Капитан подводной дороги № 101

Первый акваланг

Мечта раскрывать тайны глубин и находить затонувшие корабли у многих остаются в детстве, а ему и сейчас это интересно. Вспоминает, что когда был дошкольником, на просьбу купить акваланг отец-летчик почему-то ответил: «Будешь в шестом классе, куплю». Но в 12 лет этого не случилось - акваланг у него появился только в студенческую пору, когда учился в Казанском авиационном институте. Водолазный костюм назывался «Садко». Испытали его в неподходящее для такого мероприятия время (был декабрь): поехал с друзьями на озеро с прозрачной, в ту пору не замерзшей водой, и в первый раз по всем вычитанным в книгах правилам погрузился.

Окончив академию Можайского, Костя уехал на Байконур, потом учился в академии Дзержинского в Москве и, наконец, в 1993 году приехал в Петербург, где начался новый «водолазный» этап будущего капитана.

«Только приехал, иду по Невскому - красота! Зашел в комендатуру, отметился, вышел и понял, что впереди у меня - два совершенно свободных дня. Смотрю, на воде катер стоит. Подошел ближе, кричу: «Капитан, сколько стоит покататься?» Мне отвечают: «Твоей зарплаты не хватит». Разговорились. Капитан рассказал, что зовут его Александром Васильевичем, у него два сына, оба военные. В тот же день мы поехали на кронштадтские форты, - вспоминает Константин. - Эта встреча стала началом многолетней дружбы и первого путешествия. А потом даже породнились - его старший сын позже стал мужем моей сестры».

А Ладога началась для нашего героя тогда, когда решили ехать с товарищами из Байконура на Валаам: уже возвращаясь оттуда, зашли в Сортавале к знакомому, музыканту Саше Гарамову, и застали у него в гостях двоих приятелей - как оказалось, азартных аквалангистов. Интересы совпали, и вскоре у них появился большой водолазный катер со специальным оборудованием - барокамерой, компрессорами. А к середине девяностых годов они уже получили возможность поднимать со дна блокадные «полуторки» и «трехтонки».

«Полуторки» и бутылки с сургучом

В первый раз о том, где находится блокадная «полуторка», Константину рассказал Александр Войцеховский - директор музея «Дорога жизни» в маленьком поселке Осиновец Всеволожского района Ленинградской области, на западном берегу Ладожского озера, как раз в том месте, где начиналась «Дорога жизни».

«Позвонил как-то среди зимы и сообщил: «Я знаю, где затонула «полуторка», которая в войну везла водку. Попробуешь ее поднять?» Я удивился, но к весне засобирался. Приехал и спрашиваю директора: «А с чего ты взял, что машина с водкой?» В ответ он меня познакомил с местным жителем, капитаном катера, до боли похожим на Пушкина. Мне даже кажется, настоящую фамилию его мало кто помнит - все называли Александром Сергеевичем Пушкиным. Тот и поведал, что в 1990-х годах рыбаки в этих местах купили хорошие финские сети, поставили, через несколько дней начали поднимать и почувствовали: где-то в середине - зацеп. Дергали-дергали - не оторвать, а резать жалко: сеть новая и улов хороший. Хорошо, что в Осиновце жил водолаз Андрей, который промышлял цветным металлом на затопленных кораблях. Рыбаки - к нему, а тот говорит: «В том месте вверх колесами лежит машина, видно, сетка как раз через эти колеса прошла». Я погрузился, смотрю - действительно, машина времен войны... Дверцы лежат фанерные. На песке ровный грунт, но горлышко торчит. Рядом - еще - так вытащил три бутылки с прозрачной жидкостью, горлышко запаяно сургучом, ничего не написано, сургуч затерт. Только на дне бутылки - звездочка маленькая», - рассказывает Константин Овчинников о находке.

Расковыряли они сургуч, понюхали и стали гадать: водка или метиловый спирт? Нюхали-нюхали, смотрят, механик идет...

«Он выпил. И все остальные за ним. Я говорю: «Ну, и дураки! Вы бы одну такую бутылку водки отдали в «Метрополь», вам бы за нее дали ящиков десять!» Капитан тут же отреагировал: «Знаю, где еще, пошли!» Но тогда ничего не вышло: нашли уже позже, без свидетелей. Помню, солнце, жара, волнишка небольшая недалеко от берега. Встали на якорь, и человек из нашей команды говорит: попробую-ка нырнуть! Секунд через 15 выныривает: «Мужики, вы не поверите, но под нами «полуторка»! Машина глубоко ушла в илистое дно, лежала колесами вверх. Глубина - метра три. Взяли водолазную помпу, размыли все вокруг «полуторки». Притащили пластиковые кубы, привязали их, надули - машина всплыла. Так мы доставили уникальный автомобиль на берег», - говорит Овчинников о находке.

К слову, абсолютную безопасность «блокадной водки» подтвердила, выслушав в майские праздники рассказ о поднятых со дна Ладоги под Дорогой жизни бутылках, 95-летняя Вера Ивановна Рогова, которая была на «Дороге жизни» регулировщицей. «Я бы, не думая, выпила - «огненная вода» в те годы была что надо, хорошего качества!»

Подъемные и неподъемные находки

Поднятая со дна машина оказалась с гидравлическими тормозами, которые ставили на первые 500 собранных в СССР машин по «фордовской» технологии. У «полуторки» был бампер особой конструкции, а на руле выпилено: «Миша и Надя». Кстати, и руль, и «бибикалка» - все было целым... На Горьковском автомобильном заводе узнали об этом, предложили за «полуторку» любую машину. Не договорились…

«Как отдать?! Всякий раз - особое чувство. Понимаю, что там погибли люди, пытаюсь мысленно восстановить истории их жизни, которая закончилась трагически - баржи тонули, машины проваливались под лед... Помимо «полуторок» были и машины «трехтонки» - ЗИС-5 (это как большой ЗИЛ).

Когда «трехтонку» нашли, прозрачность воды позволяла фотографировать. Картина да и только! Колеса упругие, как будто вчера закачены. Мы ее поднимали понтонным способом. Тянем-потянем, мелко - не удается. Это осенью было. Темно, холодно, и - никак - пришлось нам ее обратно класть на грунт... Только через год подняли. Потом следующая «полуторка» была, и снова ЗИС-5 в 2012 году. «Полуторка» целехонькая стоит возле музея в Осиновце. Аккумулятор там - как новенький! А от ЗИС-5 тогда подняли только задний мост», - объясняет Константин, а заодно уточняет: «Многие спрашивают, приходилось ли нам поднимать оружие. Отвечаю коротко: нет. К таким находкам отношусь отрицательно. Понимаю: каждый мужик захочет его подержать, прицелиться, а главное, вряд ли захочет его отдать… Сами понимаете: дальше не оберешься проблем!»

Ладожский «Карфаген»

На дне остается немало неподъемных находок: вагоны, железнодорожные рельсы и даже платформы - баржи, а их спускали на воду по железнодорожному пути - слипу, тогда шли на дно.

«Могу показать в одной из ладожских бухт разрушенный, но существующий до сих пор слип... На глубине 5-6 метров рельсы сохранились с тех времен. На борту «Кудесника» есть отличный прибор, который отчетливо показывает все, что происходит на дне… Однажды с парома, который 5 ноября 1942 года не выдержал массированной бомбежки и затонул, мы сняли штурвал, подняли, замотали скотчем, чтобы не развалился, привезли в музей. Я читал, что во время блокады было построено девять барж. Видимо, это одна из них. Они должны были возить по 600-700 тонн груза. Иным из них даже нарастили борта, и они могли «потянуть» до 900 тонн. Кстати, кроме паромов на дне лежат корабли, подводные лодки-малютки - на нашем счету три штуки. Эти малютки во время войны участвовали в разведывательных операциях на севере Ладоги», - перечисляет капитан.

О следующих экспедициях капитан Овчинников пока не говорит - боится сглазить. И напоминает, что Дорогу жизни, связывающую с 12 сентября 1941 по март 1943 года блокадный Ленинград со страной, официально называли Военно-автомобильной дорогой № 101. Стало быть, он капитан подводной дороги № 101, тому и служит.