Царь и его памятник

Общеизвестно, что памятник раньше находился на Знаменской площади (позднее - Восстания). Однако мало кто обращает внимание, что памятник странно сориентирован: не лицом к Невскому или к Лиговскому, а как-то боком. Куда же он смотрел? На Николаевский вокзал. Почему так? Дело и правда связано с железной дорогой. Непростой. Транссиб, грандиозный железнодорожный проект того времени, начинался от Николаевского вокзала. Во многом строительство этой дороги - заслуга Сергея Юльевича Витте, министра путей сообщения, впоследствии председателя совета министров. Но не мог же он поставить памятник себе самому. Вот и выбрал умный ход: памятник императору, но именно как строителю Транссиба. После революции на памятнике выбьют обидные стихи Демьяна Бедного, но изначально там была надпись: «Императору Александру III, державному основателю Великаго Сибирскаго Пути».

Был объявлен конкурс, и его неожиданно выиграл не особо известный скульптор из Италии, сын российского эмигранта Паоло Трубецкой. Еще на этапе проектирования разгорелись яростные споры вокруг памятника. Многие обвиняли Трубецкого в непрофессионализме. Впрочем, достаточно посмотреть на другие работы скульптора, чтобы понять: и дар у него был, и конные статуи ему удавались.  Но решение в отношении именно этого памятника было, конечно, спорным.

Эскиз Паоло Трубецкого к памятнику

На крупной лошади породы першерон сидит, как на стуле, дородный мужчина. Портретное сходство с императором было несомненным, а вот саму фигуру Трубецкой лепил с фельдфебеля Пустова, также очень похожего на царя. Только на лошади фельдфебель сидеть не умел, и поначалу даже его поддерживали при позировании, чтобы не упал. Напряженная и совершенно не кавалерийская посадка можно объяснить именно этим.

В памятнике чувствуется власть, сила, давление, но нет ни тени того полета, движения и экспрессии, которая характерна для Медного Всадника, ставшего одним из символов нашего города, центральным образом городского мифа. Заметим, что в эскизах Трубецкого у памятника совершенно другой постамент, напоминающий Гром-камень, на котором установлен памятник Петру I. Если бы такой постамент появился - возникала бы перекличка образов, но разница, пожалуй, тогда бы еще сильнее бросалась в глаза.

Модель памятника Александру III

Сказать, что заказчики (царская семья) единодушно приняли новый памятник, нельзя. Николаю II он не понравился. Он хотел отправить его куда-нибудь в Сибирь, выставить там на линии Транссиба, чтобы при просмотре на скорости из вагона творческая неудача не бросалась в глаза. Но вот императрица Мария Федоровна настояла на принятии этого проекта: ей импонировало портретное сходство с императором. Все равно при дворе неприятие было настолько сильным, что Трубецкого фактически не пригласили на торжественное открытие памятника. 

Общественное мнение, обретшее силу после революции 1905 года, если судить по газетам, было открыто издевательским: «1 000 человек у монумента - и все стоят с той безмолвной и презрительно удивленной улыбкой. Какая же это лошадь? Сзади словно боров какой-то. О фигуре самого императора - из уважения не говорят». Или другое: «Господа, господа, это карикатура на сапоги, на лошадь, на шапку, сплошная карикатура. Это не лошадь, а зверь какой-то...». Далеко не сразу пришло понимание, что скульптура Трубецкого - и характеристика, и беспощадный приговор времени Александра III. В ней очень точно передано настроение, дух эпохи, которую создал правитель, «заморозивший» общественное развитие и не разрешивший ни одного важного противоречия российской жизни. Можно увидеть горькую иронию в том, что именно здесь, вокруг памятника, на Знаменской, развернулись события Февральской революции, в ходе которой тысячелетняя монархия пала.

Памятник Александру III. Фото Булла, Спб, 1909 год

Кажется очень уместной аналогия с другим петербургским памятником - Петру I работы Шемякина в Петропавловской крепости. Его тоже сначала приняли в штыки. Но через сложный образ скульптору удалось очень точно передать и характер императора - нервный, сложный, и противоречия его царствования. Хорошо, что Петра уже полюбили, привыкли и не хотят сдавать в запасники. C памятником Александру III так легко не вышло: ему перебили надпись, во время коммунистических праздников сажали в клетку, а вскоре и просто сдали в запасники Русского музея, где он счастливо пережил блокаду и теперь занял свое не очень удобное место во дворике Мраморного дворца. 

Но как же быть дальше? Ведь дворик мал и совершенно не подходит для массивного памятника. Наверное, никак. Потому что единственное место для него в нашем городе - это Знаменская площадь. А там, в начале 80-х годов ХХ века поставили памятник защитникам Ленинграда в дни блокады. Тема эта для любого петербуржца очень значимая, и грандиозный скандал в случае попытки его демонтировать обеспечен. Впрочем, проблема памятника Александру III может оказаться своеобразным показателем зрелости общества: если дискуссия вокруг него сможет перейти в конструктивное русло и сообществом будет принято некое компромиссное решение - значит, мы уже научились договариваться друг с другом как горожане.