Чтобы архитектура не давила на психику

Не стоит забывать, что решения, которые предлагают те или иные профессиональные сообщества, основаны на интересах, порой противоречащих друг другу. Архитекторы продвигают свое эстетическое видение функционального построения пространства. Урбанисты выявляют современные тренды в настроениях общества и дают прогнозы их трансформации. Девелоперы разрабатывают бизнес-проекты и жилые кварталы, за квартиры в которых охотно платил бы потребитель. Где же стыкуются профессиональные, коммерческие интересы и ожидания горожан?

Двадцать пять против трех

Для погружения в проблему собравшимся в Доме архитектора показали фильм, в котором у горожан брали интервью на тему, какими они хотели бы видеть новостройки. Мнения высказывались разные: кто-то говорил, что высотки «давят на психику», кто-то мечтал о многоцветье фасадов среди серой питерской погоды. Другие протестовали против кричащих кислотных красок, диссонирующих с эстетикой Северной столицы. Остекление для некоторых ассоциировалось с жизнью в офисе, тогда как другие настаивали на мнении, что именно оно делает большие дома более воздушными.

Кто-то говорил, что высотки «давят на психику», кто-то мечтал о многоцветье фасадов среди серой питерской погоды, другие протестовали против кричащих кислотных красок, диссонирующих с эстетикой Северной столицы.

«То, что нас окружает, влияет на наше поведение. Если человек растет в окружении красивой архитектуры, каждый день видит ухоженные дорожки и заботливо высаженные цветы, он вырастет гармоничным горожанином. Новая архитектура должна учитывать все аспекты, в том числе психологические, такие как влияние цвета и формы», - считает Эдуард Тиктинский, президент холдинга RBI.

Однако затравкой для дискуссии стало мнение, что пора устанавливать правила. Видимо, дело дошло до крайней точки кипения, если девелоперы обратились к поиску новых решений в таких вопросах, как эстетическая миссия новых застроек и оформление фасадов. Значит, не только горожанам страшно смотреть на безликие, разрастающиеся до гигантских размеров кварталы.

Высотность - одна из острых проблем, по которой не удается достигнуть согласия. В стране, где территории гораздо больше, чем населения, способного ее заселить, повсюду громоздят многоэтажные трущобы.

На вопрос журналиста о том, когда же девелоперы прекратят строить высотки, ведь человеку комфортнее жить в малоэтажном доме, Тиктинский ответил, что строить малоэтажные комплексы экономически нецелесообразно. Так, мол, развивается бизнес строительства жилья. 25 этажей для застройщика является экономической неизбежностью. А в качестве компромисса бескрайние фасады новых домов предложено «разбивать» при помощи остекления и декоративно-архитектурных приемов деления на вертикали и горизонтали.

Купчинский рай

Архитектура нынешних спальных районов имеет свои корни. В своем выступлении руководитель архитектурной мастерской № 1 ЛенНИИпроекта Мария Ивановна Лапшина сделала беглый анализ ее истории. Повествовательный экскурс начался со сталинок, которые по-прежнему вызывают восхищение профессионалов и жителей. Архитектор отметила, что дома строили тогда из дорогих материалов с «прекрасными планировками, шикарными входными группами», но наряду с парадными вариантами были и здания из шлакобетона. В это время сложились основы архитектуры спальных районов, выросла школа проектирования. Но наступившая эпоха массовой застройки хрущевского периода, по мнению Марии Ивановны, превратила архитектуру в ничто. Последовавший брежневский период, в который застраивались Купчино и Юго-Запад, все присутствующие архитекторы характеризовали положительно.

В качестве компромисса бескрайние фасады новых домов предложено «разбивать» при помощи остекления и декоративно-архитектурных приемов деления на вертикали и горизонтали.

Назывались фамилии ленинградских архитекторов, которые тогда знал весь Советский Союз. Это автор дома-корабля Наум Захарович Матусевич, который творил в эпоху расцвета панельного домостроения. А также Илья Николаевич Кусков, построивший образцовый панельный дом на Белградской улице и еще десятки жилых домов, гостиниц и снесенный уже речной вокзал.

«Конец 80-х - время, когда работали профессионалы. Проекты типовой архитектуры разрабатывались с большой тщательностью. И я не вижу ничего печального в типовой архитектуре того времени, особенно в части планировок, предложенных Матусевичем и Кусковым, которые, кстати, отличаются друг от друга. Тогда архитекторы старались создавать разные дома, и сейчас, после времен брожения, мы практически вернулись к этим старым планировкам», - считает архитектор Владимир Григорьев, в портфеле проектов которого здание ТК «Галерея».

Также отмечалось, что в 80-е районы застраивались комплексно, возводились дома разной высотности, формировалось пространство между ними, создавалась среда.

А сегодня, по мнению архитекторов, утрачено чувство меры. Квартальная застройка 25-этажками грешит несоразмерностью. Ведь в архитектуре работают несколько параметров, в том числе ширина улиц, расстояния между зданиями, красная линия. Иногда, возводя один такой несоразмерный дом, можно убить половину соседнего квартала.

С высоты столичного полета

Единственным не питерским представителем на обсуждении была Ирина Ирбитская, урбанист, директор центра градостроительных компетенций РАНХиГС при президенте РФ. И к тому же в силу своей профессиональной деятельности она не столь сильно вовлечена в коммерческие страсти проектантов и застройщиков, ориентирующихся на покупательский барометр. Поэтому ее мнение очень интересовало собравшихся журналистов.

В Москве предприняты попытки создать проекты жесткой квартальной застройки с использованием только 20 этажей. В результате мы получаем гораздо худшую среду, чем раньше.

«Экспериментов с современными решениями сегодня много, а городской среды нового формата, запрос на которую сформирован у людей, мало, - ответила своим собеседникам Ирина. - Мы не можем оторвано рассматривать разные потребности человека. Так, ссылаясь на адаптированный городской средой пример высотной застройки Нью-Йорка, мы должны понимать, что там исторически нет дворов. А у нас они есть и будут. Да, в Москве предприняты попытки создать проекты жесткой квартальной застройки с использованием только 20 этажей. В результате мы получаем гораздо худшую среду, чем раньше», - считает урбанист.

Также она рассказала, что в Москве профессионально рассматривался проект, касающийся цветового решения. «Красить в разные цвета - это тоже перегиб, можем получить районы совершенно диких цветов», - умерила пыл некоторых Ирина.

«Если выделить удачные примеры новых районов, то это в основном малоэтажные кварталы только высокого класса. Там есть и разнообразие архитектуры, и оптимальная инсоляция за счет выстраивания высот. А очевидные просчеты - это как раз районы с жестко заданной многоэтажностью», - резюмировала московская гостья.

Тем не менее положительным фактом является то, что в столице хотя бы начали серьезно изучать городскую среду и происходящие в ней изменения.

«Есть такой важный для ощущения комфортности фактор - видит ли человек из окна своей квартиры небо. Людям нужно соотнесение себя с пространством. Так вот, в высотных кварталах с уровня 3 - 4 этажа неба не видно. Это запускает целую цепочку негативных эффектов, поэтому требует серьезного отношения к проработке решений. А фокусироваться на том, нравится или нет цвет, дизайн, вообще не стоит. Профи не должны спорить с непрофессионалами. Во всем нужен профессиональный подход. А благодаря разному, иногда низкому уровню профессионализма девелоперов новостройка превращается в художественный бардак», - говорит Ирина Ирбитская.

Сегодня самая главная проблема в том, что новостройки Петербурга - это очевидная потеря петербургской идентичности. Произошел огромный разрыв центра и новостроек.

О еще одном кризисе говорит вывод урбаниста о том, что запрашиваемые людьми форматы жизни сегодня не создает ни один девелопер.

«Новых форматов современной городской среды в России почти нет. Не формируются такие пласты, как когда-то был предложен старым Петербургом», - сделала печальный комплимент нашему городу Ирина Ирбитская.

Миссия, вверенная Петром

Конечно, разговор не мог обойти стороной тему петербургского стиля. Вот как ее сформулировал известный архитектор Михаил Мамошин: «Сегодня самая главная проблема в том, что новостройки Петербурга - это очевидная потеря петербургской идентичности. Произошел огромный разрыв центра и новостроек. Раньше всегда ленинградская архитектурная школа была впереди всех. В 70 - 80-е впервые была использована пирамидальность застройки, ансамблевость. На красной линии были зарезервированы высотные доминанты».

По мнению архитектора, сейчас Петербург стал геометрически плоским. Воздержавшись от критики коллег, профессионал вернулся к анализу того, что, по его мнению, стоит возродить.

«Если рассматривать проектирование с точки зрения зонирования зданий, то архитектура 70-х смотрится более уверенно, есть пропорции, все гораздо лучше отрисовано. Поэтому она и не действует деструктивно на человека. Сейчас мы находимся в стадии перезагрузки. Выпуск пара произошел, и процесс абстрактного нанес ущерб архитектурной идентичности. Мы стоим перед выбором, сможем ли мы сохранить бренд Ленинграда-Петербурга или утратим его окончательно», - впечатлил всех Михаил Александрович.

Тему продолжил Эдуард Тиктинский, который считает, что Петербург однозначно имеет свою миссию.

Необходимо определить архитектурный код города, который бы соответствовал заданной ранее высокой планке. Это и цвета, и базовые высотность и соразмерность.

«Петербург изначально - это город для европейской комфортной жизни. Сегодня среди городов России идет конкуренция за то, чтобы активные люди выбирали их для проживания. Поэтому нам пора начать создавать такие условия, чтобы выбрали нас. Методы могут быть разными. На основании опыта, который наша компания накопила, хочу заметить, что назрела необходимость выработки дизайн-кода. Речь, конечно, не о центре города. Но в процессе строительства новых районов городские власти не должны уходить от лидерства в его создании. Необходимо определить архитектурный код города, который бы соответствовал заданной ранее высокой планке. Это и цвета, и базовые высотность и соразмерность. Если говорить о высотности, то я не соглашусь с ее деструктивной ролью. Можно и на базе этажности создавать комфортную для человека среду», - считает Тиктинский.

«Не только плохое жилье влияет на психику людей, но и то, как устроен двор, как решен дизайн общих помещений. Мы пригласили поработать с нашими домами промышленных дизайнеров. А влияние высотности попросили оценить психологов. Такими подходами в Петербурге никто не интересуется. В Москве к этому уже пришли. А в Петербурге пока все зависит от осознанности девелопера, его чувства меры и вкуса. Но это не очень надежный критерий. Необходимо лидерство города, выработка позиции с привлечением профессиональных экспертов», - резюмирует Эдуард Саульевич.

С одной стороны, позиция девелопера понятна и вызывает симпатию, но - с другой стороны - в ней есть явное противоречие. Если главным побудительным мотивом деятельности застройщиков является конкуренция за клиента, за его покупательское решение, то к чему здесь включение сильного регулятора? Какая разница - есть красная линия или небо плотно загорожено высотным монолитом, когда покупают и такой товар?