В причинах гибели «Кольской» разберется Европейский суд

Странные нестыковки

И сама трагедия буровой, и следствие, и судебный процесс где-то граничили с абсурдом. Кому умному пришло в голову буксировать платформу через Охотское море зимой, да еще с таким количеством людей на борту, официальным органам установить так и не удалось. В руководстве АМНГР, которому принадлежала «Кольская», людей было немало. Но как только дело дошло до поиска виновных, то началась неразбериха. Хотя, казалось, должен был бы быть кто-то конкретный, на чьей совести оказалась гибель 53 человек.

Родственники погибших буровиков не раз заявляли, что на скамье подсудимых оказались не истинные виновники случившегося, а «стрелочники». Люди, получившие свои должности незадолго до трагедии.

Изначально родственники погибших буровиков не раз заявляли, что на скамье подсудимых оказались не истинные виновники случившегося, а «стрелочники». Люди, получившие свои должности незадолго до трагедии. Кроме того, родные буровиков не поленились поинтересоваться состоянием «Кольской». Ремонт, который был сделан незадолго до буксировки, по их мнению и мнению некоторых экспертов, не был проведен должным образом. На корпусе буровой были трещины, не повели дефектоскопию. Кроме того, к работам привлекли сварщиков без специальной квалификации.

Добытыми родственниками уликами, которые, казалось бы, должно было искать следствие, дело не ограничилось. Официальное расследование вообще привело к нарушению законодательства. Членам семей экипажа удалось обнаружить фальсификацию в материалах уголовного дела. В отношении теперь уже бывшего следователя Виталия Фердера было возбуждено уголовное дело, закончившееся не меньшим абсурдом. Фальсификацию материалов признали, но Виталий Фердер отделался штрафом в 100 тысяч рублей.

Ситуация с фальсификацией была официально признана еще в конце 2016 года. Родственники погибших надеялись, что это как-то повлияет на судебные разбирательства. Хотя бы дело отправят на судебное доследование. Однако никаких мер так принято не было.

Могли спастись

Разделяли позицию потерпевших, и это снова какой-то абсурд, и обвиняемые. Их на скамье подсудимых было двое: бывший заместитель генерального директора ОАО «Арктикморнефтегазразведка» Борис Лихван и экс-исполняющий обязанности главного инженера Леонид Бордзиловский.

Люди погибли потому, что никто не подумал их снять с платформы, хотя возможность была не одна. Это можно было сделать и перед буксировкой, и после получения штормового прогноза, и после подачи сигнала о бедствии.

Они оба настаивали на своей невиновности и упирали на то, что не могли принимать самостоятельных решений, в том числе - контролировать транспортировку платформы.

Вообще сложностей в формировании единой позиции потерпевших и обвиняемых хватало. И дело было не только в полном несоответствии юридических статусов. Но и в том, что среди родственников погибших нет общей позиции. Это происходит, в частности, потому, что некоторые из членов экипажа, если бы остались живы, тоже могли бы изменить судьбу буровой.

- Следует разделить вину за крушение платформы и гибель людей, - считает вдова механика буровой «Кольская» Елена Богуш. - В разное время спасти их могли Мелехов, Васецкий, Терсин, Данилов. И это если говорить только о руководстве АМНГР. Однако никто из них не захотел взять ответственность за буксировку на себя.

По мнению Елены, люди погибли потому, что никто не подумал их снять с платформы, хотя возможность была не одна. Это можно было сделать и перед буксировкой, и после получения штормового прогноза, и после подачи сигнала о бедствии.

Впрочем, не все согласны с такой трактовкой. В частности, Наталья Дмитриева - дочь погибшего ответственного за буксировку Михаила Терсина, естественно, не может обвинять в происшедшем своего отца. Зато и потерпевшие, и обвиняемые до сих пор считают, что на скамье подсудимых должны быть более высокие руководители АМНГР, чем те, кто стали подсудимыми, Юрий Мелихов и Василий Васецкий. Но они на момент буксировки по какому-то странному совпадению оказались недоступны.

Не получилось

Однако, несмотря на все попытки пострадавших и обвиняемых добиться привлечения их к какой-либо ответственности, сделать это так и не удалось. Зато Бордзиловский с Лихваном получили, что называется, на полную катушку. Каждому из них дали по шесть лет лишения свободы в колонии-поселении. Именно таким было решение Первомайского суда.

Гособвинитель твердил, что приговор адекватен и полностью доказан, а позиция потерпевших не обоснована. При этом аргументов никаких прокурор не привел.

Конечно, практически никого подобное решение не устроило. Впрочем, многие родственники с невозможностью доказать свою правоту уже практически смирились.

- Я разочаровалась в правосудии, фактически следователь может написать любую пургу, любую муть, любую ахинею и фальсификации - все будет, как он сказал, - уверена дочь Михаила Терсина Наталья Дмитриева. - Суд ничего не решает. Можно обойтись и без суда с прокурорами. Сразу отправлять людей сидеть.

Но, как говорится, надежда умирает последней. Поэтому апелляции в областной суд все-таки были направлены. И ожидаемо были рассмотрены. Позицию, оспаривающую обвинение, представляли сразу два адвоката - мурманский и московский.

- Я искренне восхищен их выступлениями! - говорит Дмитрий Свистунов, сын судового врача с «Кольской». - Все было четко и по делу! И мне даже показалось, что судья к нам прислушивается. Но лишь показалось...

Но транспортная прокуратура продолжала настаивать на своей позиции. Гособвинитель твердил, что приговор адекватен и полностью доказан, а позиция потерпевших не обоснована. При этом аргументов никаких прокурор не привел. Судье понадобилось всего 15 минут, чтобы вынести приговор в печатном виде.

- Судья облсуда вел себя жестче, чем судья Первомайского суда, - та хотя бы дала мне высказаться в прениях о том, что я считаю самым важным в этом деле: его общественном значении, - говорит Елена Богуш. - Сейчас же, когда адвокат начинал говорить о других сходных делах, по которым уже приняты решения Европейского суда, судья сразу же прерывал его под предлогом уклонения от темы данного заседания.

Не понравилось суду и сравнение дела Кольской с трагедией на Сямозере и попытки пострадавших дать оценку деятельности прокуратуры.

В Верховный суд участники процесса обращаться не будут, поскольку срок давности по делу истек. Зато в Европейский суд по правам человека могут апеллировать даже те, кто не обращался в Мурманский областной суд.

Родственники пострадавших надеются, что поданное большое количество исков вызовет общественный резонанс. Причем мировой.