающие кастрировать и чипировать своих животных бесплатно.
Количество животных, которых нужно принять по программе, как правило, больше, чем можно реально разместить в клинике, так что перед организациями, отвечающими за реализацию программы, неизбежно встает вопрос о том, как содержать такое количество собак, которым сделали, по сути, полостную операцию.
Решение этой проблемы стало возможным благодаря особой методике, которую разработал и запатентовал главный врач клиники Юрий Петрович Микитюк. Эта методика позволяет не держать собаку после кастрации 10 дней, а выпускать на волю практически сразу после того, как животное придет в себя после операции и у него восстановится нормальная температура тела.
«Ухо купируем, во-первых, для того, чтобы проще было на улице опознать животное, прошедшее обработку, а во-вторых, для того, чтобы к нам не обращались владельцы домашних собак, желающие кастрировать и чипировать своих животных бесплатно»
- Изначально методика была опробована в Кронштадте, и это дало очень хороший результат. Всего с 2006 года по программе через нашу клинику прошло почти 30 000 собак и, если бы вы посчитали по формуле, сколько собак могло бы появиться по городу и области без этой программы за эти годы, у вас бы получилось около миллиона.
Юрий Петрович, главный врач клиники, перед очередной операцией рассказывает мне о том, в чем заключается суть методики, которая официально называется «Закрытие лапаротомной раны у млекопитающего животного», а в разговорной речи носит более простое название «Без швов и попон».
- Суть в том, что рану живота, через которую достаются внутренние органы, мы закрываем сложным трехэтажным швом, на всем протяжении которого нитка нигде не обрезается. В результате рану нельзя раскрыть при попытке механически раздвинуть края. Затем рана обрабатывается и в 98% случае за 5-7 дней происходит естественный процесс заживления шва без нагноения. В оставшихся 2% случаев через 7-10 дней случается реакция на шовный материал. Она безобидна, не сопряжена с опасностью для жизни и быстро проходит - за полторы недели. Рана, закрытая таким образом, не требует вторичного контакта, что важно при работе с бездомными животными, которые так просто к себе не подпускают. Плюс это прямая экономия бюджетных денег, так как собаку не надо держать 10 ней в стационаре, плюс экономится недешевый шовный материал.
Помимо особого шва, в клинике есть и другие «фишки», которые позволяют упростить процесс. Например, поскольку привезенных с улицы собак не всегда удается помыть в душе, перед операцией им моют и дезинфицируют живот, заматывают животное в полиэтиленовую «пищевую» пленку, делают в ней разрез, выбривают операционное поле и уже с ним работают. Зашитая рана обрабатывается обеззараживающим бактерицидным спреем. Образующаяся пленка не дает грязи попасть в рану.
В клинике ведется строгая отчетность: данные о собаке с присвоенным ей номером, акт о кастрации, фотографии животного с номером на боку отправляются в управление ветеринарии или в районные областные администрации
В клинике ведется строгая отчетность: данные о собаке с присвоенным ей номером, акт о кастрации, фотографии животного с номером на боку (последние цифры уникального номера чипа) отправляются в управление ветеринарии или в районные областные администрации.
Мне показывают саму операцию, установку чипа и регистрацию животного. Демонстрируют помещение, где содержат собак, ожидающих операции, и тех, кто уже готов отправиться домой. Пока мы с Еленой Яковлевной разговариваем, из клетки доносится отчетливый храп - кто-то еще не пришел в себя после наркоза.
- Взять, например, закон об ответственности владельцев домашних животных, который сейчас мучительно пытаются принять. Он необходим, хоть принятые последние изменения и делают его практически нежизнеспособным. Но вы вдумайтесь в ситуацию: мы с 2006 года вакцинируем и чипируем бездомных животных, а при этом домашние бегают нечипированные и непривитые, - сокрушается Елена Яковлевна.
- Люди говорят: «Мы хотим, чтобы бездомных собак не было». Вы их больше 20 лет выкидывали на улицы, и теперь хотите, чтобы они за один день исчезли? Собаки - животные социальные, они веками живут с нами бок о бок. Их нужно понимать, нужно уметь с ними обращаться, а у безнадзорных собак, благодаря программе, есть возможность нормально дожить свой срок.
Проблема бездомных собак беспокоит жителей не только Ленобласти, но и других регионов Северо-Запада - о ситуации с безнадзорными животными в Коми читайте на ОК-информ.
