Смоленка

По сравнению с длинной, мутной и довольно монотонной Волковкой, река Смоленка кажется гораздо более разнообразной, если не сказать контрастной. Эта недлинная, с чистой водой, река встречает меня сонным катером, пришвартованным в самом ее устье, а провожает обширными насыпными территориями, огороженными колючей проволокой.

По левому берегу рабочие, перегородив часть набережной, тянут газопровод. Тут же неподалеку сидят с удочками рыбаки, а две дамы на просьбу сфотографировать букет у них в руках, вспоминают зачем-то про песню Сенчиной «Полевые цветы», хотя цветы собирали здесь же, на берегу Смоленки. На пустыре, огороженном забором, в бетонной коробке спит бомж, и тут же за забором - почти у самой воды - художник, парень, судя по виду, приехавший на заработки, рисует в заполненном эскизами альбоме портреты. Охотно показывает самую любимую и удачную свою картинку.

- Давно учишься рисовать?

- Давно. Примерно два месяца. Карандаши люблю, но пока еще не очень хорошо рисую.

- Сам или ходишь куда?

- Да сам... Что-то в интернете смотрю. Очень нравится учиться.

Через два часа, добравшись до Смоленского кладбища, я увижу его еще раз, уже на другом берегу реки с тем же альбомом и карандашами.

Двигаясь дальше по течению, замечаю на противоположном берегу какое-то оживление. Иду разведать, в чем дело, и обнаруживаю группу бездомных, ожидающих, когда от подворья расположенной недалеко церкви приедет фургон с обедом. Пока ждем пробирающуюся по пробкам машину, заскакиваю в Смоленские мастерские, где каменщики режут из мрамора и гранита надгробья. Сотрудники охотно пускают меня внутрь, и я наблюдаю, как мастер шлифует мраморную плиту, которая вскоре встанет у кого-то в головах. Каменная пыль из-под шлифовальной машины высыхает на одежде и сумке, покрывая всего меня мелкими белыми пятнышками.

Сделав несколько кадров, выхожу наружу и подхожу к группе бездомных, ожидающих обеда.

- Че, братан, фоторепортаж? Интервью берешь за деньги? - ко мне подходит среднего роста мужичок в спортивном костюме.

- Не, за деньги не беру.

- А зря, а то я б тебе щаз такой репортаж сделал, слышь, за «центра». Не знаешь что такое центра? Центры реабилитации... позарез надо слить информацию. Люди работают за тарелку супа, а зашибают владельцам нереальные бабки.

- Ну, это я не удивлен, - говорю.

- Погоди, как не удивлен?!.. - неготовый к такому повороту событий, собеседник явно не хочет упускать шанс заинтересовать меня, - Ты что, там такое творится, там вообще... из людей делают дичь! Если будет интересно... дай номер, я позвоню, все... это такая вообще тема, просто потрясающая, если бы я был писателем, написал бы книгу, я тебе отвечаю. Так что я тебе такую историю дам, просто офигенную... если ты конечно заплатишь мне за это небольшую сумму... ну, скажем, от пяти тысяч рублей.

Сославшись на то, что редакция вряд ли выделит деньги, обещаю поспрашивать у журналистов, расстаюсь с последней визиткой и замечаю оживление в рядах собравшихся - приехал микроавтобус с обедом.

Бездомные, многие из которых выглядят как типичные панки, строятся в очередь, растянувшись вдоль берега. Тут и там вспыхивают короткие и, как видно, привычные потасовки из-за места в очереди. Приехавший социальный работник раздает всем, кому хватило, ложки и тарелки. На обед - каша на молоке, рассольник и пряники специально для бабушек. Некоторые стесняются фотографироваться, но в целом видно, что фотографа люди видят не в первый раз, и никаких особых сложностей со съемкой я не испытываю.

Двигаюсь дальше через темную, заросшую кустарником окраину Смоленского кладбища, мимо Приморской с торгующими цветами бабушками к самой, что называется, парадной части Смоленки. По набережной гуляют пары, пацаны ловят мальков на корм коту, на правом берегу девушки кормят мелких чаек хлебом. На левом - здоровенная сильная птица с желтым клювом, вытащив из воды мертвого голубя, пытается раздербанить его на части.

Добравшись до бетонной чаши с четырьмя домами-башнями, знакомыми, наверное, каждому фотографу в городе, упираюсь в забор, которого не было еще буквально в прошлом году. Колючая проволока, строительная техника, исписанные граффити бетонные стены и только где-то на заливе носится вперед-назад парус. Похоже, совсем скоро жителям Приморской придется искать другие места для отдыха на воде.

Последнее впечатление дня - косматый, увешанный мешками бездомный на светофоре у метро, который сначала долго и пристально смотрел на мою камеру, а потом, повернувшись к своему товарищу, заявил снисходительно: «Вот сколько смотрю по улицам, никто не ходит с нормальной оптикой. Цейсовской, к примеру, или еще какой приличной. Все какое-то барахло... и камеры, в основном любительские».

Контрасты, такие контрасты.