У террориста нет секунды на поднятие рук

После страшного теракта в Санкт-Петербурге все вновь вспомнили банальную истину о безопасности, которая зависит от нас самих. В самой неспокойной в этом плане стране на организацию действительно всенародной системы безопасности ушло почти полвека. С 1992 года существует и особое военное управление по защите граждан Израиля «Командование тылом».

О том, как работает служба Командования тылом, как маленьких жителей страны учат правилам поведения в ЧС, почему их аэропорт - самый безопасный в мире, какие права у стражей порядка при малейшей угрозе для мирного населения - в материале ОК-информ.

Аэропорт Бен-Гурион: не ври, не бойся, не бери

Таксист, который вез меня в израильский аэропорт Бен-Гурион, предупредил: приезжать надо как минимум за 3 часа до рейса, потому что по дороге будет несколько КПП, причем первое - за 3 км до здания. Там работают хорошо обученные люди с оружием, которые знают, что и как искать. Выходить из машины не надо - вас и так «раскусят» за пару секунд.

Бен-Гурион буквально напичкан агентами и сотрудниками служб безопасности. Учения идут практически каждый день, причем любой сотрудник даст фору самому опытному психологу.

А затем в самом терминале - досмотр. На всякий случай я поехала не за 3, а за 4 часа, так как должна была встретиться со знакомой местной жительницей, которая хотела передать небольшие подарки родным в Санкт-Петербург. И не ошиблась.

«Только ни в коем случае не говори на досмотре, что с кем-то встречалась до рейса и что тебе передали посылку. Даже мне, близкой знакомой, нельзя доверять в этой ситуации. Если боишься - лучше не бери передачку вообще. А если согласишься - молчи, что она чужая», - наставляла меня израильская подруга Аня.

Кстати, встреча с ней состоялась не в аэропорту, а в городе - мысль о том, что кто-то что-то может передать другому лицу в здании аэровокзала, израильтяне даже не допускают. Увидев мои сомнения, Аня решила не провоцировать и передала всего одну баночку косметического крема. Я положила ее в багаж и сначала даже храбро поиронизировала насчет «большого брата, который следит за нами». Впрочем, моя ирония была моментально развеяна в самом аэропорту. Злосчастная баночка чужого крема едва не стоила мне рейса, если не хуже.

«Это все вещи - ваши? Вы сами собирали багаж? Никто посторонний не касался вашей сумки?» - спросила меня девушка на досмотре, зачитывая вопросы по-русски с листочка.

Секьюрити еще в процессе беседы решают, представляете вы опасность или нет, - это так называемая система профайлинга, или определение подозрительных групп или людей, на которых надо обратить внимание.

От страха быть разоблаченной я закивала так, что совершенно забыла про то, что лежит в другой сумке. Девушка это моментально распознала: «Что у вас в другой сумке?»

Я начала перечислять, забыв о том, что, помимо перечисленного, там находится книга, бутылка коллекционного вина с горы Кармель и, конечно, соль Мертвого моря.

«Это все?» - опять спросила девушка.

Я снова закивала. Буквально через секунду вокруг меня образовалось кольцо из молодых людей - кто-то в форме, кто-то в гражданской одежде. Они настойчиво предложили вспомнить, что еще находится в сумке. Бледнея, краснея, покрываясь потом и мурашками одновременно, я вспомнила про книгу, бутылку и соль.

Нет сомнения, что сотрудники безопасности прекрасно видели в интравизоре, что лежит у меня в багаже, и просто проверяли пассажира. Мне показалось, что и про чужой крем они знали, но решили, что маленькая баночка в фабричной упаковке опасности не представляет. Удовлетворившись, нас с сумкой пропустили.

По инструкции, любой человек, доставший оружие в аэропорту, может и должен быть уничтожен без предупреждения меньше чем за 10 секунд. Стрелять на поражение даже в большой толпе сотрудники обучены.

Бен-Гурион буквально напичкан агентами и сотрудниками служб безопасности. Учения идут практически каждый день, причем любой сотрудник даст фору самому опытному психологу. Считается, что психологическое тестирование эффективнее любых рамок и металлоискателей. Именно поэтому девушка на досмотре не стала лезть в мою сумку и потрошить вещи (хотя и такое делается в особых случаях). Секьюрити еще в процессе беседы решают, представляете вы опасность или нет, - это так называемая система профайлинга, или определение подозрительных групп или людей, на которых надо обратить внимание.

Например, вряд ли будут обыскивать пожилые семейные пары европейцев, а вот с мусульманами побеседуют более детально. Женщину с детьми, скорее всего, отпустят с досмотра быстро, а очень сильно волнующегося человека задержат.

Основа такой работы выстраивалась почти полвека, и за это время сложились общие тенденции: пожилые семейные пары европейцев еще никогда не проносили взрывчатку в самолет, женщина с детьми ни разу не доставала гранату, но зато абсолютное большинство террористов были как раз исламистами. Поэтому при моей следующей поездке в Израиль я была чиста, как море в Нетании, не тряслась - и меня почти не проверяли. А вот известный петербургский психолог Михаил Решетников мне рассказал, что его из-за его «сомнительной арабской внешности» (хотя никакая она не арабская) досматривали несколько раз и весьма тщательно. Без досмотра психолог психолога не раскусил.

Все секреты системы безопасности, конечно, сотрудники не раскрывают. Но известно, что там всегда работают военнослужащие ЦАХАЛ, служащие ШАБАК (общая служба безопасности Израиля, аналог нашей ФСБ), профайлеры, а также полиция и охрана аэропорта. По инструкции, любой человек, доставший оружие в аэропорту, может и должен быть уничтожен без предупреждения меньше чем за 10 секунд. Стрелять на поражение даже в большой толпе сотрудники обучены.

Весь народ - армия

Израиль живет под девизом Давида Бен-Гуриона: «Весь народ - армия, вся страна - фронт». В начале 1990-х годов, после войны в Персидском заливе, было создано военное управление по защите граждан Израиля «Командование тылом» - аналог гражданской обороны.

Маленьких граждан страны с младенчества приучают к тому, как реагировать на угрозу. В каждом доме есть противогазы, причем существуют комплекты даже для домашних животных, которых в стране очень много. Это контейнеры с системой фильтрации и вентиляции, как для младенцев.

Любопытно, что на улицах мусорные баки сделаны из сеток - чтобы было видно, что внутри. Значительная часть общественного транспорта, особенно в особо опасных районах, оборудована устройствами, улавливающими взрывчатку. В крупных городах нет слабо освещенных мест.

Практически в каждом жилом доме есть специальная комната-бомбоубежище, дорогу к которой знают даже малыши. В случае опасности не узнать об угрозе невозможно: срабатывают все возможные системы оповещения. Слабослышащих уведомляют специальными SMS.

Все общественные учреждения, здания, даже рестораны и магазины предусматривают систему досмотра. Вооруженная охрана есть абсолютно везде - даже на пляжах. Причем это не обязательно солдаты или офицеры - это вполне может быть неприметная девушка с пистолетом. Кстати, право на ношение оружие получить несложно. Достаточно предоставить доказательства, что твоя работа или проживание связано с какой-либо внешней угрозой. А в Израиле она повсюду.

«Это наши мальчики и девочки»

А вот что рассказала петербурженка Хая-Двора Цымбалова, для которой недавно Израиль стал вторым домом:

«Да, на случай террористических угроз люди знают, как себя вести, их этому, конечно, обучают и инструктируют. Например, если ты видишь в общественном месте неизвестный пакет или сумку, тебе не придет в голову туда лезть, ты обратишься в полицию, потому что это “хефец хашуд” (подозрительный предмет) и в нем может быть бомба. Люди знают, что делать в случае сирены. Нормально воспринимаются абсолютно любые повышенные меры безопасности в аэропорту, на входах в торговые центры и другие места.

Если ты видишь в общественном месте неизвестный пакет или сумку, тебе не придет в голову туда лезть, ты обратишься в полицию, потому что это «хефец хашуд» (подозрительный предмет) и в нем может быть бомба.

Учитывая весь этот фон жизни, неудивительно, что в Израиле совершенно иное отношение к армии, полиции, силовым структурам вообще. Разумеется, какие-то случаи произвола, некомпетентности могут иметь место, но в целом силовые структуры воспринимаются как защита для общества. У конкретного человека нет даже вопроса, обращаться или не обращаться в полицию в случае подозрения на террористическую угрозу, да и в других случаях тоже. Конечно, нужно обращаться в полицию.

Это если говорить очень обобщенно. Случаются и очень болезненные для общества истории, которые подрывают доверие к государству и его силовым структурам. Например, судебный процесс над Эльором Азария - солдатом, которого обвинили в непредумышленном убийстве уже разоруженного арабского террориста. Этот процесс был очень резонансным для Израиля. Весь государственный силовой аппарат был против солдата, тогда как подавляющее большинство общества встало на его защиту: это “наш мальчик” и он не преступник, а герой - либо человек, совершивший ошибку и достойный снисхождения, но не заслуживший такого строгого приговора.

Однако эти и другие подобные случаи лишь подтверждают то, что в Израиле совершенно иные ожидания от армии, полиции и прочих силовых структур, их воспринимают как защиту, жизненно важную защиту, от которой зависит само выживание государства во враждебном окружении. И если здесь что-то идет не так, это очень болезненно и травматично для общества.

Еще важно отметить, что в Израиле - всеобщий воинский призыв, служат и парни, и девушки. И косить от армии не принято. Почти нет семей, где не было бы солдат. Поэтому армия в Израиле - это тоже “наши мальчики и девочки”, и отношение соответствующее. Институт армии играет колоссальную роль в обществе не только в плане защиты от террористических и военных угроз, но и в социальном плане. Служба в армии - это важная ступень карьеры, это социальные связи, которые будут помогать тебе всю жизнь».

Тем не менее Хая Двора говорит, что применение оружия на улице в случае опасных ситуаций - вопрос сложный, так как встает вопрос о пределах самообороны. Но широко известны случаи, когда террористов нейтрализовывали именно гражданские лица.

На уровне интуиции

Меня в Израиле поразила даже не реакция, а стиль жизни людей, существующих в условиях постоянной угрозы. Мы шли по улице со знакомой, когда та, слегка скосив глаза, но даже не повернув головы, чуть ускорила шаг, подошла к первому попавшему полицейскому и что-то сказала на иврите. Через секунду шедший сзади за нами парень-араб уже показывал стражу порядка документы. Анна объяснила, что ускоренный шаг, какие-то движения в карманах и тяжелое дыхание шедшего сзади показалось ей подозрительным. И это абсолютно нормально. Если у того пешехода все в порядке, его отпустят. Если нет и он, не дай бог, окажется террористом, никаких секунд на размышление у него и никаких часов и дней нормальной жизни у его семьи не будет.

Кабинет министров Израиля недавно утвердил пакет законов, которые страна ждала лет четверть века. Теперь палестинских мальчишек - так называемых «метателей камней» - приравняли к террористам, хотя раньше это считалось хулиганством. Следовательно, у полиции есть теперь право поступать с ними как с террористами: открывать огонь на поражение в случае бросания камней.

Помимо этого, в течение 72 часов после теракта или после покушения на еврея семья террориста лишается всего имущества, земля и состояние передаются государству или родственникам погибшего израильтянина, а у семей террористов отбирают израильское гражданство и выдворяют их из страны.

Фото из архива OK-inform.