Российская дипломатия осталась без патриарха

В последние годы фигура Евгения Примакова редко возникала в общественном поле, к нему не слишком охотно обращались СМИ. Кто-то из ядовитых московских коллег в частных беседах говорил: мол, по темпу и манере речи Примаков «слишком напоминает позднего Брежнева», и такие типажи - не для комментариев по сегодняшнему телевидению. Тем не менее высочайший авторитет  Примакова во внутренней и внешней политике признавали все без исключения члены нынешнего политического истеблишмента - даже те, кто в свое время сделал немало, чтобы Евгений Максимович ушел из большой политики.

У Примакова была внешность члена советского Политбюро - и она в свое время очень помешала ему претендовать на высший пост в России. Недаром «информационные киллеры» конца 1990-х сосредоточились на состоянии его здоровья, доказывая, что «Примаков слишком стар, чтобы быть президентом». Разумеется, они и словом не обмолвились о тех Поступках, которые этот человек совершил в течение своей долгой блестящей жизни. Поступках, повторить которые не смог бы ни один из советских или постсоветских политиков.

Например, когда в 1989-м руководство СССР решило вывести войск из Афганистана, никто в Кремле не представлял, как сделать это без большой крови и огромных репутационных потерь для страны. Ведь колоннам «шурави» пришлось бы уходить, отбиваясь от тысяч моджахедов, контролировавших больше половины территории Афганистана. Но ситуацию спас Примаков: он не побоялся вылететь в Кабул, тайно встретиться с влиятельными полевыми командирами талибов - и вывод советских войск состоялся в полной тишине. Сотни солдатских жизней были спасены одним лишь дипломатическим ходом.

После «августовского путча» 1991-го Примаков стал главой Главного управления КГБ СССР, а затем - внешней разведки. Пользу, которую он принес на этом посту, оценят лишь наши потомки - когда с многих документов снимут гриф секретности. Но для наглядности стоит напомнить: неоправданное доверие российских властей западным «партнерам» тогда доходило до идиотизма.  Например, тогдашний шеф КГБ Бакатин зачем-то  сдал американцам схему прослушки их посольства, еще только возводившегося в Москве. По сути, это означало выдачу потенциальному противнику десятков секретных «ноу-хау», не имевших аналогов в мире. Тот факт, что большинство российских секретов так и остались неизвестными Западу, - безусловная заслуга Евгения Примакова. 

Еще одним Поступком Примакова стал знаменитый «разворот над Атлантикой», когда политик отказался лететь в США в знак протеста против начавшихся бомбардировок НАТО Югославии. Сейчас многие молодые россияне воспринимают это едва ли не как чудачество. Никто из них не помнит, что в условиях конца 1990-х, когда американские политики вовсе не считали нужным считаться с мнением России по ключевым мировым вопросам, такой шаг выглядел откровенной пощечиной Вашингтону. И, по большому счету, граничил с безрассудством. Ведь после обвального дефолта 1998-го экономическое положение России было шатким: Москва почти полностью зависела от финансовой воли зарубежных  «партнеров».

Тут стоит привести эпизод, о котором мало кто знает. Когда, едва придя к высшей власти в России, Владимир Путин впервые встретился с президентом США Биллом Клинтоном, он начал перечислять ему ближайшие политические цели РФ, как-то: полный расчет по долгам перед МВФ и Парижским клубом, объединение вокруг России бывших союзных республик и т.д. Клинтон некоторое время с удивлением слушал его, а потом наклонился к Путину и проникновенно спросил: «И вы всерьез уверены, что вы все это сможете сделать?». После чего от души засмеялся. 

Сейчас-то мы точно знаем, что ни одному мировому лидеру больше не придет в голову смеяться, слушая о внешнеполитических планах РФ из уст Путина. Но ведь поворот в российской внешней политике - от прозападного холуйства к прагматической многовекторности и уверенности в своих силах - начался именно с примаковского «разворота». И, не будь этого шага, - как знать, смогла бы Россия в итоге так быстро позврослеть и заставить «партнеров» себя уважать.

Понятно, что в дипломатической карьере Примакова были не только успехи, но и неудачи - случавшиеся, впрочем, вне зависимости от воли самого политика. Так, в конце 1990-го - начале 1991-го, перед началом операции «Буря в пустыне», когда американцы впервые напали на Ирак, Примаков несколько раз посещал Багдад с секретными миссиями. Он всеми силами пытался   убедить своего хорошего знакомого Саддама Хусейна вывести войска из Кувейта. Однако Саддам «уперся рогом», искренне веря в силу своей армии. И «маленькая победоносная война» Америки все же случилась, а публичные объятия Примакова с Саддамом ухудшили тогдашний имидж СССР в мире. Но даже сам факт яростных споров, которые Примаков не боялся вести с «самым опасным человеком на Ближнем Востоке», вызывает восхищение.

Такое же восхищение вызывало и умение Евгения Примакова налаживать доверительные отношения с коллегами. Главным зарубежным партнером в годы его политического расцвета была госсекретарь США Мадлен Олбрайт - дама со стальным характером и редким высокомерием. Недавно она публично вспоминала, как на церемонии закрытия форума АСЕАН в июле 1998-го они с Примаковым дуэтом спели отрывок из «Вестсайдской истории». «Установление отношений на таком уровне требует титанической взаимной работы. Увы, многие мужчины, вроде югославского лидера Милошевича, думали, что достичь его можно всего лишь за счет своего обаяния», - сказала Олбрайт.

Примаков лично знал и поддерживал отношения со многими топ-политиками в Европе и Америке, разговаривая с ними на равных. В круг его знакомых входили такие противоречивые фигуры, как лидер иракских курдов Масуд Барзани, президенты Сирии и Египта Хафез Асад и Хосни Мубарак, легенда палестинского сопротивления Ясир Арафат. По сути, этот человек знал сложные расклады на Ближнем Востоке как свои пять пальцев.

Эксперты сходятся во мнении, что «звездным часом» Примакова стало его премьерство - в августе 1998-го он возглавил правительство страны, чья экономика летела прямиком в пропасть.

Примаков не испугался  - и взял на себя ответственность за тяжелейшую ситуацию в России, за дефолт, за резкую девальвацию рубля и обнищание населения.

- Он принял главное решение, которое спасло страну. Я тогда был главой Минфина и  встречался с ним почти ежедневно. Только благодаря Примакову и его решениям удалось стабилизировать ситуацию в экономике РФ, - говорит экс-премьер РФ Михаил Касьянов.

- Примаков не стал заниматься ни коммунистическими, ни сверхлиберальными проектами - он работал, четко придерживаясь «золотой середины» и избегая резких движений. В итоге общий уровень инфляции за 1998-й составил всего 84% - тогда это казалось фантастикой. Вскоре экономика страны начала оживать на глазах, а бизнес начал серьезно увеличивать производство. В стране стало крайне выгодно производить товары - резкая девальвация рубля сделала российскую продукцию конкурентной, и начался быстрый восстановительный рост, - вспоминает экс-министр экономики РФ Евгений Ясин.  

К началу «нулевых» годов Примакову - скромному человеку, большая часть огромной работы которого прошла вдали от глаз любопытной публики - удалось достичь статуса «политического мудреца», человека, к советам которого чутко прислушиваются первые лица. В Америке подобный статус имеют лишь несколько человек - вроде экс-госсекретарей Генри Киссинджера, Збигнева Бжезинского или Мадлен Олбрайт. И неслучайно при появлении таких людей на заседаниях встают даже президенты и премьер-министры. А в сложных, почти неразрешимых ситуациях обязательно обращаются к ним за советом. К слову, Владимир Путин в последний раз приезжал навестить Примакова всего месяц назад.     

Сам Примаков относился к нынешнему лидеру РФ с огромным уважением. На очередном своем юбилее, отмечавшемся в узком кругу, он предложил тост: «Хочу предложить выпить за Владимира Путина. Но не потому, что он высокого мнения о моей персоне. А потому, что я своими глазами видел, как этот человек спас Россию».

- Со смертью Евгения Максимовича ушла целая эпоха - эпоха совести, государственности, честности - как новой России, так и бывшего СССР, - резюмирует глава Счетной палаты РФ Сергей Степашин. - Примаков умел дружить и не предавать ни при каких обстоятельствах. И всегда брал на себя ответственность, не перекладывая ее на других. В стране таких людей - единицы.

Увы, на днях их стало еще на одного меньше.