Центры притяжения. Кто и как помогает бездомным в Петербурге
На период холодов - с 1 ноября по 31 марта - благотворительная организация «Ночлежка» устанавливает в Петербурге две большие отапливаемые палатки, где с 8 вечера до 8 утра люди, оставшиеся без крова в холода, могут согреться, поесть, получить медицинскую помощь (дважды в неделю палатку посещает фельдшер) и консультацию социального работника.
Именно в пунктах обогрева люди, попавшие в сложную ситуацию, могут узнать, что сделать, чтобы выбраться с улицы - восстановить документы, найти работу, вернуться к родственникам. При этом, по словам сотрудников «Ночлежки», попытки организации открыть в Петербурге большее количество центров обогрева на период холодов натыкаются на нежелание районных администраций заниматься проблемой бездомных и элементарно выделить землю под палатку. В этом году пункты обогрева удалось организовать только возле станции метро «Обухово» и в районе Финляндского вокзала. Конечно, по сравнению с количеством людей, оставшихся в холода без крова, две палатки на 50 человек каждая - это капля в море.
В ночь с пятницы на субботу в палатке, расположенной на проспекте 9 Января, ночует около 25 человек, каждого из которых дежурный непременно регистрирует в журнале. Каждый пришедший на ночлег может попить чай, перекусить, просушить вещи (палатка отапливается дизельной тепловой пушкой) и выспаться в тепле. Люди отогреваются, разговаривают, ворчат на вышедших покурить, что те неплотно закрыли вход в палатку. Я тихо, чтобы не мешать тем, кто уже спит, общаюсь с дежурными и с теми из постояльцев, кто готов рассказать о себе.
Колоритный, с огромной бородой, Алексей, на вид лет шестидесяти разговаривает охотно, вежливо спрашивает, из какой я газеты - федеральной или местной.
- Я постоянно здесь бываю и, конечно, здесь лучше, чем на вокзале или на улице, да и кормят. Приходишь, бывает, ноги мокрые, а тут просохнуть можно, чаю попить, тихо, спокойно. Ребята делают благое дело!
Алексей - с Кубани, у него высшее образование, и до 2010 года он строил коттеджи и складывал печи. Фотографироваться отказывается, говорит, что у него много знакомых, в том числе очень приличных.
Мой второй собеседник - Антон: худой, резкий, с руками, покрытыми наколками. Антон освободился 20 сентября. За время пребывания в колонии у него умерла мать, имущество она завещала отчиму, и сейчас Антон собирает документы, чтобы подать на вступление в наследство. Этот процесс занимает определенное время, и жить ему пока негде, а социальные службы сказали, что в общежитие могут заселить только когда он пройдет медкомиссию, так что вот уже два месяца Антон предоставлен сам себе, работы нет, приходится ночевать здесь.
- Ты знаешь, люди выходят на волю, и им не хватает поддержки. У меня, когда вышел, был запал, но меня накололи в рабочих домах: первом, втором, пятом... сейчас у меня с ними закус конкретный. Меня больше в Питере, наверно, ни в один центр не возьмут.
Так разговор плавно переходит к теме рабочих домов, или заведений, которые живущие на улице чаще всего называют «центра» - с ударением на последний слог.
В отличие от благотворительных организаций - таких, например, как «Ночлежка», занимающихся именно реабилитацией и помощью бездомным, трудовые коммуны, или центры занимаются, по-сути, набором дешевой и бесправной рабочей силы для строек Петербурга и Ленинградской области. Каждый наверняка видел в своем районе на столбах и стенах объявления с предложением помощи людям, оказавшимся в безвыходной ситуации.
«Ника», «Линия Жизни», «Лидер», «Светлый путь» - говоря о центрах, мои собеседники оживляются и начинают активно делиться своими впечатлениями, именами сотрудников, вербовщиков и даже подробностями их биографии. «Мелкий Сережа», «хромоногий», «Миша - грузин»... Видно, что у всех большой опыт общения с этими структурами, чья деятельность не так часто попадает в поле зрения как СМИ, так и правоохранителей, хотя, по сути, речь идет об огромном рынке нелегальной рабочей силы. Рынке, который ставит людей в зависимое от руководства центра положение и попросту эксплуатирует тех, кто по какой-то причине не может найти себе нормальную работу, например, из-за утраты документов. При этом конечный заказчик цепочки даже не знает доподлинно, кто будет работать на его объекте, а просто перечисляет по тарифу деньги, из которых самим работникам перепадают крохи.
- Я много где работал: на «Зените» («Зенит - Арена», далее - просто «Зенит». - Прим. ред.), в Шушарах в депо разнорабочим... Рассказать, как все устроено? - Антон закуривает и достает из кармана пачку визиток.
- Вербовщики постоянно трутся и у пунктов обогрева, и у автобусов, где раздают еду. Они прекрасно знают, где искать работников. Практически все центры между собой общаются, визитки разные, а схема - одна и та же. Приходишь в один, информация по другим разлетается. Первую неделю работаешь бесплатно, только в конце второй получаешь деньги за одну отработанную неделю. Первую обещают оплатить когда-то потом. Зарабатываешь ты в центре около тысячи в неделю. Если ты, к примеру, с паспортом на проходную того же «Зенита» придешь, там скажут: «Нужен разнорабочий, 1300 рублей в день». Через центр ты будешь там работать без паспорта, и с этих 1300 тебе будут платить 150 рублей, остальное хозяева оставляют себе. Ну еще тратятся на питание какое-то.
Низкая оплата труда - это далеко не все, с чем приходится иметь дело работникам. Паспорта у них чаще всего отбирают, штрафуют за «косяки», причем «косяками» может быть что угодно: якобы недостаточно хорошо работаешь или выпил лишнюю банку пива после работы. При том, что люди в такой системе находятся вне правового поля и, по сути, на рабском положении, доходит и до физической расправы над работниками, чье поведение не вписывается в нормы «центра».
У Виктора украли сумку с документами, пока он работал на стройке, и сейчас мужчина пытается восстановить хотя бы временный паспорт, чтобы появилась возможность получить перевод от родни и уехать домой:
- Я в одном центре работал и сам лично видел, как работника избили, сломали ребра, - рассказывает он. - Человек, поработав от центра на «Зените», забрал паспорт, ушел из центра и начал работать с заказчиком напрямую. Когда директор центра узнал, то приехал на стройку, подкараулил его, вывез на коттедж в область и при всех избил. Сказал: «Я рекламу давал, потратился, а ты напрямую пошел работать к заказчику».
- Вообще я в Москве 15 лет на стройках работал, я там такого беспредела не встречал, чтобы крали или отбирали паспорта. Здесь же - не пойму, как будто бизнес какой-то на этом построен! У меня на стройке украли сумку со всеми документами, сейчас делаю на 10 дней временную корочку для поездки домой, сегодня еле-еле получил. Четыре раза на «Международной», на Белы Куна, пришлось переписывать заявление: то тут перечеркни, то там давай сократим... сидит одна сотрудница, а к ней очередь из пятидесяти человек. Меня вчера уже затрясло просто, я говорю: «У меня мать в коме, четвертого сына в армию забирают, я вообще состоятельный человек, у меня и коттедж свой есть, но я домой уехать не могу, и никто мне деньги переслать не может, так как паспорта нет!» Она такая: «А что я могу сделать?» Только когда сказал, что пойду в прокуратуру, они как-то зашевелились.
- Вообще, все эти центра и такая социальная политика - почва для размножения бездомных, - продолжает Виктор. - Документы отбирают, восстановить их - отдельная проблема. Вот Антон правильно сказал: мы что, не люди, что ли?! Ну попали в такую ситуацию... утром из палатки надо уходить, а куда нам идти? Ну дайте нам работу!
- Социальной поддержки не предоставляют, на метро денег нет. Я подхожу к дежурному на станции, показываю временную справку, говорю, что мне надо на Боровую (на Боровой, 112-Б, находится консультационный центр «Ночлежки». - Прим. ред.), ведь пешком я сколько буду туда идти? Бывает, дежурный пускает, а бывает, говорит: «Иди проси денег», и я как попрошайка хожу, прошу дать на метро - не на бутылку даже.
Антон тем временем предлагает прямо при мне позвонить в один из центров и пообщаться с вербовщиком, выбирает визитку «Лидера», адрес которого в районе Сенной площади на слуху у моих собеседников, набирает номер и отходит в сторону. Возвращается через пару минут:
- Они готовы приехать за мной на машине и забрать прямо сейчас. Сервис! Пока договорились, что сейчас на метро приедет их человек, Михаил. Можно будет пойти пообщаться.
Через полчаса вербовщик встречается с Антоном на станции метро и рассказывает ему о перспективах дальнейшего сотрудничества. В процессе разговора у Михаила постоянно звонит телефон, но на том конце тишина, и Михаил в конце концов просто сбрасывает звонки. - Ну смотри... Будешь работать у нас. С понедельника по субботу оплата тысяча рублей. За воскресенье еще тысяча, то есть за неделю можно получить две тысячи рублей. Переработки - 150 рублей, везде так - где-то больше, где-то меньше. У нас телевизор, интернет, компьютер есть. Сыр, колбаса, яйца, готовят отлично, сами питаемся тем, чем работников кормим.
- Работы много. Например, у нас ребята ездят во Всеволожск, вяжут арматуру. На «Зенит»? Нет, на «Зените» какие-то проблемы были с объектом, так что сейчас к ним уже не ездят. Так что думай...
Антон обещает подумать до завтра, и Михаил уезжает. Когда мы возвращаемся к палатке, пришедшие туда переночевать люди обращают мое внимание на серебристый тонированный мерседес, припаркованный совсем недалеко от пункта обогрева. Когда мы проходим мимо, мерседес разворачивается и уезжает, но потом по дороге домой я вижу, как он снова едет в сторону метро «Обухово».
