Заполярная семга может исчезнуть из-за новой эпидемии

Повтор истории

В этом году заболевшего атлантического лосося (именно так семга называется по-научному) стали обнаруживать на три недели раньше, чем в прошлом. Тревогу, как и летом 2015-го, забили рыбаки-любители. На спиннинги в Коле и Туломе стала попадаться семга с налетом серой плесени и язвами на чешуе. Причем рыба сильно попахивала гнилью. В общем, выглядела так, как и в прошлогоднюю эпидемию.

Тогда болезнь, начавшаяся с нескольких экземпляров, охватила и реки, и аквакультурные хозяйства Заполярья. Ученые и ветеринары ломали головы, чтобы установить причины болезни. В частности, одной из версий произошедшего называли холодное лето и низкую температуру воды на Кольском полуострове. Якобы из-за этого у семги ослаблен иммунитет и она реагирует на условно-патогенные микроорганизмы, которые обычно не вызывают каких-то негативных реакций. Причем возбудителей, и, соответственно, заболеваний оказалось два. Заполярные и петербургские специалисты так и не определились с тем, каким образом два микроорганизма, живущих в воде разного типа (в пресной и соленой), одновременно могли делать свое «грязное» дело. И если в прошлом году можно было обвинить холодное лето, то в нынешнем-то июне с температурой воды и воздуха все как будто в порядке, а ситуация повторяется.

Еще одним объяснением распространения заболеваемости рыбы в прошлом году был возможный выход больных особей из двух крупных аквакультурных хозяйств - «Русское море» и «Русский лосось». Рыбу в них выращивали по норвежской технологии. Правда, как выяснилось позже, с «русским акцентом». Производителям лосося в стране фьордов и страшном сне не могло привидеться размещение в садке 160 тысяч экземпляров семги вместо положенных 80 тысяч.

Разумеется, скученность не лучшим образом влияла на состояние рыбы - отсюда и болезни. Кстати, для «Русского моря» массовая гибель рыбы и дальнейшая необходимость ее утилизации кончились плохо. Предприятие признано банкротом. Кредиторы, в числе которых компания, утилизировавшая дохлую рыбу, пытаются получить свои деньги. Вот только получат ли? Кстати, предприниматели, занимавшиеся утилизацией мертвой рыбы в прошлом году, кажется, единственные, кто выиграет от новой эпидемии. Если, конечно, не обанкротятся другие производители семги.

Возможности упущены

Конечно, затраты на обязательное сожжение мертвого лосося велики, но все-таки меньше, чем на ликвидацию экологической катастрофы. Такая ситуация едва не получилась в прошлом году, когда погибшего лосося принялись закапывать в землю. Если бы не подключившиеся вовремя природоохранные прокуроры и ветеринарные чиновники, не избежать бы массового загрязнения почвы и вод фенолом (опасным веществом, вызывающим онкозаболевания). А так - лишь в некоторых местах пришлось удалять слой земли.

Хорошо, хоть кто-то получит прибыль, потому что сразу несколько отраслей, приносящих налоги региональному бюджету, создающих рабочие места и развивающих область, останутся в минусе. Кроме аквакультурных хозяйств, серьезно может пострадать любительская рыбалка, которой в основном привлекают в регион туристов. В прошлом году из-за болезни семги такой промысел даже по методу «поймал-отпустил» был запрещен. Правда, в этом до таких драконовских мер пока не дошли. Об этом говорилось на специальном заседании региональной противоэпизоотической комиссии.

- С середины июня больные экземпляры появились в реках Кола и Тулома (здесь находятся основные туристические базы. - Прим. ред.), - заявил глава областного комитета по ветеринарии Алексей Касаткин. - Однако пока вопрос о запрете на вылов семги не рассматривался. Это решение принимается коллегиально.

Специалисты профильных научных институтов готовы начать обсуждение запрета к концу июля, когда, по их мнению, картина прояснится. А сейчас все по-прежнему непонятно. Ультаративный некроз (одно из заболеваний, поразивших семгу) вообще мало изучен, вплоть до того, что нельзя однозначно выявить его возбудителя.

Но он ли один виноват в происходящем в Заполярье? Специалисты утверждают, что серьезных рисков для коммерческого производства и экономики при этом заболевании раньше не было. Однако, судя по прошлогодней эпидемии, подобные выводы поверхностны. Впрочем, изучение УД с прошлого года не продвинулось. И виноваты в этом не заполярные специалисты.

Виноват порт

Надзорные органы и чиновники признают, что не знают, чем больна рыба в этом году, поэтому они обратились за компетентным мнением к экспертам за пределами региона. Данные были направлены в Институт экспертной вирусологии и НИИ Диагностики и профилактики болезней человека и животных. Там утверждают, что заболевание не носит вирусного характера, однако по поводу окончательного диагноза пока лишь разводят руками. Хотя специалистам нужно торопиться, иначе последствия могут быть очень серьезными.

- Заболевание в этом году началось гораздо раньше, чем в прошлом, - комментирует начальник ФГБУ «Мурманрыбвод» Андрей Меренков. - И из-за теплой погоды оно будет развиваться быстрее.

В этом году, правда, появилась и еще одна возможная версия, объясняющая болезнь рыбы. Ее высказал вице-губернатор Мурманской области Алексей Тюкавин. Он предположил, что всему виной вода в Кольском заливе.

- Может быть, активная портовая деятельность, перевалка угля и нефти, активная деятельность Северного флота влияет на состав воды, - заявил он. - Не исключено, что он изменился за последние годы. Кроме того, на рыбу могут неблаготворно влиять производственные стоки.

Подтверждают эту версию и наблюдения ФГБУ «Мурманрыбвода». Так, очагов заболевания рыбы в реках Печенгского района и на востоке области не обнаружено.

Вице-губернатор отдал распоряжение провести исследование состава воды. В общем, чиновники надеются избежать повторения прошлогодней истории. Вопрос, правда, насколько это им удастся…