Политтехнолог: снять можно любого кандидата

- Расскажите, пожалуйста, как становятся политтехнологами и что это за люди?

- Существует несколько способов вхождения в профессию. Если говорить, например, о моих коллегах, моем поколении - мы вырастали из рядовых бойцов. То есть мы начинали с полевой работы в 90-х годах. Затем уже потихонечку, за счет опыта или образования, как в моем случае, уже приглашались на повышение. Мое поколение ребят так или иначе прошло школу 90-х, когда выборы проводились на всех уровнях и практически не было единых дней голосования. Можно было «сесть» на этот заказ и, если себя зарекомендовать - ездить по стране в течение всего года. То есть это была постоянная работа.

Сейчас ситуация несколько иная. Сначала люди привлекаются на самую простую работу, из них выбирают наиболее талантливых. Это обычный способ рекрутирования. Существуют и другие каналы, в частности - когда работают определенные связи, когда подтаскивают друзей, знакомых. Кто-то становится технологом исходя из имеющегося доступа к существующим административным ресурсам. Это другой совершенно канал, и здесь говорить о том, что человек в полной мере владеет всем набором технологий, нельзя, потому что это не техническая все-таки работа, не работа инженера. Она все-таки больше творческая, потому что ни одни выборы не похожи на другие, каждый год ситуация меняется. Меняется конъюнктурная ситуация, меняется ситуация, связанная с политическими процессами, и под них нужно успевать подстраиваться. Те технологии, которые, например, работали в 90-х или в двухтысячных, они нивелируются, они становятся уже известными, массовыми и их невозможно применять. Применяются другие технологии. Но есть какие-то классические вещи, которыми многие пренебрегают сейчас, но они до сих пор работают.

- Политтехнологов оплачивают из официальных предвыборных касс или это какие-то отдельные расходы?

- Избирательная кампания никогда вообще полностью не оплачивается из избирательных касс. На самом деле есть темная, теневая сторона и есть «белая» сторона. Наверное, год или два тому назад была попытка чуть ли не на уровне Администрации президента сделать работу политтехнолога официальной. Естественно, она была сразу же практически заблокирована, потому что это невозможно в тех условиях, которые складываются на политическом рынке, да и вообще в экономической системе страны. Никто не будет работать «в белую».

Но, скажем, у «Единой России» есть оклады штатные. Оклад технолога, например. Он проходит по всем ведомостям, он у них зачислен в штат, но по большому счету это скорее для галочки делается. То есть он получает какую-то свою среднюю по региону оплату, а когда начинается реальная работа... Вряд ли за эти деньги серьезный, грамотный, хороший специалист, который себя зарекомендовал, будет работать. Работа, конечно, не элитарная, но сейчас вообще во многих сферах специалиста найти грамотного очень сложного, а здесь вообще счет идет на единицы.

- А эта «темная сторона» сильно превышает белую? Может быть, вы можете назвать какой-то среднестатистический бюджет на этих выборах?

- Если делать расчет, то стоимость примерно одного избирателя где-то равняется 500 рублям. Это избиратель, еще не пришедший на выборы. Если мы говорим о тех, кто приходят на выборы, там цена повышается. То есть просто берете количество избирателей, умножаете на 400 - 500 рублей и получаете примерную стоимость бюджета кампании по одномандатному округу.

- Можете ли вы рассказать, в каком регионе работаете?

- В Костроме.

- В чем специфика местной предвыборной кампании?

- В этом году она везде практически одинаковая, она вялотекущая. Во-первых, существует официальный или полуофициальный запрет на использование всевозможных, так скажем, методик коррекции, чтобы не давать повод для лишних волнений. Это понятно, особенно после тех скандальных выборов 2011 года, когда это применялось повально, и все об этом знали, и все это было выложено в интернете. Мы помним 2011 год, выборы в Госдуму, а потом Болотную площадь. Причем это на фоне еще более-менее спокойной и успешной экономической ситуации. Сейчас ситуация тяжелая, огромное количество людей за чертой бедности. И если еще пойдет информация о каких-то серьезных фальсификациях, это может стать спусковым механизмом для каких-то более серьезных акций протеста. Поэтому существует определенный мораторий в этом году.

Ну, и у кандидатов и партий, поскольку в основном же они существуют за счет спонсорских денег, естественно, у них в этом году серьезные проблемы по финансированию. Поэтому многие мои коллеги, например, оказываются невостребованными либо им предлагают деньги гораздо меньшие, чем обычно, поэтому никто просто не едет.

Поэтому все партии, включая «Единую Россию», делают ставки на какие-то ресурсосберегающие или очень бюджетные технологии. Вот, например, сейчас у нас уже середина августа. Год или два назад это уже был разгар избирательной кампании. Я был в Костроме в прошлом году тоже в это время - здесь были выборы в местный областной совет. И уже вовсю висели билборды с кандидатами, уже какое-то движение шло, кандидаты ездили по встречам. Работа шла, причем достаточно активно. Сейчас тишина вообще. Пара билбордов, условно говоря, висит — и еще пара билбордов с информацией о том, что 18-го выборы. Если бы этого не было, то можно было бы подумать, что на самом деле выборов вообще никаких не будет. Затишье не только здесь, по другим регионам то же самое наблюдается. Каких-то ярких избирательных кампаний нет. Это опять же связано с экономической ситуацией.

- Какие политические технологии сейчас используются?

- Если говорить о «Единой России», то она, вероятно, будет акцентировать внимание прежде всего на привлечении и использовании административного ресурса. Соответственно, использовать его будут максимально бесплатно. Это руководители всех рангов, заводы, учителя, школы, то есть те, кого можно попытаться напугать, привлечь какими-то обещаниями, еще что-то. Те, кого можно попытаться бесплатно привести и так или иначе получить за счет этих людей нужный результат на избирательном участке.

Если у какой-нибудь оппозиционной партии или партии среднего звена административного ресурса нет, им достаточно непросто в этом году. Они в основном будут делать ставку непосредственно на работу кандидата с избирателями. И я уже наблюдаю, как кандидаты отказываются от полевой структуры. Если раньше это были агитаторы, которые в пикетах стояли, которые ходили по квартирам, раздавали какие-то материалы, то сейчас этого ничего нет. Потому что полевая структура - это очень затратная часть, она съедает огромное количество денег из бюджета кампании. И в этом году сами кандидаты из экономии и, скажем так, повышения эффективности (потому что среди некоторых из них уже существует убежденность, что полевая структура не работает, толку от нее никакой, и это только способ, так скажем, распила денег) - они пошли сами. Они сейчас сами активно пытаются работать с избирателями, они пытаются ездить по районам своего избирательного округа. То есть затрат ресурсов такая работа требует мало. При грамотной ее организации, когда идет информирование населения о том, что в их округе постоянно крутится кандидат, постоянно общается, а если это человек, который умеет общаться, умеет работать с избирателями, то в принципе эта технология может оказаться достаточно эффективной при правильном ее применении. И не такой затратной, как традиционная.

- Практикуется ли «черный пиар» и другие некрасивые приемы?

- Это постоянно на всех выборах происходит. Когда за два - три - четыре дня до выборов начинают плакаты развешивать, которые дискредитируют кандидата, проводятся какие-то акции, мероприятия, которые опять-таки его дискредитируют. Есть грамотные и хорошо продуманные технологии, есть не очень, которые делаются людьми, плохо понимающими психологию избирателя. Но в общем и целом роль «черных» технологий очень преувеличена. Я сейчас не говорю о заказе, как в 99-м году было, когда журналист Первого канала начинает серьезных оппозиционных кандидатов топить. Я беру локальный уровень. По статистике, «черные» технологии могут отнять максимум 10%. Но опустить с 60% рейтинга до 40 - 30% не получится никакими технологиями. А зачастую, если переусердствовать, перегнуть палку, то можно получить эффект, обратный ожидаемому, можно рейтинг кандидата поднять. Дескать, ага, его бьют, на него льют грязь, значит, человек все правильно говорит и делает, надо за него голосовать. То есть тут очень тонкая грань, которую нужно соблюсти.

- В Петербурге политиков отстраняют от участия в выборах под предлогом неправильно собранных подписей. В других регионах это практикуется?

- То же самое все. Дело в том, что закон о сборе подписей настолько ужесточили, что собрать подписи абсолютно честно, если ты не относишься к какой-то нужной партии или не являешься нужным кандидатом, - это очень сложно. По сравнению с тем, что было в 90-х годах, появилось столько нюансов, начиная от необходимости нотариального заверения сборщика и кончая проверкой по всем базам: УФМС, ГАС «Выборы»... А учитывая, что эти базы зачастую являются не вполне корректными, обновляются редко, паспорта люди меняют… Плюс идет графологическая экспертиза, которая всегда может сказать: ребята, у вас эти подписи поддельные.

Проверяется не весь массив, проверяется 20% подписей. Ну, вот представьте, на думский округ надо собрать порядка 18 тысяч подписей. 20% из них - это 3 тысячи подписей берется. Из этих 3 тысяч - 260. Это даже не 10% получается. И все, кандидата снимают. Основания могут быть совершенно разные: может быть подпись фальшивая, может быть признается, что подпись сборщика фальшивая, то есть подпись сборщика не соответствует почерку заполнения избирательного листа. Никаких помарок не допускается. А человек должен поставить подпись и дату своей рукой. Представьте себе: бабушка 75 лет, какой у нее почерк? Единицу от семерки бывает не отличить, и все - это уже повод, чтобы подпись признать недействительной. Вот так вот на самом деле можно любого кандидата, который выбивается из общей колеи системы, который решил составить конкуренцию основному кандидату по тому или иному региону, снять - и все.

- Повлияла ли, на ваш взгляд, на текущую кампанию смена руководителя Центризбиркома?

- Чуров в какой-то степени был одиозной все-таки фигурой, с его фамилией связывались достаточно сложные вещи. А Памфилова… Все эти люди так или иначе часть системы. Если, условно говоря, кто-то из них выступит и скажет: «Нет, ребята, мы делаем не так, как сказали, а делаем по-другому», - понятно, что такой глава долго там не усидит. Понятно, что все это винтики. Поменяли просто наиболее одиозную фигуру, с которой связаны достаточно нелицеприятные отзывы и куча анекдотов, которые бродят по сети, на человека более нейтрального, который не вызывает негативных эмоций, пока еще никак себя не запятнал. Плюс смена главы избиркома тут же была представлена как некое изменение парадигмы выборов.

В целом, в эмоциональном плане, да, наверное, изменения есть. С точки зрения технологической... Человек пришел, он новый. Но вся команда, все главы ТИКов (территориальных избирательных комиссий. - Ред.), главы УИКов (участковых избирательных комиссий. - Ред.) - это все те же люди, ничего не поменялось. Поменяли просто главу - и все. Вся команда осталась прежней.

То есть если есть в Кремле желание не дразнить быка красной тряпкой и как-то завуалировать этот процесс, то, может быть, даже будет лучше, если по списку «Единая Россия» немного потеряет голосов, но нужные голоса она просто-напросто доберет за счет одномандатников, собственно, для чего и вернулась система смешанного представительства в Думе. Ничего страшного не будет, общий процент представительства в Думе «Единой России» не изменится. Никто же не смотрит на рейтинг партии, исходя из количества проведенных одномандатников. То есть данные, конечно, публикуются, но они не имеют такого эффекта, как публикация рейтингов голосования по спискам. И когда вместо 60% будет 40%, например, а именно такие рейтинги сейчас вырисовываются по опросам, то это даже в принципе будет и неплохо с точки зрения влияния на эмоциональное состояние избирателей.

- Каков ваш прогноз по итогам выборов?

- Я думаю, что в большинстве регионов одномандатники от «Единой России» все-таки пройдут, потому что за последние несколько лет среди представителей «Единой России» сгруппировалось достаточно большое количество людей финансово состоятельных, которые могут действительно хорошо вложиться. И «Единая Россия» делает ставку на одномандатников. То есть одномандатники являются «паровозами», они вкладывают деньги, они тащат на себе избирательную кампанию и тащат за собой «Единую Россию». «Единая Россия» как партия в этом году просто не вкладывает денег. Они сделали такой ход конем.

А сам рейтинг «Единой России» будет пониже. Если в прошлый раз он был в районе 60%, то в этом году я думаю, что это будет в районе 40 - 45%, то есть до 50 точно не дотянет, но я думаю, что это и не надо. Есть регионы, которые провальные абсолютно. Например, Архангельская область - там ее поддержат чуть больше 30%, но это всегда был так.

- А какие-то оппозиционные партии появятся в Госдуме, на ваш взгляд?

- Система не построена на то, чтобы принять оппозицию. Они наберут опять чуть ниже порогового значения 5%. Ну, будет у них 3 - 4%. Это им даст возможность впоследствии участвовать в выборах и выставлять своих кандидатов без сбора подписей. Но в Госдуму они не попадут. Я думаю, состав будет тот же самый. Будет ЛДПР, естественно, будет КПРФ, будет «Справедливая Россия» и будет «Единая Россия», то есть четыре основные системообразующие партии. Изменится, возможно, представительство. У кого-то будет чуть побольше мест, у кого-то чуть поменьше. Возможно, в этом году ЛДПР выстрелит, наберет чуть больше. У них обычно в районе десятки плавает - это ядерный электорат, который все время за них голосует, независимо от ситуации. Если кампания будет яркой, как в свое время было, - может, чуть-чуть повыше. Неплохие шансы у «Справедливой России» чуть-чуть увеличить свое представительство, но ненамного. У КПРФ, скорее всего, рейтинг по-прежнему будет падать, в связи с тем что партия в глубоком кризисе, электорат ее умирает, размывается, а никакой сейчас внятной политики эта партия не представляет. Ее лозунги растащили ЛДПР, «Справедливая Россия» и ПАРНАС. Можно было бы говорить про ПАРНАС, но я сомневаюсь, что ПАРНАСу дадут возможность быть представленным. Но если они перевалят через 5%, будет, условно говоря, два с половиной человека сидеть, это, конечно, будет серьезной эмоциональной поддержкой партии, позволит ей говорить: «Смотрите, мы все-таки стали парламентской партией», но именно поэтому, скорее всего, у них и не будет шансов.

Биографическая справка

Александр Белов родился в 1977 году. Закончил СПбГУ. Политолог, кандидат политических наук.  

В 2001 - 2008 годах занимался преподавательской деятельностью.

В 2005 - 2012 годах руководил компанией, работавшей в сфере маркетинговых и социологических исследований.